Черно-белое

— Я помню. Когда думаешь возвращаться? Или тебя ждать уже завтра? — улыбнулся он, зная, что вряд ли эта девчонка продержится на даче дольше.

— Не знаю. На самом деле, я бы хотела побыть наедине с собой, понимаешь, о чем я? — усмехнулась Ксения. — Подумать над своей жизнью и поведением, так сказать.

— Понимаю. Это полезно. — Он прижал ее к себе за талию и поцеловал, быстро и ласково. — Не буду мешать твоей медитации, но если захочешь, чтобы я приехал — позвони.

— Обязательно, — ответила Ксения, продолжая начатый им поцелуй, сначала скромно и нежно, но постепенно жарче и напористее, пока не стало невозможно терпеть одно лишь это скромное прикосновение.

Ксения отстранилась от него, сказав лишь:

— Я позвоню.

И открыв для нее дверь, прежде чем отпускать, Саша притянул Ксюшу снова к себе и прошептал, касаясь губами уха:

— Я бы женился на тебе, и не только затем, чтобы трахать, но и чтобы заниматься любовью ночами и днями напролет, и с удовольствием бы приносил тебе кофе в постель между минутными передышками. — Ксения задрожала, но Саша сбил эту дрожь следующими словами: — Только с условием, что моя женщина будет принадлежать мне одному.

Это был намек, пища для раздумий, и Ксения восприняла его, как надо — она насторожилась и задумалась, залезая в машину. Но ей было, чем ответить — устроившись на сиденье, она взяла его за руку через раскрытое окно и тихо сказала:

— Дело в том, Александр, что в моем лексиконе нет слова "любовь". Слишком дорого оно обходится. Но если ты покажешь мне, чего оно мне может стоить с тобой, то я обещаю подумать над твоими словами.

Она подарила ему улыбку и сказала Денису ехать. Друг махнул ему рукой, пообещав позвонить, и нажал на газ. Проводив их взглядом, Саша побрел к своей машине с мыслями, что все идет лучше, чем он мог надеяться. Ожидая честной и открытой взаимности, он был готов показать ей все яркие краски человеческих отношений. Он был готов на многое ради того, чтобы эта девушка отдала ему свое сердце. Черт! Да он уже был готов ехать за ней, как самый настоящий влюбленный дурак. Но нет, ему нужно подождать. Ксюше есть над чем подумать, и нужно время, чтобы от всего отойти. И он даст ей это время, ровно столько, пока она не попросит его приехать к нему или пока не вернется сама.

***

Ксения сидела на веранде своей дачи, рассматривая только что сделанный снимок, на котором были запечатлены Денис с Никой. Брат обнимал жену, нежно целуя в нос. Они были красивой парой, и любовь между ними искрилась до сих пор. Любовь… Ксения уже который день думала об этом, вспоминая Сашу и его слова, сказанные ей того, когда он провожал ее на дачу. Сейчас был вечер пятницы, и Ксения уже почти неделю жила здесь, скучая по Саше и его вниманию. Каждый раз, когда они разговаривали по телефону, она сдерживала себя от желания пригласить его приехать. А после этого — обзывала себя мазохистской. И тем не менее, она ни о чем не просила, кажется, впервые в жизни начиная от себя самой что-то требовать, а именно — объяснений, что же с ней происходит. Неужели она… влюбилась?

Ксения приехала сюда в надежде разобраться в себе и успокоится. Оглядываясь на свою жизнь, она не могла вспомнить ничего хорошего в отношениях с мужчинами. Ей попадались либо бабники, либо дураки, а приличные, в чьем-то понимании, мужчины — ее не интересовали. Саша же, казалось, был сам по себе, какой-то особенный. Если бы Ксения не была знакома с ним лично, то ни за что бы не поверила, что такие бывают. Саша был добрым, понимающим, отзывчивым, нежным, где-то властным, но заботливым, где-то грубым, но лишь в страсти, и просто… не такой, как все. Он был с ней, когда ей было плохо. А судя по его словам — он был готов принять ее такой, какая она есть, за исключением ее блудливой стороны.

Ой, можно было подумать, что она блудила направо и налево. Да, она ни в чем себе не отказывала, ну а разве ей было за что держаться и чем дорожить? Она плыла по течению, гоняясь за ощущениями и весельем, и за чем-то… чем-то таким, чего ей не хватало, и что сейчас давал ей Саша. А если учесть, что изнасилование выбило из нее влечение ко всем, кроме Саши…

О Боже! Она влюбилась!

И это чувство вполне можно было выпустить на волю, а не задавливать в себе, как она привыкла делать, прекрасно понимая, что кроме боли и разочарования оно ничего не принесет. Не в тех мужчин она раньше влюблялась и уже давно настроилась на то, чтобы не давать волю несбыточным надеждам. Потому что стоило только расслабиться, и любовь воткнет тебе нож в спину в виде какого-нибудь обмана или новой пассии своего возлюбленного.

Но сейчас чувства едва умещались в груди, а влюбленная парочка на ее снимках заставляла завидовать им. Уже почти неделю Ксения наблюдает за ними и за собой. И что она поняла — она поняла, что хочет серьезных отношений, она хочет Сашу, и очень хочет, чтобы он по утрам приносил ей кофе в постель, только ей, и каждый день. Но при этом еще хотелось бы оставить свою свободу и возможность проводить время так, как она привыкла и любила. И хоть остальных мужчин можно было сейчас вычеркнуть… да и вряд ли ей могут понадобиться другие мужчины, если у нее будет Саша. А вот неуверенность в себе деть было некуда. А все потому, что она не привыкла к серьезным отношениям. Оттого, все ее страхи и сомнения заставляли прощаться с Сашей по телефону, так и не прося его приехать. Ей нужно было время, хоть немножко, хотя бы до выходных, когда они снова увидятся. И Ксения была сейчас счастлива уже от того, что даже мысли о Саше уводили ее от болезненных воспоминаний…

— О чем задумалась? — спросил Сэм, присаживаясь рядом. Друг приехал сегодня, и хоть он вел себя более-менее прилично, но явно нарывался на разговор: — Не о Саше ли случайно?

— А что, если и так?

Сэм улыбнулся и опустил взгляд на свой стакан с соком:

— Да, глупо было спрашивать.

Ксения отложила камеру, сложила руки на груди и собралась для серьезного разговора, который она так долго избегала, отмахиваясь и отшучиваясь.

— Итак, Сэм, давай поговорим об этом.

— О чем? О Саше. Извини, но что-то мне не очень хочется.

— Не о нем, а о нас. В чем дело, Сэм? Ты ведешь себя, как ревнивый парень, у которого зудит в одном месте.

— Правда? Черт, хреновое, наверное, зрелище.

— Перестань шутить, я сейчас с тобой разговариваю вполне серьезно.

Сэм поднял глаза:

— Тогда скажи мне, серьезная, насколько тебя зацепил этот парень, и долго ли это может продлиться?

— А почему для тебя важно стало это знать именно с Сашей? О других ты так не спрашивал.

— Потому что ты к нему относишься не так, как к другим, даже не так, как относишься ко мне. И? Насколько это у тебя серьезно?

— Серьезно, Сэм. Только я никак не пойму — ты боишься потерять подругу или очередную даму для горячего секса, до которой еще не добрались твои руки?

Сем тихо рассмеялся.

— Честно говоря — не знаю. Мне кажется, будто я что-то упускаю.

— Сэм… — Ксения сделала паузу, собираясь с мыслями и с духом, — ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь и как дорожу твоей дружбой. И я не хочу ее терять. Но ты сейчас пытаешься все испортить. Мы с тобой однажды уже провели черту между нами, а ты пытаешься через нее перепрыгнуть. Только зачем? Опять играет твой азарт? Я, может, и смогла бы это понять, а возможно, и подыграть тебе, если бы не было Саши, и если бы со мной не случилось то, что случилось. Мне дорог Саша, и я, кажется, уже созрела для того, чтобы хотеть чего-то… настоящего. Понимаешь?

— Понимаю, — грустно ответил друг и взял ее за руку. — Извини, кажется, я порой веду себя, как эгоист.

— Сэм, дорогой, тебе пора остановиться и найти себе постоянную, нормальную девушку, и уж точно не такую, как я.

Друг снова рассмеялся и прошелся рукой по волосам:

— А еще, я веду себя, как идиот, да?

— Ну… может не совсем, как идиот, но сходство иногда улавливается.