Страница 7 из 72
— На тот случай, если вы не заметили, я так и сделала, — девушка выпустила его руку, поскольку они подошли к парковым ступеням. — Теперь, прошу прощения…
Но он уже не обращал на неё внимания, его взгляд был занят другим.
— Пойдёмте, — сказал он внезапно, протягивая свою руку снова. — Давайте прогуляемся по парку.
— Я не могу представить, почему я…
— Взгляните туда, вниз, — сказал он со вздохом. — Все гости наблюдают за нами, желая стать свидетелями яркого зрелища, особенно после того, что случилось ранее с Раджи.
Луиза проследила за его взглядом, и ее сердце упало. Саймон был прав. Толпа внизу стала устрашающе тихой, решительно настроившись не пропустить «яркое зрелище», как он выразился.
Пока никто, кроме их семей, конечно, не знал всю степень антипатии между мисс Луизой Норт и герцогом Фоксмуром, было известно только, что прежде чем герцог внезапно и загадочно принял пост генерал-губернатора и поспешил прочь в Индию, он, казалось, был близок к тому, чтобы сделать ей предложение.
Слухи разрослись и распространились тотчас же, их обрывки долетели и до Луизы. Версии безумно отличались друг от друга: она бросила его и разбила ему сердце; он бросил её и разбил ей сердце; Его Высочество, по необъяснимой причине, неодобрительно отнёсся к этому браку и разбил оба их сердца.
— У вас есть два варианта, — произнес Саймон с остротой в голосе. — Вы можете прогуляться со мной по парку, чтобы показать, что мы в хороших отношениях, и что могло бы положить конец предположениям. Или Вы можете сделать вид, что не узнаете меня, гарантируя тем самым, что о нас будут сплетничать, по меньшей мере, в течение следующего года. Так который из них?
Она колебалась, но у неё действительно не было никакого выбора.
— Ну конечно, Ваша светлость, — сказала она слащавым голосом, когда взяла его руку, — это было бы честью для меня, прогуляться с вами.
Слабая улыбка тронула его губы.
— Я бы охотнее думал, что это действительно так.
В то время как они спускались по лестнице, гости пристально глядели и шептались. Чёрт бы побрал их всех! Луиза достигла успеха в продвижении своих реформ, так как у неё была незапятнанная репутация и она избегала скандала. Ей потребовались годы при дворе, чтобы загладить слухи — не только о ней и Саймоне, но и о её вероятной незаконнорожденности, те слухи, которые её мать и брат породили в годы её юности.
Она прожила эти годы с пользой, вела себя совершенно благопристойно и научилась управлять своими худшими порывами, так что никто не мог бы сравнить её с распутной матерью. Но всё это может быть разрушено одним неверным шагом.
Это было бы ужасно, начнись сплетни снова, в то время как Лондонские женщины были близки к тому, чтобы расшевелить этих закостенелых лордов, и их заскорузлые мысли…
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил герцог.
— Прекрасно, — сказала она кратко.
— Вы выглядите, как будто только что проглотили жабу.
Девушка бросила на него взгляд.
— Ж-жабу?
— Видите ли, в Индии едят жаб, — сказал он с совершенно невозмутимым лицом.
— Вы шутите.
Уголки губ Саймона подёргивались.
— Нисколько. Они едят их с горчицей и джемом. И с глотком мадеры, чтобы нейтрализовать яд.
— Яд?
Он вел её вдоль дорожки, окаймлённой бледно-желтыми нарциссами и маргаритками.
— Жабы ядовиты, если вы не добавляете мадеру. Это всем известно.
— Теперь я уверена, вы меня разыгрываете, — ответила она с нервным смешком.
Но его небылица расслабила девушку. Гости, наконец, возвращались к своим беседам, лишенные скандального зрелища, которого они ожидали.
— Так лучше, — сказал Саймон тихим голосом. — Я не могу позволить им думать, что я вас мучаю.
— Нет, это не благоприятствовало бы вашей репутации, не так ли? — пренебрежительно произнесла она.
— Или вашей.
Когда Луиза удивленно на него посмотрела, он добавил:
— Реформатор тоже должен волноваться о своей репутации, как мне представляется.
Она вздохнула. Девушка забыла, что он читает мысли. Он всегда обладал удивительной способностью в точности знать, что она думала.
Нет, это было глупо. Саймон просто производил такое впечатление — это была его сильная сторона. Благодаря этому он так успешно управлял людьми.
И все же… она не могла избавиться от мысли, что они начинают с того места, на котором закончили. Герцог шел рядом с ней, как если бы он вышел прямо из ее воспоминаний и очутился в парке Каслмейна. Даже его аромат был тем же самым, каким был тогда — дурманящая смесь бренди, сандалового дерева, и мыла.
И она уже забыла, каким очаровательным он мог быть. Если бы она закрыла глаза, смогла бы она унестись тотчас назад к тем опьяняющим ночам, во времена её выездов в свет, когда он танцевал с нею чаще, чем позволяли приличия, дразня и соблазняя её?
Конечно, нет. Те ночи были иллюзией. И эта — тоже.
Осторожно, Луиза. Ничего хорошего никогда не выходило из дружелюбных отношений с герцогом Фоксмуром.
Не будь она начеку, то оказалась бы вовлечена в его последнюю интригу. Только на сей раз, она бы потеряла намного больше, чем своё сердце. И она никогда больше не позволит герцогу что-либо отобрать у неё.
Глава 3
Дорогой кузен,
Я совершенно точно знаю, что вы не дрогнете ни перед кем. Более того, Фоксмур не выглядел столь устрашающим на празднике у леди Дрейкер; его же собственная обезьяна полностью взяла над ним верх. Однако если вдуматься, обезьяна-то позже исчезала — наверно, последнее слово всё же было за Фоксмуром.
Ваша любительница сплетен,
Саймон точно знал, когда Луиза снова воздвигла защитный барьер перед ним. Он считал её мягкой, но это было в прошлом, судя по её очевидно фальшивой улыбке, и по тому, как она по-королевски кивала всем, мимо кого они проходили.
Проклятье, она превратилась весьма в колючую женщину. Неужели он тому причина?
Или ее новая деятельность? От него не ускользнуло, что, когда они приблизились к двум видным членам парламента, то мужчины бросали сомнительного толка взгляды в её направлении. Взгляды, которые становились настороженными, попадая на него.
Луиза сказала, что её организация не боялась высказывать свои мнения о тюремной реформе. Только, как сильно они их выражали? Конечно, не слишком настойчиво, чтобы раздражить старую гвардию.
Хотя это могло бы объяснить чрезмерную озабоченность короля её «безопасностью». Здесь была замешана политика. Теперь, все что должен был сделать Саймон, — это понять как.
Герцог улыбнулся Луизе.
— Я всё ещё не поблагодарил вас за то, что помогли мне с Раджи.
— Всё же, с какой стати вы принесли его?
— Дело тут в открытом воздухе, Раджи любит случающиеся время от времени приемы.
— О-о, но вы обычно не любите случающиеся время от времени провалы. Герцог, которого я знавала, никогда бы не рискнул досаждать вероятным сторонникам, чтобы понравиться своему домашнему животному.
— Люди меняются, — отрезал он. Ради всего святого, предполагалось, что это он должен был вести расследование, не она.
— Правда? — Когда он рассердился, она добавила: — Я признаю, что удивлена уже тем, что у вас есть домашнее животное, не считая того, что оно экзотическое.
— Почему?
— Потому что домашним животным нужна забота, а у человека вашего положения на это мало времени.
— К сожалению, — сказал он сухо, — никто не предупредил Раджи о моем плотном графике прежде, чем он решил меня выбрать.
Луиза удивилась:
— Выбрать вас?
— Он принадлежал индийской жене моего адъютанта, которая умерла… трагически. Колин слишком обезумел, чтобы заботиться о нем, потому он принес этого малого на похороны и хотел отдать Раджи её семье. Но как только мошенник меня увидел, то вцепился и не захотел отпускать.