Ева

Войдя в квартиру он, прежде всего, снял обувь и оставил её у порога. У матери на счет этого были довольно

строгие правила. Сергей осмотрелся – квартира совершенно не изменилась с его последнего визита. Здесь вообще

редко что-то менялось. Последний ремонт, который тут проводился, Виктория затеяла только потому, что соседи

сверху затопили её. Тогда она и обставила комнату в таком стиле: вместо модных на тот момент стенок,

занимающих все свободное пространство в квартире, женщина предпочла несколько комодов и тумбу, на которой

стоял дорогой телевизор – подарок от благодарного клиента, по которому хозяйка смотрела в основном только

новости – стеклянный журнальный столик, и дорогой кожаный уголок.

Виктория как раз сидела на нем, и пила янтарную жидкость из прозрачного бокала. Её заинтересованный и

пронизывающий взгляд был обращен на него, от чего молодой человек почувствовал себя ещё более неуютно.

Облизав пересохшие губы, он неуверенно заговорил:

- Здравствуй, мам…

- Мам? – иронично перебила его сидящая женщина. – Не Виктория? Видимо в этот раз ты влип по крупному.

Сергей ещё немного помялся, потом неуверенно присел на краешек дивана, и не глядя ей в глаза тихо сказал:

- Ага.

Он не знал что ещё сказать. Как об этом рассказать? А главное, как она отреагирует.

Даже сейчас, он понятия не имел, что творится у неё в голове. Годы, проведенные в зале суда, научили

Викторию оставаться совершенно невозмутимой в любой ситуации. Её лицо всегда оставалось невозмутимой

маской, и это пугало собеседников даже больше, чем та уверенность и сила, которую она излучала.

- Ну, - прервала Виктория затянувшееся молчание. – Ты собираешься меня просветить, или я должна мысли

твои прочитать.

Сергей вздохнул и, не глядя на мать, сознательно начал издалека:

- Не так давно я был в банке и выяснил, что один сотрудник фирмы меня сильно обворовал…

- Тогда пошел бы к своему дяде, - резонно сказала мать.

- Это был Егор, - с тяжелым сердцем сказал Сергей, но к его немалому удивлению Виктория равнодушно

пожала плечами:

- Какая разница? Это все равно к нему.

Сергей изумленно на неё посмотрел. Он, конечно, не ждал истерики или чего-то подобного, но это холодное

безразличие его сильно удивило. Словно то, что могло поставить его на колени, не имело для неё никакого

значения. Собравшись с мыслями, он продолжил:

- Я, наверное, его убил…

- Наверное… - протянула Виктория, словно пробуя на вкус. – Хорошее слово. Ну, ты уж определись дорогой,

от чего я буду тебя защищать: убийство или покушение на убийство.

Сергей молчал. Виктория зашла с другой стороны:

- Скажи хотя бы из-за чего ты на него сорвался.

- Что? – изумленно уставился на неё Сергей. – Я же сказал… деньги…

- Сережа, - ласково перебила его мать и холодок пробежался по его спине. – Я тебя слишком хорошо знаю. Ты

равнодушен к деньгам. Потому и свалил все на бедолагу Егора. Хотя, признаться ты меня удивил. Оказывается у

него есть яйца, раз он все-таки решил тебе отомстить.

На её лице появилась улыбка. Очень редкое явление. И Сергей впервые задумался о том, что она её очень

красит.

- Ну, и? – Виктория снова отпила из бокала.

- Есть одна девушка… - неуверенно начал Сергей, но тихий смех матери перебил его.

- Вот с этого надо было начинать, - насмешливо посмотрела на него она. – И что с этой девушкой?

Лоб Сергея покрылся испариной. Даже если он и планировал подать информацию иначе, то теперь оставалось

просто рассказать все как есть. У матери хватка бульдога. И сейчас он почуяла кровь.

- Я ухаживал за ней… А потом Федор сказал, что у неё с Егором роман. Я не поверил и поехал к ней домой, и

увидел их. Не знаю, что он там делал, но она его обняла…

- Вот ведь преступление, - иронично заметила Виктория, и по тому, как краски отхлынули от лица сына

поняла, что ткнув пальцем в небо попала в самое яблочко. – Да у тебя крышу снесло от ревности! Вот за что ты

избил Егора! - Что ещё ты натворил? – холодно спросила она наклонившись вперед.

Он снова молчал. Хотел бы ответить, но слова застряли в горле.

- Что ты ещё натворил? – угрожающе спросила Виктория, и Сергей не выдержал:

- Я её изнасиловал! – истерично воскликнул он вскакивая с места. – Довольна?!

- Что ты сделал? – прошипела она вставая с дивана.

Сергей попятился:

- Я не хотел! Я, просто думал… я думал она и Егор… - попятился он назад от разгневанной женщины.

- Ты не думал, - холодно оборвала его она. – В этом твоя проблема. Ты редко утруждаешь себя сначала

подумать, а потом делать!

- Я просто не хотел, что бы она досталась Егору! – Сергей почувствовал, что уперся спиной в стену. – Я хотел

что бы Ева только моя!

- Поэтому ты её изнасиловал? – сузила глаза Виктория.

- Да! Нет! Не знаю… - окончательно запутался Сергей. – Ева она такая… такая…

Сергей обессилено сел на пол, так и не подыскав подходящих слов.

- Какая? – холодно спросила мать.

- Милая, умная, веселая, красивая… - он вдруг разозлился и вскочил на ноги. Да как она смеет его упрекать?

Она! После того, как вытаскивала убийц из тюрьмы! А Сергей её плоть и кровь! – Я думал, что она была с

Егором…

- Ну, и, что выяснил? – насмешливо перебила мать.

- Не была, - тихо в сторону ответил Сергей.

- Откуда такая уверенность, - нахмурилась Виктория.

- Она вообще ни с кем не была…

В комнате повисла гробовая тишина.

Видовская Виктория Всеволодовна никогда не строила иллюзий по поводу сына. Она никогда не

вмешивалась в его дела, но всегда все знала. Как говорил уже наверное классик: агентурная сеть работает. Егор, по всей видимости светлая ему память исправно докладывал ей где они были и с кем гуляли. Что бы она не

говорила сыну, про Еву она уже знала, и сказать по правде одобряла. Глубоко в душе тлела надежда, что может

хоть она сделает из её наглого, самоуверенного, распутного сына человека. Виктория сознавала, что в том, что он

таким вырос, была её вина. Главным критерий, которым она пользовалась при воспитании: чтобы ребенок не

мешал строить карьеру.

И вот, вырастила…Виктория понимала, что её сын, мягко говоря, вырос социопатом. Но до этого не

подозревала, что ещё и насильником.

Виктория смотрела на собственного сына немигающим взглядом.

- Пошел вон, - наконец, жестко отчеканила она.

- Что? – опешил Сергей.

- Вон, я сказала! – Виктория не потеряла самообладание, и не повысила голос. Но от тона, которым это было

сказано, ему захотелось удавиться. Он, молча, обулся и вышел к себе в машину. Если мать так сказала, значит

лучше послушаться. Потом поговорит с ней ещё, когда немного отойдет. Попросит прощения, и она, конечно,

поможет.

Виктория не смотрела на сына когда он уходил. Да и не хотела. Мысль о том, что эта мразь её сын, что это она

его вырастила, вызывала отвращение едва ли не большее, чем его поступок. И ведь поздно что-то менять…в

последнее время она все чаще задумывалась о том, какую жизнь прожила и правильно ли поступала.

Женщина встала, и налив себе ещё бокал вышла на балкон. Курить она бросила давным-давно, но сейчас

нестерпимо хотелось затянуться. Постояв немного она снова вернулась в комнату и села на диван.

Взгляд сам собой вернулся к простенькой фиолетовой папке-скоросшивателю, лежащей на журнальном

столике. Не было необходимости заглядывать внутрь, что бы сказать, что там написано. Виктория у же на память

знала каждое слово. Там на нескольких страницах был расписан её диагноз, поставленный лучшими врачами

страны. «Метастатическая опухоль головного мозга».За всю свою жизнь она накопила столько денег, что могла

себе это позволить.

Но ей не по карману купить себе ещё немного времени, ещё хотя бы несколько дней.