Испытание ядом

Я уже была готова сдаться, как вдруг вспомнила, почему именно мне пришло в голову, что я смогу спасти командора. Я сосредоточилась на видении молодой женщины, торжествующей над убитым ею снежным барсом, и ураган начал утихать. Я остановилась рядом с ней.

Она была облачена в охотничий костюм из шкуры дикого зверя.

— Возвращайся, — промолвила я.

— Не могу, — ответила она, указывая вдаль.

Со всех сторон нас окружала черная решетка с тонкими прутьями. Вначале мне показалось, что мы очутились в птичьей клетке, но, приглядевшись внимательнее, я поняла, что нас окружают вооруженные солдаты.

— Всякий раз, как я пытаюсь выйти отсюда, они загоняют меня обратно. — Лицо ее вспыхнуло от негодования и вновь погрузилось в серое безразличие.

— Но ведь ты командор.

— Только не здесь. Здесь я просто Амброзия, пойманная в ловушку своего тела. И стражники знают о проклятии, наложенном на меня.

Я принялась судорожно обдумывать, что бы ей ответить. Это были ее стражники. Они не подчинялись Могкану. Мой взгляд остановился на туше снежного барса.

— Как ты его убила?

Лицо ее ожило, когда она принялась, рассказывать о том, как несколько недель натиралась собранным секретом барсов и ходила в старой барсовой шкуре, чтобы они приняли ее за свою. А потом оставалось только дождаться удобного момента.

— Это доказывает, что на самом деле я — мужчина. Я завоевала право быть им.

— Тогда, возможно, тебе стоит носить на себе свой трофей. Эта шкура не защитит тебя от них, — заметила я, указывая кивком на круг стражников.

Золотистые глаза женщины расширились. Она посмотрела на убитого барса и превратилась в командора. Ее длинные волосы превратились в короткую стрижку, лицо покрылось мелкими возрастными морщинами. Белые шкуры упали на землю, и из-под них показалась безупречно выглаженная униформа. Командор переступил через эту уже не нужную оболочку и поддал их ногой.

— Не следует так поступать, — заметила я. — Она — часть тебя. И еще может тебе понадобиться.

— А нужна ли мне ты, Элена? Могу ли я рассчитывать на то, что ты сохранишь в тайне происшедшее со мной превращение? — с напором осведомился командор.

— Я пришла сюда, чтобы вернуть тебя обратно. Разве это не является ответом на твой вопрос?

— Валекс кровью присягнул мне на преданность, когда я вырезал свой инициал на его груди. Готова ли ты сделать то же самое?

— Разве Валекс знает об Амброзии? — спросила я.

— Нет. Но ты не ответила на мой вопрос.

Я показала командору бабочку Валекса.

— Я ношу это на своей груди. Я присягнула на верность Валексу, который предан тебе.

Командор протянул руку к бабочке и снял ее с цепочки. Затем он вытащил нож и рассек им ладонь правой руки. Держа бабочку в окровавленной руке, он протянул нож мне. Я вытянула правую руку и зажмурилась, когда нож вонзился в мою ладонь. Наша кровь смешалась, когда Мы пожали друг другу руки, зажав между ладонями бабочку. Когда командор убрал свою руку, бабочка осталась у меня в ладони, и я вернула ее на место, ближе к сердцу.

— А как мы вернемся? — спросил он.

— Ты же командор.

Его взгляд остановился на убитом барсе. Затем он оглядел окружавших нас солдат и вытащил меч.

— Мы будем сражаться, — промолвил он.

Я выдернула из тела барса копье и снегом стерла с него кровь. Взвесив оружие в руке, я сделала несколько тренировочных выпадов. Оно оказалось несколько легче палки, и центр тяжести у него был смещен из-за металлического наконечника. Но я почувствовала, что смогу с ним справиться.

Кольцо солдат тут же сомкнулось вокруг нас. Мы встали спина к спине и приняли их вызов.

Солдаты были опытными, но командор мастерски владел мечом. Когда-то ему удалось превзойти Валекса, и еще — он убил снежного барса. Он один стоил пятерых.

Когда я пронзила сердце одного из стражников, оно взорвалось целым ворохом снежных хлопьев, которые тут же были унесены ветром.

Время словно остановилось, когда я начала крушить противников одного за другим, а едва вернулась к реальности и огляделась, то оказалось, что сражаться больше не с кем. Вокруг нас кружился лишь снег.

— Отличная работа, — промолвил командор: — Ты помогла мне найти себя, уничтожив моих демонов. — Он склонился и поцеловал мне руку.

Зимний пейзаж растаял, и я вновь оказалась на кровати, и на меня был обращен властный взор командора.

Вечером мы с Валексом расспросили командора о том, что произошло после вечеринки с бренди. К этому времени Валекс допросил Брэзелла и выяснил, что они с Могканом уже десять лет готовились осуществить государственный переворот.

— Брэзелл рассказал мне, что Могкан однажды появился в его особняке с целой группой детей, — пояснил Валекс. — Ему было нужно убежище, и Брэзелл предоставил ему таковое, взяв с него слово, что тот поможет ему стать следующим командором. Как только Могкан накопил, достаточно силы, чтобы достичь твоего сознания отсюда, из Пятого округа, они принялись пичкать тебя «Криолло».

— А что с заводом? — поинтересовался командор.

— Мы приостановили производство, — ответил Валекс.

— Хорошо. Вынесите оборудование, а остальное сожгите дотла.

— Будет сделано, господин.

— Что-нибудь еще?

— Один интересный вопрос. Брэзелл сказал, что после прихода к власти они с Могканом планировали захватить Ситию.

На следующий день командор председательствовал на суде. Валекс стоял рядом с ним. Как и предполагалось, Брэзелл был лишен звания и приговорен к пожизненному заключению в темнице командора.

— Вы болваны! — прокричал Брэзелл, когда ему было предоставлено последнее слово. — Ваш командор — обманщик! Все эти годы он водил вас за нос! На самом деле он — женщина, переодетая мужчиной.

В зале воцарилась тишина, но ни один мускул не дрогнул на лице командора, и вскоре зал раскатился общим хохотом. Под свист и улюлюканье Брэзелла вывели из зала. Разве можно всерьез принимать бред безумца?

Я задумалась о причине всеобщего смеха. Он был вызван не тем, что само представление о женщине, занимающей высший пост в государстве, казалось им абсурдным, просто у командора Амброза был такой мужественный вид, что разглядеть в нем женщину было просто невозможно. Его открытая и честная манера поведения исключала саму возможность того, что он может кого-то обманывать. И в силу его убежденности в своей правоте, даже я, знавшая, правду, не могла относиться к нему иначе.

Позднее в тот же день я отправилась в приют, где в дормитории обнаружила Мей. На сей раз, когда я шла по коридорам, меня посещали лишь счастливые и радостные воспоминания. При виде меня Мей соскочила с кровати и бросилась ко мне в объятия.

— Элена, я думала, что мы больше никогда не увидимся! — воскликнула она.

Я прижала ее к себе, а когда она отстранилась, улыбнулась при виде ее мятой юбки и спутанных волос, завязанных в хвостик.

Пока я расчесывала и заплетала ей волосы, Мей рассказывала о том, что произошло со времени моего отъезда. Но стоило ей вспомнить о Карре, как ее оживление гасло. И только в этот момент я поняла, насколько она повзрослела.

— Мы поедем с тобой в Ситию! — заявила она, когда я закончила приводить в порядок ее волосы. Она скакала вокруг меня, не в силах усидеть на одном месте, а потом указала на чемодан, стоявший на полу.

— Эта женщина с юга сказала, что заберет нас туда, домой, и мы найдем там своих родных и близких.

Сердце мое сжалось от боли. У меня было другое представление о родных и близких. Валекс, Ари и Янко стали моей семьей, и даже Марин я воспринимала как сварливую старшую сестру.

— Это замечательно, — ответила я, пытаясь разделить радость Мей.

Она на мгновение замерла.

— Но нас так мало осталось, — внезапно погрустнев, произнесла она.

— Валекс сделает все возможное, чтобы о Карре и остальных детях как следует позаботились.

— Валекс? Он очень красивый, — рассмеялась Мей, и мне это доставило такое удовольствие, что я не удержалась и снова ее обняла.