Прикасаемый

— Теперь даже еще быстрее.

Как и мое. Я наклонилась снова и целовала его, пока он не расслабился. Удовлетворенно вздохнув, он за талию притянул меня ближе. После момента, показавшегося вечностью, я отстранилась и улыбнулась.

— Мы, правда, должны немного поспать, — прошептала я.

Кайл нахмурился.

— Я не устал. — Он пробежался пальцем по моей нижней губе. — Мне бы понравилось делать это снова. Пожалуйста?

Я захихикала и выскользнула из его рук.

— Ты гораздо более нормальный, чем ты думаешь.

— Это не похоже ни на что, что я ощущал раньше. Так каждый раз?

Он откинулся назад и подвернул ноги, не снимая ботинок.

— Наверное, с правильным человеком.

Я скинула кроссовки и накрылась покрывалом на другой кровати. Дешевое гостиничное одеяло ощущалось грубым на моей коже. Я закрыла глаза и попыталась представить, что оно было таким же мягким, как мое одеяло дома с его трикотажным пододеяльником и толстым пушистым наполнителем. Подушка была жесткой, даже со второй, подсунутой под нее. Ветровка, которую дал мне Бренд, была примерно того же размера. Я могла сделать ее третьей подушкой, но, наверное, это бы не сработало, и оно не стоило той головной боли, которая у меня была бы с утра.

— А для тебя как это было?

Я дотянулась и выключила свет. Автомобиль, заезжающий на стоянку, осветил фарами небольшой промежуток между шторами. Свет заставил тени танцевать на стенах.

— Это было... по-другому, — осторожно призналась я.

Напротив меня Кайл издал удовлетворенно звучащее «хмм», и я провалилась в сон с глупой улыбкой на губах.

6

К

ак и обещали, мы покинули отель на рассвете. Та же самая женщина, которая сидела за стойкой регистрации прошлой ночью, чересчур весело помахала нам и поблагодарила нас за то, что мы здесь остановились, как будто мы были на каникулах. А когда мы открыли дверь, она сказала нам никогда не возвращаться.

Способ быть гостеприимным.

В туристическом рюкзаке, который Бренд дал Кайлу на кладбище, была одна из его синих футболок, к счастью, с длинными рукавами, пара чёрных кожаных перчаток и два комплекта сменной одежды для меня. В задний карман моих джинс были засунуты сорок баксов. Мне было не по себе от того, что Кайлу пришлось одевать футболку с длинными рукавами и перчатки в такую жару, но лучше изнемогать от жары, чем случайно убить невинного свидетеля.

Мы стояли под навесом, ожидая автобус, который, как обычно, опаздывал. Я прочистила горло.

— Слушай, я знаю, ты думаешь, что тебе нужно найти этого Рипера, но что если ты растворишься?

Это предложение заставило мои конечности онеметь. Я не хотела, чтобы он уезжал, но я буду ужасным человеком, если, по крайней мере, не предложу этого. Эгоизм был тем, чем я никогда не страдала. Если Кайл мог сделать это самостоятельно, то кто я такая, чтобы пытаться удержать его здесь?

— Растворюсь?

— Да, ну, пропадёшь. Я могу достать тебе наличные, и ты можешь оформиться. Начать заново без Деназена.

— А ты пойдёшь со мной?

Я начала шагать взад-вперёд.

— Конечно, нет. Теперь, когда я знаю, что мама жива, я не могу её оставить. Я собираюсь найти этого Рипера и сделать так, чтобы он помог мне её спасти.

Выпрямив брови, он покачал головой.

— Тогда зачем мне уходить?

— Чтобы быть в безопасности? Сбежать? У меня ощущение, что жизнь в том месте ни на один день не напоминала карнавал. Почему не использовать этот высосанный из ничего шанс?

Кайл схватил меня за руку. Мне пришлось напомнить себе, как дышать.

— Если это шанс помочь Сью и видеть тебя свободной, тогда это стоит того, чтобы рискнуть.

Крошечные иголочки счастья посыпались искрами от каждого нервного окончания в моем теле. Сложный вихрь эмоций, чего-то, что я не чувствовала, наверное, никогда, прорывался на поверхность. Хотелось, чтобы он уточнил. Но, конечно, автобус выбрал именно этот момент, чтобы подъехать к остановке.

Мы оплатили проезд и сели сзади. Кайл не был счастлив от этой ситуации с самого начала. Он сморщил нос и указал на девушку напротив.

— Почему у неё такие волосы?

Девушка где-то двадцати с хвостиком лет, как мне показалось, повернулась и показала нам средний палец.

Я шлёпнула Кайла по руке и прошептала:

— Они называются дредами. Это такая причёска.

Он не понизил голоса.

— Они смешно пахнут.

Девушка повернулась снова, на этот раз готовая нас обложить. Но прежде чем она сказала хоть слово, я пробормотала:

— Он иностранец. Первый день в Америке.

Она пробормотала что-то справедливо грубое и отвернулась на своём сидении.

— Социальное поведение, пункт сто один... — сказала я, наклонившись ближе. — Не тыкай в то, как выглядят другие люди.

Он в замешательстве приподнял бровь, и я вздохнула.

Автобус высадил нас приблизительно в трёх кварталах от адреса, который мне дала Миша. И совершенно вовремя. За короткую поездку Кайл успел вывести из себя беременную женщину, назвав её большой, и ребёнка-гота, расспрашивая о его макияже. Если бы мы не слезли с автобуса, возможно, начался бы бунт.

Дорога была многолюдна, лето только начиналось, и мне было легче находиться на публике. Отец не стал бы посылать своих головорезов напасть на нас в месте, где столько людей могут это увидеть. По крайней мере, на это я надеялась.

Спустя два квартала Кайл дотянулся и взял мою руку. Сначала я взбесилась, думая, что он, возможно, хочет убрать меня с дороги или, возможно, привлечь моё внимание, но затем мои глаза встретились с его, паника застряла в горле, он даже не смотрел на меня. Он смотрел вперёд, на тротуар, идя, не сбавляя шаг.

Я ждала, что он обязательно отпустит... но он не отпускал. Когда он поймал меня, уставившуюся на наши руки, он нахмурился.

— Что не так?

— Я ничего... Я... — Я чувствовала себя по-идиотски. Я не запиналась, как кретинка, из-за парня с тринадцати лет. И мне определённо не нравился такой поворот.

— Так правильно, да? — Он поднял наши руки, пальцы всё ещё переплетены вместе. Он кивнул на приближающуюся пару взрослых, их руки были переплетены, и они смеялись. — Так ведь делают люди здесь?

— Это немного сложнее.

— Всё здесь кажется сложным, — проворчал он.

— Это жизнь, — я засмеялась. — Жизнь — сложная штука.

— И хорошая?

Я кивнула.

— Хорошая.

Он дал мне момент, чтобы успокоиться, и сжал мою руку.

— Объясни, что я сделал неправильно. Ну, с руками.

Я вздохнула. Если мне придётся проводить с парнем моего возраста беседу о сексе, я умру. Аналогии с бейсболом тут не прокатят. Он, возможно, даже не знает, что такое бейсбол.

— Когда два человека нравятся друг другу, они держатся за руки.

Он посмотрел вниз на наши руки, всё ещё находясь в замешательстве.

— Ты помогла мне, так что ты мне нравишься.

Родителям бывает также тяжело?

— Нет, это по-другому нравиться. Когда два человека хотят быть больше чем друзьями. Ну, делать больше, чем просто держаться за руки.

— Больше? Как что?

О. Мой. Бог. Этого не происходило.

— Ну, это как наслаждаться обществом друг друга, и как чувствовать себя особенным. Счастливым. Поцелуйчатый вид «нравиться».

Его глаза загорелись.

— Мне следует поцеловать тебя вместо того, чтобы держать твою руку?

Моё сердце ответило ударами, «да»!

— Я никак не объясню правильно. Люди целуются, когда они увлечены друг другом. Это заставляет их чувствовать себя... хорошо.

— Твои касания делают меня счастливым. Это ощущается хорошо. — Его улыбка стала широкой. — Поцелуй прошлой ночью был очень хорошим.

Я вздохнула и слегка ему улыбнулась. Разговор ходил по кругу, и мой мозг начинал перегреваться. Все эти разговоры про поцелуи и взгляды Кайла такими потрясающими голубыми глазами... Соберись!

— Я уверена, это было хорошо. Но, думаю, тебе это нравится, потому что я единственная, кого ты можешь коснуться.