Страница 5 из 42
— О да, существенная разница! — воскликнула я и сжалась на стуле, когда парень, читающий журнал, посмотрел на нас поверх страниц.
— Да, это не та работа, которую ты хотела, — отрезала Грейс. — Зачем серафимам поддерживать твои идеи, если ты собираешься отказаться от своей должности, как только получишь свое тело и снова станешь живой?
Лицо Накиты застыло, тень страха промелькнула в ее взгляде.
Вот дерьмо.
Шум крыльев Грейс, казалось, становился все громче. Накита не сводила с меня глаз. Это выглядело так, будто я уже оставила ее — я, человек, который поколебал ее прекрасную ангельскую мудрость своим человеческим пониманием смерти.
Она стала чужой среди своих темных собратьев, и я была единственной, кто мог бы помочь ей осознать почему, видя, как мои воспоминания и страхи изменили ее.
— Ну, может, если бы они больше ценили мои идеи, я могла бы остаться на этой работе после того, как найду свое тело, — произнесла я громким шепотом. Это был не первый раз, когда я допускала такую возможность, после обретения моего тела. В действительности, хранители времени не должны быть мертвыми — как правило. Я думаю, я была первой. Но я не останусь во главе системы, идеалов которой не разделяю. Либо они позволяют мне поступать, как я считаю нужным, либо я на них не работаю.
— Я не верю в судьбу, которую нельзя изменить, и не стану посылать темных жнецов скашивать души людей, которые не знают, что у них есть выбор, — сказала я, зная, что через нее мои слова будут услышаны.
— Если серафимы хоть немножко не пойдут мне на встречу, я не собираюсь это делать, живая или мертвая.
Я спорила с небесами, но мне было все равно. Грейс молчала, свечение вокруг нее стало ярче.
— В любом случае, я не понимаю, почему ты хочешь быть живой, — пробормотала она, вероятно, готовая уступить в этом. — Это ужасно. Я имею в виду — у тебя же жидкость выделяется из всех отверстий, и ты не сможешь постоянно бодрствовать.
— Ага, а еще мы едим, — кисло сказала я, — Знаешь ли ты, как много времени прошло с тех пор, как еда казалась вкусной?
Это конечно хорошо, что мне это не нужно, а то я бы давно померла с голоду.
Она издала крошечный вздох, новая обязанность окутала меня как вторая кожа. Прекрасно. Я не только должна была спасти этого парня, но еще и научить Барнабаса и Накиту сотрудничать в процессе этого? Великолепно. Просто долбанное великолепно.
— Ну, ты же не думала, что это будет так легко, да? — послышался с середины стола голосок Грейс, сияние вокруг нее усилилось, переливаясь всеми цветами радуги, она взметнулась вверх и исчезла в высоком окне, подобно падающей вверх звезде. Казалось, мы остались одни, но я готова была спорить, что она наблюдала за нами.
Все молчали. Я перевела взгляд с Барнабаса на Накиту, которая с мрачным выражением лица подчеркнуто игнорировала меня.
— Пойду, закажу коктейль, — неожиданно объявила я. Конечно, голода я не испытывала, но мне нужен был предлог отойти от них на минуту. — А вы, ребята, хотите что-нибудь?
Не дожидаясь ответа, я встала, запнулась и чуть не рухнула на отодвинутый кем-то стул. Восстановив равновесие, я замерла и аккуратно задвинула его под стол, стараясь, чтобы это выглядело так, будто именно это я и хотела сделать. Когда я подходила к сети ресторанов, клянусь, я думала, что слышу хихиканье Грейс.
Я вышла из школы с чувством, что делаю что-то важное, значимое, а сейчас испытывала нечто, похожее на разочарование. Это не были незнакомые эмоции, но это был первый раз, когда чья-то жизнь висела на волоске. Выбрав ресторан, около которого не было очереди, я опустила руки на стойку и стала разглядывать меню, не особо вчитываясь в него. Мой папа давал мне деньги на обед, но не то, чтобы я особо нуждалась в этом в последнее время. Дерьмо, нужно написать ему сообщение, что я могу задержаться после школы.
— Вы будете читать или что-то заказывать? — осведомился голос прямо передо мной, я отшатнулась и обнаружила в поле зрения парня примерно моего возраста в помятом фартуке с изображением курицы и самоуверенной надписью «В нашем курятнике только счастливое кудахтанье». Бумажный колпак пытался удержать его светлые волосы песочного оттенка, но безуспешно. Он был симпатичным и улыбнулся, заметив мое смущение. На бейдже было его имя — Эйс. У меня промелькнула мысль о Джоше, и я испытала легкое чувство вины из-за того, что оставила его в школе.
— О, можно мне ванильный коктейль? Маленький, — добавила я, так как не собиралась на самом деле его пить. Он сделал отметку.
— Что-нибудь для ваших друзей?
Я обернулась и увидела Накиту, которая наблюдала за мной с потерянным выражением лица, положив одну руку на сумочку. Барнабас откинулся на стуле и глазел в потолок с таким видом, будто умирал от скуки. По крайней мере, они не спорили.
— Ты наблюдал за мной? — спросила я, наклонив голову, чтобы выглядеть мило. Глупо, но мило.
Эйс выбрал стакан большего размера, чем я заказывала, и улыбнулся.
— Твои танцы со стулом. Это выглядело почти так, будто ты этого и хотела.
Я закатила глаза, проклиная Грейс, подставившую мне этот стул.
— Ага, — сказала я, переминаясь с ноги на ногу и с ужасом осознавая, как выглядят мои волосы. Я никого здесь не видела с фиолетовыми волосами, за исключением богини с пирсингом работающей в Хот Топик.
Эйс молчал, повернувшись ко мне спиной и наполняя стакан. Еще один парень работал в заднем помещении — чистил печи. Было еще слишком рано для обеда.
— Итак, когда у тебя начинаются школьные занятия? — спросила я, ощущая необходимость что-то сказать.
Эйс обернулся, лукаво глядя на меня, и закрыл крышкой стакан с коктейлем.
— Завтра. Я не должен был работать сегодня, но меня вызвали. Я готов был прибить свою маму, — он протянул мне напиток. — У меня уже были планы на этот день. Зависнуть в Интернете, поедая сырные шарики. Но в последний момент я разрешил маме ответить на звонок по моему телефону.
— Я работаю неполный рабочий день в цветочном магазине, и я ненавижу, когда мой папа делает это.
Эйс поправил колпак и поморщился.
— Когда я на работе, она знает, где я, — кисло сказал он. — Она опекает меня, будто я ребенок. Она работает в больнице, и если узнаёт, что что-то произошло в приемной скорой помощи, то думает, что это меня доставили после какой-нибудь аварии.
Всплыли воспоминания о том, как я проснулась после аварии в местном морге. Сердце заколотилось. Хотя я не думаю, что от воспоминаний о моей смерти. Ощущение покалывания усилилось, когда я начала развивать эту мысль. Его мама работает в больнице? Не может быть, чтобы это было так просто? Может, именно это имел в виду Барнабас, говоря о моей хорошей интуиции?
— Ага, я слушаю, — проговорила я, бросая взгляд на Барнабаса и Накиту, но они смотрели в мою сторону, не проявляя никаких эмоций.
— Так что теперь все, что я рассчитывал сделать сегодня, откладывается до завтра, — произнес Эйс, пожимая плечами.
Я прокрутила в голове разговор с ним.
— Ты же сказал, что завтра у тебя начинаются занятия?
— Я сказал, что занятия завтра начинаются. Но не сказал, что я на них буду.
О, мы маленькие бунтари, ага? Я взяла соломинку, вскрыла зубами упаковку и засунула в стакан.
— Ты пропустишь свой первый день в школе? — спросила я, притворяясь, что делаю первый глоток.
— Что-то вроде этого, — сказал он, сверкая улыбкой, — У меня есть дела поважнее.
— Например, что? — улыбаясь, как меня учили популярные девчонки в старой школе, пока я не бросила их.
Эйс засмеялся, в какой-то степени польщенный.
— Музыка. Шу и я, мы занимаемся музыкой.
Он указал взглядом на черноволосого парня в подсобке, и я ощутила всплеск разочарования.
— У вас своя группа? — спросила я. Вот дерьмо, после всего — такой облом.
— Нет, мы не создаем музыку. Мы находим ее. Прежде чем, она выйдет.
Ударение, с которым он произнес это, заставило меня взбодриться.