Отражение во мгле

— Да как-то не особо интересовало, — пожал плечами Один.

— Он генной инженерией занимался. Причем не помидорчики там морозостойкие и не картофелины с куриными ножками. Он работал в отделе биооружия и перспективной генетики. А это клонирование, волновая генетика, этновирусы и прочие игры в бога.

— А по существу?

— Зачем вдруг Дитриху понадобились эти твари, как только он узнал о странных следах?

— У Дитриха не легче спросить, а? — усмехнулся Один.

— Ну ты и тугодум. — Сапсан покачал головой. — Эти существа — результат работы нашего клиента. Я теперь больше чем уверен. И еще он может быть причастен к созданию молохитов. Потому мы и ищем его столько лет. В совете надеются одолеть молохитов с его помощью. Или приручить. Или вывести другое существо, более страшное. Ты понял?

Рейдер задумчиво покачал головой, покусывая зубами спичку.

— Вот оно как. Не наигрались, значит, семнадцать лет назад?

— Что ты, дружище, — усмехнулся Сапсан. — Семнадцать лет назад как раз и начались самые интересные игры.

— Ладно, поехали.

Когда они уже садились в большой вездеход, Сапсан снова завел разговор, излагая результаты своих умозаключений.

— Что думаешь по поводу двух сигналов от наночипов?

— А хрен его знает. Мало ли кого еще вакцинировали.

— Да нет. Эта вакцина была сделана специально для нашей артели. Для тех, кого контролеры завербовали. Весьма полезная процедура на случай большого шандеца.

— Ну и что? Думаешь, это кто-то из артельских?

— Думаю, да. Я слышал, что мы не первые, кто ищет этого яйцеголового в Новосибирске.

— Вот как? Были еще экспедиции?

— Прямо перед войной сюда отправили двух офицеров. Герман Барклай — во имя чудное какое, потому и запомнил, — и с ним старлей. То ли Валера, то ли Вадим; оперативный псевдоним Кощей.

— Ну и?

— Да ты точно тугодум. А что, если они это? Не наш клиент, а парочка, которая выжила и все эти годы тут тусовалась, а?

— Всякое может быть. Встретим — спросим.

— Ага, вот только их еще найти придется, — досадливо поморщился. Сапсан.

— Найдем. Ты оружие готовь. Едем пацанов выручать.

Спускаться по оставшимся кускам декоративной облицовки было сложнее, чем казалось вначале. Больше всего Жрец опасался, что очередная плита оторвется под его весом, к которому прибавлен вес дробовика и «винтореза». Если это произойдет, у него сразу увеличится и без того богатый выбор неприятностей. Он может свалиться и разбиться насмерть — и это, конечно же, предпочтительней, чем сломать позвоночник, но остаться живым. Если даже он уцелеет, звук падения плиты привлечет тварелюбов, что на крыше закусочной.

Но ему снова повезло — он достиг снега, не упав и не всполошив чужаков. Прислонившись к массивной бетонной опоре, он дал себе время отдышаться, не теряя при этом бдительности. Стрельба прекратилась, голоса тварелюбов наверху были еле слышны, и определить предмет их разговора не представлялось возможным. Твари на реке уже не казались бесконечной лавиной. Многие валялись на льду, их было хорошо видно в оптику «винтореза». Десятки существ убиты; те, что остались живы, штурмовали свой берег. Видимо, они забыли о бежавшем от них недавно свидетеле Армагеддона и занялись неизвестным стрелком или стрелками. Ведь похоже, что работало не меньше двух пулеметов.

Восстановив дыхание и уняв дрожь в конечностях, Жрец выглянул из-за угла. Как теперь пройти мимо людей, что на крыше бывшей закусочной? Между метромостом и обломками Октябрьского автомобильного моста меньше ста метров. Но это ровное пространство, где только белый снег, пугает. За руинами автомобильного моста можно будет скрытно передвигаться, но вот добраться до них — задача, похоже, неразрешимая.

Сектант устроился поудобнее, вжимаясь в бетон опоры, и стал целиться. Двое на крыше все еще оживленно разговаривали. Возможно, обсуждали резко возросшую активность тварей, не зная истинной причины тому. Или недоумевали насчет взорванного Жрецом участка метромоста.

Голова одного из тварелюбов точно вписалась в метки прицела ПСО-1. Жрец затаил дыхание. Успеет он снять двоих? И сколько еще может прибежать тварелюбов, и как скоро?

Вдруг один из людей на крыше что-то крикнул и скрылся, хлопнув ладонью второго по плечу. Тот опустил бинокль, и теперь в оптический прицел было видно его перекошенное от страха небритое лицо. Что он там увидел? Жрец повернул голову и взглянул через плечо на реку. Тварей снова стало больше, и они опять неслись к этому берегу. Причем теперь там были не только воины, но и принцы, огромные белесые богомолы.

— Черт! — выдавил Жрец.

Он бросил взгляд на крышу. Второй тварелюб тоже исчез. Снова удача? Хотя можно ли назвать удачей то, что двух мешающих ему людей спугнула несущаяся сюда орда мерзких безжалостных существ?

— А, была не была. — Сектант пригнулся и побежал со всей быстротой, какую позволял снег.

Развалин автомобильного моста он достиг довольно скоро и полез через массивные обломки стен и куски автомобилей. Сейчас главное — перебраться на ту сторону. Потом можно будет, да и нужно, быстро бежать с набережной в город.

Снегоход мчался по улице между рваными стенами. Твари старались использовать эти руины для укрытий, однако до сих пор рейдерам удавалось благополучно проскакивать засады. Вот еще одно существо показалось из-за стены, прыгнуло в свежую колею. Видимо, метило в снегоход, однако не рассчитало. Сидящий спиной к водителю Штерн дал короткую очередь из пулемета, выпотрошив тварь-воина.

— Рип, далеко еще?! — крикнул Штерн, повернув голову. — Они никак не угомонятся!

— Скоро, братка, скоро! Недалеко уже! Вот она, вышка! — ответил водитель снегохода.

— У меня патронов на пару очередей осталось! Как мы королеву убивать будем?! Чем?!

— Зато у меня полная лента! Да автоматы еще! Не сцы, звездочка! Все у нас получится!

— Давай вернемся и соединимся с остальными! Боезапас пополним!

— Некогда! Да не дрейфь ты! Сколько мы их вдвоем уже положили?! Хренову тучу! Справимся! Это всего лишь большие тараканы! Только ночью да в метель они страшные! А сейчас пусть сами нас боятся!

Из переулка выскочила тварь. Такой Штерн еще не видел. Белая, похожая на богомола, значительно крупнее и быстрее черных, что встречались до сих пор. Но была и черная тварь, она сидела верхом на белой. Сейчас богомол гадина догонит снегоход, и тогда черный прыгнет на них. А вот еще два белых с наездниками!

— Рип! Газу! Тут, мать их, конная полиция!

— Чего?!

— Скорости прибавь!!!

Штерн приподнял пулемет. Патронов всего ничего, а избавиться от преследователей надо во что бы то ни стало.

Первая очередь раздробила богомола вместе с наездником, вторая поразила только белого. Черный седок резко прыгнул в сторону, за очередную развалину. Третий белый свернул налево, за остов здания. В этот момент что-то резко ударилось в машину. Штерн почувствовал, как летит куда-то кувырком. Взвыл двигатель снегохода, чьи гусеницы теперь перебирали воздух. Раздался крик Рипазхи.

Рейдер ударился так сильно, что из легких вылетел весь воздух. Невыносимо заболела грудная клетка. Он попытался сделать вдох, но не получилось. Снова вопли напарника. Штерн перевернулся на бок, судорожно стягивая с плеча автомат. Тварь, которая все-таки смогла запрыгнуть на снегоход с людьми, боролась с Рипазхой. Тот что-то кричал и орудовал ножом, пробивая панцирь. Тварь резко дернула клешнями, подбросив человека в воздух. Рипазха перекувыркнулся и упал в стороне. В это время Штерн, превозмогая боль, дал очередь из автомата, вспоров спину твари.

Рип лежал в снегу и кричал. Штерн все-таки смог сделать вдох и пополз. Голос Рипазхи вдруг стал слабеть. Штерн наконец добрался до него.

— Рип… Ты как… Я, кажись, все ребра… переломал… — глотая воздух, промычал рейдер.

— У меня все хуже, брат… — Рипазха застонал.

Штерн приподнял голову и с ужасом обнаружил, что у товарища отсутствуют правая нога и половина левой руки.