Страница 61 из 95
— А «один берешь, другой отдаем задаром» тоже скрытая метка?
— И Томмо здесь по тем же причинам. Но его пометили из-за жадности, а не из-за крамольных покушений на нерушимую систему обеденных очередей. Точно не хочешь чаю?
— Точно.
— Постройка летающих моделек, открытие колебаний, чрезмерный интерес к истории, необычные высказывания в Дискуссионном клубе — список длинный. Ты не уедешь отсюда.
— Но я собираюсь жениться на одной из Марена.
— Со временем ты привыкнешь, беспокойство и гнев поутихнут. Большинство людей в Пределах постепенно сдаются и даже выставляют свою нестандартность напоказ с уязвленной гордостью. Через одно-два поколения твои потомки не будут знать, почему они живут здесь, и смогут куда-нибудь переехать. Если только…
— Если только что?
Он порылся в кармане, достал свой кошелек и демонстративно открыл его — так, чтобы я увидел толстую пачку банкнот.
— Твой нелепые утверждения насчет Трэвиса не подкреплены никакими доказательствами. Но я, скажем так, готов проявить щедрость по отношению к тому, кто везде сует свой нос, — для его же пользы. Сколько сейчас берут красные за молчание? Триста?
Я уставился на него.
— Я не продаюсь.
Он вздохнул.
— Ваша неуместная щепетильность становится утомительной, мастер Бурый. Вы собираетесь назвать цену — или мы начинаем долгие и скучные переговоры?
— Я всего лишь хочу справедливости для Трэвиса.
Кортленд снова рассмеялся.
— Тогда удачи. Что есть у тебя? Кусок ни на что не годного металла и скандальная история. Что есть у нас? Префект и старший инспектор, готовые поклясться Словом Манселла, что они ничего не видели и не нашли. — Он наклонился ближе ко мне и тихо прорычал: — У тебя нет ничего, Бурый. Ничего. На самом деле, после того как ты навлек на себя ярость Гуммигутов, у тебя даже меньше, чем ничего.
— Низко и медленно, вест-тень-зюйд! — крикнул Престон, бегом направляясь к «форду». — Двойная!
Действительно, две молнии размером с футбольный мяч вращались друг вокруг друга. Подгоняемые ветром, они плыли между вершин деревьев ярдов за пятьсот от нас. Престон мигом запустил «форд», Кортленд вскочил в кузов.
— Сюда, Бурый, — сказал он, поворачивая тяжелый арбалет по горизонтали и убеждаясь, что медный гарпун прочно сидит на тетиве. — Принеси хоть какую-то пользу!
Поколебавшись секунду, я запрыгнул в кабину — и вовремя. «Форд» наклонился, дернулся и под кортлендовское «ату!» понесся по траве, вниз по склону, к рощице.
— Привет, — сказал я Престону. — Эдди Бурый.
— В первый раз ловите молнию?
Я кивнул. Автомобиль подскочил, заехав в ямку.
— Вам понравится, — сказал он. — У нас тут каждые тридцать семь дней плазменные штормы. С такой регулярностью, что можно строить по ним свое расписание.
Я понизил голос, чтобы Кортленд не услышал, хоть это и было излишним — гудение «форда» заглушало все, кроме криков.
— А Кортленд — он… ну, вы понимаете?
— Опасный? Буйный? Тронутый? Безусловно. А вы, сударь, глупы, как слизень. Обвинять Кортленда и его мать в убийстве? Думаете, они это так оставят?
— В Нефрите, — ответил я, — все соблюдают правила.
— Вы во Внешних пределах, мастер Эдвард. Здесь совсем другой коленкор.
«Форд» промчался через открытые ворота, въехал в рощицу, покружил между деревьев, помял несколько колючих кустов — и наконец остановился. Мы оказались на небольшой полянке, окруженной белыми березами. На ее краю я заметил старый двухрельсовый локомотив, наполовину ушедший в землю и крепко оплетенный корнями могучего дуба. Мы ожидали, что где-то рядом будет плясать двойная молния, но воздух был спокойным, и молний нигде не было заметно.
— Взорвалась? — спросил Кортленд.
— Не-а, — ответил Престон, он пробовал воздух, облизывая губы. — Где-то рядом. Металл обычно их притягивает. — Он кивнул в сторону ржавого локомотива. — Чувствуете?
Теперь, после его вопроса, я чувствовал это: слабое жужжание в воздухе и странный металлический вкус у меня во рту. Я вышел из кабины вслед за Престоном. Мы оба залезли в кузов, где молча ждал Кортленд. Наша с ним стычка оказалась на время позабыта — шаровая молния была куда важнее, и к тому же все мы понимали, что добыча близка.
— Там!
Шелестя и потрескивая, из-за древесных крон медленно выплыли два шара. Кортленд стал настраивать прицел арбалета, а Престон развил бурную деятельность: стал вращать барабан, освобождая провод заземления, затем вбил медный колышек на безопасном расстоянии от «форда». Прикрепив провода, он проорал:
— Давай!
Несколько вещей, казалось, произошло одновременно. Кортленд выстрелил из арбалета, раздалось «дзынь», удерживающий гарпун трос стал быстро разматываться с барабана. Гарпун вошел в соприкосновение с молнией, по тросу к медному колышку побежала яркая вспышка, обозначая перемещение заряда энергии, и с оглушительным звуком — в тональности си-минорного нонаккорда — в земле, на месте колышка, возникла обширная дыра. Я пришел в себя через секунду-другую, но Престон с Кортлендом еще не оправились. Молний было две, и каждая из них теоретически обладала большой разрушительной силой. Я прыгнул в кузов — Престон только начал шевелиться — и помог Кортленду заново натянуть арбалет. Мы вернулись на луг, где вести машину было гораздо легче, и вскоре перегнали молнию, которая смещалась к линолеумной фабрике. «Форд» остановился. Арбалет был теперь полностью натянут, тетива зацеплена за скобу. Кортленд вложил новый медный гарпун, а Престон стал разматывать барабан с проводом заземления.
— Быстрее! — нетерпеливо рявкнул Кортленд.
Шар проплывал у нас над головами с жужжанием, которое скорее ощущалось, чем слышалось. Но Престон замешкался, привязывая провод к колышку.
— Шевелись! — приказал Кортленд. — Помоги идиоту распутать провод!
Я выскочил из кузова и побежал туда, где Престон боролся с заземляющей проволокой. Если бы солнце было в другом положении и тень Кортленда не оказалась справа от меня, я не дожил бы до сегодняшнего дня, чтобы стать жертвой ятевео. Но оно было именно в этом положении, и я мог наблюдать за тенью Кортленда, разворачивавшего арбалет в нашем направлении. Я даже не успел подумать, как метнулся влево. Громкое «дзынь» — и я внезапно ощутил боль в боку, а гарпун зарылся в траву передо мной.
На мгновение я подумал, что он прошел сквозь меня. Я посмотрел на Престона и по выражению его лица понял, что он подумал то же самое. Я помедлил, едва осмеливаясь дышать, потом поднес руку к груди и стал нащупывать предполагаемую рану. Наконец я вздохнул с облегчением, поняв, что мой быстрый бросок в сторону привел к тому, что Кортленд промахнулся: гарпун лишь чиркнул меня по боку и глубоко порезал кожу.
— Силы небесные! — воскликнул Кортленд с изумлением в голосе, которое получило бы первый приз на любом конкурсе драматического искусства внутри Коллектива. — Ты в порядке?
Я встал и обернулся, чтобы поглядеть ему в лицо. Я опять оказался в дураках. Как многому мне нужно было научиться!
— Ты, кусок… дерьма! — В третий раз за свою жизнь я употреблял очень плохое слово. — Ты нарочно!
— Дорогуша, — в голосе Кортленда опять звучала фальшивая озабоченность, — это всего лишь несчастный случай! Охота на молнию — опасное занятие. Ты уверен, что не ранен? Я ужас как беспокоюсь.
Я молча достал платок и приложил его к порезу. Позади нас шар, в который так и не выстрелили, безобидно растаял в воздухе — такое случается часто.
Охота на молнию закончилась, но охота на Бурого, вероятно, только начиналась. Что за ирония судьбы: Кортленд и Джейн, находясь на разных полюсах, объединились в желании сжить меня со света! Было что-то в этом невероятно несправедливое.
— Мастер Эдвард, — прошептал Престон, — будьте осторожны. Гуммигуты будут подкидывать вам под ноги всякое, чтобы вы споткнулись.
Я поглядел на него.
— Подставлять мне ногу? — переспросил я.
— Да. Вы уверены, что с вами все хорошо? Вы как будто… из другого мира.