Камикадзе

– Знаешь, – сказал, выбираясь из-за стола, Артем, – я, пожалуй, схожу. Испорчу гадам праздник.

Даниил успел крикнуть Артему вдогонку, чтобы он ее не бил:

– Выгонят, а за билеты мы уже заплатили!

Артем выбрался к сцене и что-то сказал девушке.

– Wow! У нас еще один претендент! У вас вариант слогана?

– Ага.

– Поднимайтесь сюда! Мы слушаем! Говорите!

Оскорбительно улыбаясь, Артем сказал:

– Я бы предложил такой вариант: «Сегодня он читает „Ти-Ви Гарден“, а завтра Родину продаст!»

Ему было наплевать. Он стоял на сцене, молодой и пьяный. Он смотрел на девушку тем же взглядом, каким недавно разглядывал «пиджака», не давшего попрошайке денег. Он ждал, что будет дальше, и ему было весело.

Если бы в ответ на этот плевок охрана ринулась заламывать ему руки и выводить из клуба, он бы играючи свернул нос половине местных бодигуардов и все равно не перестал бы улыбаться.

Даниил вытянул шею, чтобы посмотреть, что будет дальше.

– Wow! Оригина-ально! Похлопаем нашему конкурсанту!

Ди-джейша, блеснув мелкими зубками, засмеялась и подарила Артему ручку с символикой журнала. Сидевшие за столами посетители похлопали ему. Артем слез со сцены и вернулся за стол.

– Ну что, испортил гадам праздник?

– Вот падла. Еще и ручку сунула.

Он залпом допил остававшуюся в бокале водку. Люди за соседними столиками курили, болтали и, забыв об Артеме, слушали следующего соискателя фирменной футболки.

– Бараны... тупорылые животные.

Он играл желваками и старался не смотреть по сторонам. Даниил деликатно отводил глаза. Потом Артем сказал:

– Слушай, Писатель, пойдем отсюда, а?

– Ну пойдем.

– Ничего им не надо... только жрать и срать... никому ничего не нужно...

(кому нужен ты?.. кому нужна твоя революция?.. кому мы вообще нужны?.. нужны ли мы хоть кому-нибудь в этом мире?)

Пробираясь к выходу, Даниил с жалостью глядел в спину этого большого и в общем-то симпатичного ему парня.

За девять месяцев до этого. Конец зимы

...В октябре 1974 года председатель Верховного суда ФРГ Гюнтер фон Дренкман праздновал свое 64-летие. Шампанское лилось рекой, гремела музыка, гости веселились как могли.

В разгар праздника в дверь позвонили. Счастливый новорожденный открыл дверь.

На пороге стояла красивая золотоволосая девушка с громадным букетом алых роз. Немного растерявшись, Дренкман взял цветы у нее из рук.

Тогда на пороге появилась вторая девушка – на этот раз брюнетка – и в упор расстреляла судью из автомата.

Эту акцию провели террористы из легендарной организации «РАФ» – «Ячейка Красной Армии».

«Красноармейцы» много лет безнаказанно терроризировали Германию. Дотла сжигали супермаркеты, из гранатометов обстреливали правительственные здания, в гриме и париках врывались в тюрьмы и освобождали товарищей.

В рядах РАФа состояли не только бывшие «Ангелы ада», но и правнучка Гегеля, несколько высокооплачиваемых юристов и модных журналистов. О том, что свои акции вся эта публика планирует и проводит как авангардные хэппенинги, писали все газеты Европы...

Когда гости фон Дренкмана высыпали в прихожую, именинник был уже мертв. А в поздравительной открытке, воткнутой в букет, было написано: «С днем рождения тебя, Гюнтер. И помни – РАФ никогда не прощает своих врагов»...

Той весной, когда Даниил дописывал книгу, эти немецкие радикалы казались ему героями комиксов. Он был уверен, что никогда в жизни

(в СВОЕЙ жизни)

не встретит таких.

Несколько месяцев спустя он прошел предварительные проверки и стал полноправным членом Боевой группы «Прямого действия». Подвиги «рафовцев» перестали быть для него чем-то сверхъестественным.

Один раз после беседы Майор попросил Даниила задержаться еще немного и положил на стол папку с надписью «Прямое действие».

– Прочтите, Даниил Владимирович. Здесь почти все, что нам известно о ваших новых товарищах. Вам будет полезно с этим ознакомиться. Может быть, вы добавите что-то, что мы упустили. А я, если не возражаете, схожу выпью кофе.

Он вышел за дверь. Даниил открыл папку. Внутри лежало сорок страниц справок и докладных. Сухим канцелярским языком они сообщали следующее.

История «Действия» начиналась безобидно. Всего-навсего с кружка студентов, вузовских аспирантов и молодых журналистов, в свободное время читавших модных европейских леваков и запрещенных после революции классиков марксизма.

На собраниях кружка они обсуждали прочитанное и мечтали, как перевешают тех, кто мешает им жить. Мало ли в те годы было таких кружков?

Под скрежет «Exploited» в магнитофоне парни болтали о легализации наркотиков, устраивали вечеринки в поддержку колумбийских герильерос и почти каждый раз после собрания отправлялись выпить пивка.

Шуткой это перестало быть в тот момент, когда они решили поделиться прочитанным с массами и взялись за издание газеты.

На редакционном компьютере одного из знакомых за пару вечеров они разработали макет газеты. Кто-то, решив, что съездить с семьей на юг ему менее интересно, чем напечатать всамделишную газету, дал денег на тираж нескольких первых номеров. Все вместе они придумали энергичное название – «Прямое действие» – и написали передовицу.

Время шло. Отцы-основатели уходили делать карьеру или окунались в семейный быт... на их место приходили другие. Теперь газета выходила регулярно и печаталась в настоящей типографии.

Тираж рассылался по адресам региональных ячеек. В ответ ячейки присылали на адрес Бюро взносы и денежные пожертвования. Денег все равно не хватало. Когда под угрозой оказался выход газеты, была проведена первая в истории «Действия» экспроприация.

Ночью несколько активистов вломились в 24-часовой магазинчик на окраине. Они приставили кассирше к горлу нож и забрали всю выручку. После этого на заседании Бюро была единогласно принята резолюция о переходе к активной террористической деятельности.

«Настал момент, когда мы должны бросить открытый вызов Системе!.. Люди должны видеть – мы не смирились!.. Мы готовы врываться в сознание масс с помощью „Калашникова“ и динамитных шашек!..»

Ну и так далее.

Хорошо сказать – «переход к террору»! А против кого направить первый удар? Следует ли избегать человеческих жертв или, наоборот, чем кровавее будет дебют, тем лучше? Где взять оружие?

В то время, четыре года назад, движение возглавлял персонаж, упоминавшийся в папке под псевдонимом «Борода». Именно он взялся устроить первый в истории «Действия» теракт.

Несколько месяцев Борода объезжал региональные ячейки движения. Он искал двух-трех

(лучше больше, но хотя бы двух-трех)

решительных парней, способных не только болтать за кружкой пива.

В Москве двое студентов заявили, что согласны заложить взрывное устройство под ближайший к столице газопровод. На то, чтобы по армейскому учебнику выпарить полкило нитроглицерина и соорудить из него способную взорваться мину, ушло две недели.

После этого один из студентов на пригородной электричке съездил к газопроводу. Второй обзвонил несколько газет и телекомпаний и сообщил, что ответственность за взрыв «Прямое действие» берет на себя.

Устройство обнаружили за двадцать минут до того, как оно должно было сработать. Ни одной публикации в прессе так и не появилось. Но начало было положено.

Бюро торжествовало.

Следующую неделю все в «Действии» только и говорили о том, как славно они начали... какую динамитную войну устроят в ближайшее время... а затем Борода был арестован.

Оперативники ФСБ вломились в его петербургскую квартиру. Тем же вечером в Москве были арестованы оба боевика. Без руководства Боевая группа все равно не осталась. Еще месяц спустя ее возглавил Густав.

Кто он... откуда взялся... почему решил сотрудничать с движением... этого до сих пор не знает никто.

Ходили слухи, что раньше Густав был как-то связан с армией... может быть, даже с армейской разведкой (вспоминая его черные до плеч волосы, Даниил в этом сомневался). Поговаривали, что в свое время Густав сидел (но никаких уголовных прихватов заметно в нем не было).