Босячка

Чуть восточнее мой слух уловил вопли Жади, которая посылала в адрес драконов и дафар весьма не лестные комментарии. Что-то о хварях, мужиках, тупости, и почему-то о лысине. Прошло пара минут, прежде чем я поняла, о чем она. Вечно лохматые варвара степи — арканы, кардинально сменили свой внешний вид по совету драконов. В их шкуре появились многочисленные проплешины, сгорели волосы на макушки, обгорели горбы. Но грубую кожу этих дикарей жаркий огонь ящеров не смог даже нагреть. Сами амазонки доводили драконов до белой чешуи тем, что безостановочно скакали на своих гунах (*порода скакунов, выведенная специально для Вольных Степей амазонками. Отличается изяществом, выносливостью, и высокой скоростью. Самая дорогая порода в Галде). Дафары охрипли, подавая многочисленные команды, драконы выдохлись, а арканы подхватили ругань амазонок и впервые за все время существования заговорили. С западной стороны доносился свист эльфийских стрел и шорох листвы. Эльфы воспользовались силой леса, прячась среди зелени деревьев в своих травянистых одеждах. Драконы, как и в случае с пристанью Коды, не могли пробить природную защиту леса. Каждый неповторимый листочек на дереве, каждая травинка вдруг покрылась росой, но все вместе они создавали мощный, водяной щит. Дракон палили огнем, посылали режущие лучи из рогов — все бесполезно. Сгорала только часть стрел, выпущенных из лука. Хуже всего дела обстояли на востоке и внизу, подо мной. Оборотни объединились с гномами, в короткие сроки создав механизмы на основе горючих материалов. Если внизу подо мной доносился рев раненых диких животных, то с востока веяло болью разумных рас. Нет страшнее крика того, кто понимал, на что идет, и даже сгорая в пламени боли, не отступает. Взрывы, огонь, разорванные тела — с востока веяло жестокой битвой.

— А-а-а! — заорала я, зажимая уши.

Картины во всех сторон света производили гнетущее впечатление. Надо остановить это. Немедленно!

— Силой, данной мне Бездной, я освобождаю драконов от рабства тьмы и ее когтей! Никто не имеет права ограничивать волю и желания источников магии! Слова, которые я проорала, принесли неожиданный эффект. Два меча вырвались из моих рук, а из разрыва пространства внизу, про который я совершенно забыла, вырвался столб черного пламени. Клинки вошли внутрь тьмы, засветившись ярче звезд на небосклоне. Под моим изумленным взглядом острие клинков начали крошиться, распадаясь на маленькие частицы. С громким воплем из моего тела вырвалась сущность Флекса, притягиваемая силой Бездны.

— Флекс! — прокричала я, пытаясь поймать того за крылья, и не чувствуя, как сама начинаю падать. Крылья за моей спиной исчезли вместе с дафаром, и ничто больше не сдерживало меня в воздухе. Меня спас Лер, который бросился ко мне, не смотря на поднявшийся сильный ветер. Он поймал меня клыками за шиворот, и мне оставалось лишь наблюдать, как тьма жадно поглощает краснокрылого дафара. Я забилась в истерике, понимая, что ничем уже не могу помочь погибающему Флексу, а разрушение клинков к тому времени дошло до рукояти. Эмблема стражей Бездны мигнула в последний раз, и вот от страшного оружия уже не осталось ничего, даже частицы материи. Одновременно с исчезновением мечей во тьме Бездны растворились в воздухе рога на лбах ящерах, возвращая им разум. По всему миру замерли бои, а драконы с недоумением застыли в небесах, не понимая, где они находятся. Маги Оверкасты, едва почуяв возвращение былой силы, легко разорвали заклинания, сковывающие их по рукам и ногам. Заклинание вернулось обратно к своим создателям — дафары мгновенно были обездвижены. Не растерялась лишь один Калигор, который шустро подскочил к позабытому всеми медальону на земле и проорал мне, свисающей из пасти дракона:

— Глупая девка, упустила свой единственный шанс вернуть себе силу стража Бездны! Ты забыла, что ты — ничтожество, лишенное магической силы и чистой энергии? Ты — никто! Страж здесь Мы! Тьма Бездны, мы приказываем расширить тебе свою власть в этом мире!

Ну и как мне теперь быть? Калигор прав, единственный шанс на победу ускользнул из моих рук вместе с уничтожением Флекса. Медальон, обе половинки которого горели от переполнявшей их силы, испускал два луча в столб Бездны, словно насосом надувая пространство до максимального размера. Там, где тьма касалась земли, оставался голый, серый песок, как в безжизненной пустыне Маул. И самое страшное было в том, что никто не собирался закрывать разрыв пространства, прогоняя тьму обратно в Бездну. Наоборот, Калигор, словно ненормальный, продолжал направлять лучи из медальона в столб мрака. Помощь пришла оттуда, откуда я ее совершенно не ждала. В промежутке между столбом Бездны, уходящим далеко вверх, и мною, зависшей в воздухе, вдруг открылось окно обычного, локального портала, и из него, глухо ворча, вдруг вывалился… Галыга! Пока я изумленно хлопала глазами, мое дед деловито отряхивался от невидимой пыли и элегантно похлапывал крыльями за спиной.

— Ы-ы-ы! — глупо протянула я, рассматривая серебристые, словно седые крылья деда и тыкая в них пальцем. Не находя слов, я просто помахала руками в воздухе, изображая из себя птицу в полете, и снова потыкала в серебристые крылья за спиной закоренелого богемщика.

— Ха! А ты поверила, что я и в самом деле их лишилась? — хмыкнул дед, подмигивая единственным глазом. — Я — мудрый наставник самого Калигора, правда, бывший наставник. И чистокровный дафар, который никогда не предавал свою расу. Я просто ушел от своего воспитанника, чей рассудок был помутнен жадностью и эгоизмом. Да, спасая тебя из пылающей мельницы я потерял свои крылья. Но я — слуга Бездны, которая никогда не бросает своих детей. Взамен старых крыльев на моей спине появились эти, которые я спрятал от греха подальше…

— Ну, ты, старый, даешь! — восхитилась я талантом к шарлатанству Галыги, дафара по имени Тревор де Галь. Старик гордо выпятил дряхлую грудь вперед:

— Я такой! А ты, шпана, смотрю, опять развлекаешься? Мы дружно посмотрели на столб Бездны, который расширился до пяти метров в радиусе, на Калигора, который любовно поглаживал медальон Саймона де Гастона, на раненых Лао, которые прихрамывая ползли обратно к себе, в Сиамский лес, на драконов, зализывающих свои раны, на сгоревший лес по берегу реки Ус…

Галыга внимательно рассмотрел Грэя, который вышел на берег из реки и распускал брызги вокруг себя, отряхиваясь от воды. Отмывался от крови, сделала я вывод.

— Ты ведь до сих пор общаешься с ним мысленно, я прав?

— Прав, старый, прав, — покивала я головой.

— А тебе не приходило в голову — почему?

— Почему?

— Ты лишена магической силы, искусственной крови стража Бездны, а ты до сих пор мило общаешься с ромэном. При этом во всем Галде только ты продолжаешь слышать его, а не Калигор, ставший новым Стражем Бездны.

— Ну да.

— Немного странно это, ты не находишь? Я снова покивала головой, а старик вдруг посерьезнел.

— Леди де Гастон, слушай внимательно. У тебя есть два способа исправить свою ошибку. И оттого, какой способ ты выберешь, зависит судьбы рас Галда.

Я скрестила ноги, сложила руки на груди, но факт, что я свисаю из пасти ящера, портил мои попытки казаться серьезной. И как только Лер не устал хлопать все это время крыльями, старательно держа меня в клыках?

— Первый способ: вместе с Калигором и ближайшей территорией площадью в миллионы километров, ты окажешься поглощена Бездной. Выживет лишь половина жителей мира. В течение одного тысячелетия тьма будет закрывать небеса, и появятся монстры, порожденные мраком Бездны. А потом тьма уйдет из этого мира, и мир восстановит прежнюю картину жизни, приняв драконов и больше не давя на их сущность.

— А второй вариант?

— Чуть лучше. Ты сможешь закрыть врата Бездны без миллионных жертв, но при условии, что Галд раз и навсегда покинут драконы. Мы, дафары, не так важны для вашего мира, и не мешаем равновесию Света и Тьмы, в отличии от ящеров.

— Но тогда мир лишится магии. Старик, как ты можешь быть таким жестоким? Галыга вздохнул, похлопал по карманам плаща, достал старую, дешевую трубку и закурил, паря в воздухе на своих крыльях.