Принц-холостяк

Элизабет обменялась с мужем торжествующим взглядом: ее так и распирало от гордости.

– Нам, безусловно, не хотелось бы отвлекать вас от королевских обязанностей, – вставил Рутерфорд-отец.

– Дорогой, принц не пригласил бы нас, если бы боялся, что мы создадим для него неудобство. Так ведь, принц Стефано?

– В высшей степени так.

– Но, насколько я понимаю, Сан-Лоренцо располагает едва ли не лучшими отелями в Европе, – настаивал отец Присциллы, словно ему было гораздо приятнее остановиться в гостинице, чем во дворце.

– Да, это так. – Стефано не стал упоминать, что большинство из них свободны и должны бороться за выживание при нынешнем экономическом спаде.

– Как пожелаете, – Стефано взглянул на своего секретаря. – Я мог бы попросить Пьетро организовать для вас апартаменты в отеле «Эмпресс» за мой счет. Это самый лучший отель, и я уверен, вам там понравится.

– Вздор, – быстро возразила Элизабет. – Лучше во дворце. Ведь не каждый может похвастаться, что жил в королевских покоях, правда? – Она широко ухмыльнулась, довольная собственной шуткой, однако за столом больше никто не счел ее смешной.

После неловкой паузы Элизабет снова взяла инициативу в свои руки и обратилась к дочери:

– Ты, дочка, непременно должна рассказать принцу о своей благотворительной деятельности.

– Прошу, мама, прекрати… Если принц Стефано захочет узнать о моей работе в детском госпитале, он и сам спросит.

Стефано обрадовало, что дочка Рутерфордов оказалась способна хоть на небольшое сопротивление. А то он уже отчаялся.

Присцилла взглянула на мать, и Стефано с удовольствием отметил, что той стало слегка не по себе. Конечно, следовало успокоить будущую тещу и спросить о детском госпитале, но… как-нибудь в другой раз, решил он.

– Как долго вы еще пробудете в Сиэтле? – обратился к Пьетро Рутерфорд.

– Я запланировал отъезд на завтра после полудня, – ответил тот.

– Отмени это, – твердо сказал Стефано.

– Отменить отъезд? – спросил Пьетро, уставившись на принца.

– Я решил задержаться в этом прекрасном городе еще на три дня. Мне захотелось осмотреть достопримечательности. При нынешнем графике у меня редко бывает возможность сходить на экскурсию, а Сиэтл возбуждает мое любопытство.

Если бы взгляды обладали убийственной силой, то Стефано был бы сражен наповал. Впившись в него сверкающими глазами, Пьетро приподнялся из-за стола и лишь через секунду кое-как взял себя в руки. Однако мимолетная слабость друга не ускользнула от принца. Что бы ни творилось с тем в последнее время – приличия есть приличия. При первой же возможности Стефано надо серьезно с ним поговорить: с первого дня в Сиэтле Пьетро был сам не свой.

Возможность выяснить отношения представилась сразу после отбытия Рутерфордов, когда мужчины поднимались в свои апартаменты.

– Мне необходимо переговорить с вами, – начал Пьетро, едва они вошли в лифт.

– Давай, если хочешь.

– Да, хочу! – Пьетро, казалось, вот-вот взорвется. Нижняя челюсть застыла в злобном оскале, а согнутые в локтях руки свидетельствовали о решимости довести дело до конца.

Двери лифта распахнулись, и Стефано двинулся в сторону своей спальни.

– В чем, собственно, проблема? Тебя, как я вижу, что-то не на шутку беспокоит с самого приезда. Интересно было бы узнать, в чем причина.

Пьетро стал мерить шагами комнату – безошибочное свидетельство того, что он сильно взволнован.

– Я уже распорядился об отъезде.

Стефано пожал плечами.

– Ну так отмени свои распоряжения. Ведь раньше ты делал это очень часто. Почему же сейчас возникли трудности?

Пьетро стиснул челюсти и сквозь зубы проговорил:

– Если вы желаете задержаться в Сиэтле, то я прошу вашего разрешения вернуться в Сан-Лоренцо одному.

– Ни в коем случае! – Стефано даже не раздумывал. Без своего личного секретаря он и дня не мог прожить. Не хватает еще лишних забот!

У Пьетро вырвалось приглушенное проклятие.

– Послушай, – начал принц, пристально изучая друга, – ты можешь, в конце концов, объяснить, что с тобой творится?

Тот выпрямился.

– Нет.

– Я не могу приказать тебе, но, надеюсь, ты поделишься со мной по-приятельски. Если я тебя оскорбил, то имею право узнать, в чем именно.

– Вы здесь ни при чем, – встрепенулся Пьетро. Потом бухнулся на стул и обхватил голову руками. – Прошу прощения, что вел себя неподобающим образом.

Стефано мог бы потребовать конкретных деталей, но предпочел, чтобы Пьетро сам рассказал обо всем. Однако тот не стал вдаваться в подробности.

– Во второй половине дня у меня назначена встреча, – произнес принц.

Пьетро лишь кивнул в ответ, не спрашивая с кем. Странно… Вообще-то, и секретарь, и телохранитель всегда ждали от него подробных отчетов относительно его распорядка дня.

– Вероятно, мы сможем поговорить после, – предложил Стефано.

– Может быть, – согласился Пьетро.

Однако Стефано в этом сильно сомневался. Как жаль, что он потерял лучшего друга, не имея ни малейшего представления, что явилось тому причиной.

Пьетро сидел в своем маленьком кабинете, бездумно глядя в окно. Вид с девятнадцатого этажа был бесподобен. Залив Паджент-Саунд искрился на солнце, словно ограненный бриллиант; по волнам скользили паромы и океанские лайнеры. Но ему было не до этого захватывающего зрелища.

В дверь постучали.

– Войдите! – отозвался Пьетро.

В комнату вошел камергер.

– Это просили передать лично вам.

– Спасибо. – Пьетро подождал, пока тот выйдет, и лишь затем вскрыл конверт. Не прочтя еще ни единой строчки, догадался, что записка была от Присциллы.

«Простите за беспокойство, но я хотела бы срочно переговорить с вами по очень важному делу. Буду ждать в фойе».

Он перечел записку и провел ладонью по лицу.

Проведя полтора мучительных часа в ее присутствии, Пьетро не был готов к новому свиданию. Самообладание его держалось на волоске. Он, как мог, сдерживал себя, чтобы не устроить сцену; Элизабет Рутерфорд была редкостной дурой, однако вряд ли стоило указывать на это принцу.

Понимая, что выхода нет, Пьетро позвонил лакею и велел проводить к нему Присциллу.

Ровно через пять минут они уже были вдвоем. Присцилла, как он отметил, успела съездить домой и переодеться. Вместо серого костюма, который был ей страшно не к лицу, она оделась в простенькое летнее платье без рукавов, голову же покрыла широкополой шляпой.

Пьетро буквально обалдел от ее красоты. Прошло несколько секунд, прежде чем он справился с собой.

– Еще раз здравствуйте, Присцилла, – сказал он, жестом предлагая сесть в кресло.

– Пьетро… – Девушка послушно села и положила руки на колени. – Спасибо, что согласились встретиться со мной. Небось после утреннего спектакля вы поклялись вообще не видеться со мной вновь.

Честно говоря, он был далек от подобных клятв, еле сдерживаясь от искушения выкрасть ее и увезти подальше от родителей. Их отношения с дочерью вызывали в душе бурю протеста. Эти хищники всерьез полагали, что единственная заслуга этой замечательной девушки – что на нее положил глаз принц Стефано!

Пьетро коробило, что принц собирается жениться на ней из-за денег. Но ведь он сам собственноручно выбрал ее имя из длинного списка потенциальных невест! Сам дискредитировал это несчастное создание, которое, ничего не подозревая, сидело сейчас напротив него. Да, теперь придется расплачиваться по всем счетам…

– Мне не хотелось быть назойливой, – сказала Присцилла, отводя взгляд в сторону.

– Вы никогда не сможете быть назойливой. – Пьетро сделал безуспешную попытку помочь ей заговорить о деле, но понял, что вот-вот утратит присутствие духа. Он уже дважды обнимал и целовал ту, кому предначертано стать принцессой Сан-Лоренцо. Догадайся Стефано о его чувствах к Присцилле, его совершенно справедливо выгонят вон без всяких объяснений.

– Я хотела спросить, нельзя ли мне встретиться с принцем с глазу на глаз? – поинтересовалась Присцилла.