Ева

- Не думаю, что они заметят наше отсутствие.

Вова понимающе кивнул, и встал. Антон последовал его примеру.

Уже в машине Антон спросил:

- Как там Ева?

Вова, который в этот момент как раз о ней думал, и не ожидал вопроса, на несколько мгновений потерял

управление и машина вильнула. Позади послышался скрип тормозов и громкий сигнал. Но к счастью, на

полупустой ночной дороге обошлось без последствий.

- Что прости? – спросил Вова, стараясь говорить как можно спокойнее.

- Спрашиваю, как там Ева? – переводя дыхание повторил Антон.

- Нормально, - Вова украдкой посмотрел на друга. – А почему ты спрашиваешь?

- Как это почему? – удивился он.- Я беспокоюсь о её здоровье, все ли нормально с ней и с ребенком…

- Да, - ответ прозвучал немного резче, чем Вове хотелось бы, и молодой человек ещё удивленнее посмотрел на

него:

- Что с тобой?

- Ничего, - сухо, сквозь зубы процедил Вова и сильнее вдавил педаль газа в пол. Он начинал злиться: на

Антона, с его глупыми расспросами, на себя, за свою несдержанность… На всё вокруг!

Антон какое- то время молча наблюдал за другом, а после начал осторожно задавать вопросы:

- Аня говорила вы были на узи?

- Да, - Вова охотно вцепился в нейтральную тему. – Мы видели ребенка. Представляешь он совсем

малюсенький! Ева расплакалась, когда его увидела. Она в последнее время вообще ужасно слезливая. Плачет по

поводу и без повода. Недавно расплакалась потому, что я принес конфеты не с молочным, а горьким шоколадом.

Потом успокоилась и вспомнила, что с самого начала хотела горький шоколад. И опять расплакалась.

Вова не заметил, что все время пока он говорил, с его губ не сходила улыбка.

- Тебе наверное с ней сейчас очень трудно, - не сводя с товарища пристального взгляда спросил Антон.

- Что ты, Ева даже когда плачет очаровательна, - улыбнулся ему тот. – Один из соседских ребят обозвал её

кавайной няшечкой.

- Кем? – брови жениха удивленно взметнулись вверх.

- Кавайной няшечкой, - рассмеялся шафер, видя его реакцию.

- Ты это выдумал!

- Ничего подобного! – чуть возмутился Вова. – Мы даже минут пятнадцать погуглили, выясняя это была

похвала или такой неординарный молодежный посыл.

- И?

- Как выяснилось, - молодой человек притормозил на перекрестке. Хоть дорога и была свободной, но он

решил не нарушать лишний раз. – Он назвал Еву классной милашкой. Ну, мы так подумали и решили, что устами

младенца глаголит истина.

Антон усмехнулся и покачал головой.

- Ох. Уж эти современные дети… Скоро мы совсем перестанем их понимать…

- И не говори, как будто на другом языке говорят, - поддакнул ему собеседник.

- Говорят, - осторожно вернулся к интересующей его теме Антон. – У беременных меняется цвет глаз?

- А тебе зачем? – искоса посмотрел на него Вова.

- Ну, - чуть потянул Антон, которого вопрос застал врасплох и он лихорадочно придумывал что ответить. –

Аня когда-то тоже будет беременной. Хочу знать, что меня ждет.

- Ну, - рассмеялся его товарищ. – Приготовься много бегать. И часто. А ещё она будет плохо спать по ночам.

Так что в загулы лучше не уходи. А ещё постоянно будет просить почесать ей животик. А глаза… - он на

несколько секунд задумался. – Ну, насколько я мог заметить в них ничего не изменилось. На солнце и когда

смеется они у неё почт голубые, а когда злиться внутри отчетливо видно коричневые искорки. Когда она спокойна

или вечером, в квартире они такого красивого, глубокого серого цвета, а когда злится – становятся мутно зеленого

цвета…

Вова резко осекся, увидев, каким взглядом смотрит на него Антон.

- И давно? – спросил он.

Несмотря на то, что в его тоне не было ни тени насмешки или злости, Вова почувствовал себя так, словно что-

то украл, а его на этом поймали. Он не стал увиливать от ответа, врать или косить под дурачка, что бы потянуть

время. По интонации, по взгляду… Вова сразу понял, о чём спрашивает Антон – о его чувствах к Еве – и честно

признался:

- Несколько месяцев.

Машина достигла пункта назначения и притормозила у обочины. Молодые люди внутри не торопились

покидать салон. Молчание, которое хранили оба, становилось гнетущим. Первым не выдержал Антон:

- Ева знает?

- Она никогда не узнает, - тихо, но уверенно ответил молодой человек.

Друг только вопросительно посмотрел на него.

- Ева меня не любит, и никогда не сможет полюбить, - горько улыбнулся Вова. – Если я ей признаюсь, то

ничего уже не будет как прежде. Любовь я скорее всего не смогу получить, а дружбу потеряю точно.

- Но как же ты так живешь? – почти возмущенно воскликнул Антон. – Она рядом. И вместо того, что бы

сделать шаг вперед, ты запираешь свои чувства внутри!

- Лучше я буду молча страдать рядом с нею, чем так же молча страдать вдали от неё…

- Какой в этом смысл? – фыркнул его товарищ.

- Смысл… - Вова, кажется, всерьез задумался. – Смысл… Сейчас я могу быть рядом, она улыбается, просит

купить ей мороженное. Иногда ночью я вставал и смотрел на неё. Ты знал, что Ева спит с приоткрытым ртом?

Она смешная… Это мелочи. Я столько всего могу назвать… Антон, я хочу и дальше быть рядом, видеть эти

мелочи, подавать руку, если она споткнется… Мне этого достаточно, просто быть рядом.

Антон немного помолчал, после сказал:

- Возможно, ты и прав…

Вова положил ему руку на плечё:

- Хватит, не думай об этом. Завтра твой большой день!

Молодые люди, наконец, покинули машину. Ночная прохлада тут же окутала их, а легкий ветерок подул в

лицо, унося с собой проблемы и плохое настроение, оставляя после себя только приятное волнение перед

будущим торжеством.

Свадьба была назначена на двенадцать в центральном соборе города. Жених как водится, приехал туда

первым. Вопреки традициям, его смокинг был молочно белого цвета, так же как и у обоих шаферов. Старшим

свидетелем был его брат, Виктор, вторым – лучший друг, родной брат Виктора по крови – Вова. И первый и

второй шафер волновались больше, чем жених. Антон стоял спокойный, уверенный и абсолютно счастливый. Он

точно знал, что его невеста никуда е сбежит и не сорвет свадьбу. Для него и для неё эта свадьба только

формальность. Оба чувствовали связь сильнее, чем когда-то сможет дать штамп в паспорте.

Наконец подъехал лимузин с невестой и подружками – Ева и Маша, жена Виктора, с которой у них сложились

теплые отношения. Первыми показались свидетельницы, и если бы не дальнейшие события, то весь город долго

обсуждал бы одну пикантность – обе девушки были с заметно округлившимися животами.

Потом показалась и невеста. Великолепное платье, белое с кремовым, из гладкого атласа, украшенное

вышивкой и кружевами, очень гармонично сочеталось с нарядами подружек и жениха. Если бы кто сказал гостям,

что свои наряды молодые люди выбирали по отдельности и это лишь совпадение – вряд ли кто поверил бы.

Платье без рукавов с заниженной линией плеч и тонкими кружевными бретелями, которые выполняли скорее

декоративную роль, смотрелось скромно, но корсет, обтягивающий талию, как вторая кожа, и пышная юбка

только подчеркивали ладную фигуру новобрачной. Никто не мог отвести от неё взгляд. Гладкий атлас, вышивка,

кружева, пышная юбка, перчатки… Точно, принцесса, от носиков туфелек до кончиков волос, уложенных под

фатой.

Выйдя из машины, она несколько секунда сощурила глаза, привыкая к яркому солнечному свету. Потом её

взгляд нашел Антона, и остальное уже не имело значение.

Аня поднялась к нему по ступенькам и он повел её в собор. Идиллическая картина, которую казалось ничто

не в состояние нарушить…

Арсен лежал на крыше высотного дома уже несколько часов к ряду. Винтовка, со снайперским прицелом,

лежала рядом, наготове. Так же как и охотничий бинокль, из которого он наблюдал за происходящим. Несколько