Босячка

— Да разрушится печать на клинках Бездны! Когти Бездны, возвращайтесь в мои руки, руки вашего хозяина, — в полубреду пробормотала я. Калигор занес ритуальный кинжал над моей ладонью и сделал маленький разрез. Кровь, текущая в этот момент в моих жилах не была красной. Алая, с золотистыми искорками, неправдоподобно густая, она редкими капельками потекла на знак Бездны в медальоне. При касании поверхности металла кровь начинала шипеть, растекаясь по черно-белому полю. Но она не испарялась, а будто входила внутрь символа стража, окружая его уже побуревшей каймой. Дафары вдруг захлопали своим крыльями, начиная выкрикивать слова на том же непонятном языке, а у меня закружилась голова. Калигор, дождавшись наполнения медальона кровью, плавным движением приблизил его к магическому алмазу. Мой знак вошел внутрь как простой камень в воду, легко пройдя сквозь прозрачную, сияющую стену. Алмаз треснул. Сначала на сглаженной верхушке, потом трещины расползлись по всем его граням, и, наконец, магическая печать рассыпалась на мелкие осколки. Когти Бездны остались висеть в воздухе, ни чем не сдерживаемые. Не успела я присмотреться к ним, как они молниеносно приблизились ко мне и… вонзились в мое сердце. Я захлебнулась воздухом, с ужасом наблюдая, как из моего тела начинает выливаться красная кровь вперемешку с золотистыми искорками чистой силы. Все поплыло перед моими глазами, казалось, что не только кровь, но и душа с каждой каплей вытекает из моего тела. Но на замороженный лед под ногами ничто не упало. Ожившие клинки выпивали все до дна.

— Страж Бездны! — возникло перед моим затуманенным взглядом сморщенное лицо владыки дафар. — Дай Нам спасти тебя и вынуть клинки из твоего тела! Иначе ты умрешь!

— Разрешаю, — прохрипела я, перестав понимать то, что происходит. Довольно ухмыляясь, Калигор резко вытащил клинки из моего тела. Я же рухнула на ледяной пол, выпуская из рук знак стража Бездны.

— Дафары!!! — прогрохотал голос владыки над сводами пещеры, охваченной черным пламенем. — Ключ от врат Бездны в наших руках, и ее когти отныне подчиняются мне, новому стражу Бездны! Вы все свидетели того, как наследница рода де Гастон передала мне право управлять клинками, а значит, и самим ключом!!! Под торжествующие вопли король дафар поднял с ледяного пола медальон с символом Бездны. Он не обжег его руки, не опалил огнем признавая нового хозяина. Зажимая руками раны в грудной клетке, я наблюдала за тем, как нога старика с наслаждением поднимается и врезает в мой живот. Я заорал от боли, и отключилась.

— А этот неудавшийся опыт оставьте подыхать на нижнем ярусе. Бриз, Наш верный слуга, это Мы оставляем на тебя. К счастью, или к несчастью, но я уже не видела, с какими холодными глазами голубокрылый дафар, притворяющийся моим другом, схватил меня за шиворот. Не заботясь о том, что мое тело смертельно ранено, а ноги бьются о выступы на полу, Бриз потащил меня вглубь подземелья.

— Свершилось!!! — закрыв глаза, прошептал Калигор. — То, чего мы ждали тысячелетиями, свершилось! Сила Бездны и источники магии, драконы, теперь полностью в наших руках!!! Черный огонь с новой силой вспыхнул вдоль стен зала, а вода в озере окончательно превратилась в лед. Предсказанная некогда стражем Пагруном Тьма, сроком в вечность, медленно накрывала небеса Галда.

Ну почему, почему мы никогда не слушаем старших? Почему слова Галыги, которые он твердил мне изо дня в день на протяжении тринадцати лет, так легко вылетели из головы? «Не доверяй никому. Доверие — это оружие смерти, самое верное и быстрое. Шпендик, не доверяй ни мне, ни себе, ни Богам, ни Бездне. Только так ты сможешь выжить». Эх, старик, старик! Как же ты был прав! Какого факела я так легко поверила словам Калигора? Может быть, из-за того, что хотела верить? Лерий пытался убить меня, Кайдэ оказался кровным врагом, и так хотелось поверить хотя бы Бризу. Как я могла забыть, кто я такая? Уличная босячка надела на миг маску леди де Гастон, и сильно ошиблась. Ошибка ценою в жизнь. Такие мысли прыгали в моей голове, когда сознание возвращалось. Сначала я удивлялась, что еще жива, потом вспоминала Галыгу, а потом опять отключалась.

Шли секунды, минуты, часы, и темная пещера готовилась стать моей могилой. Мелкие грызуны, хотя здесь они были не такими уж и мелкими, пока опасались нападать на меня, зато многочисленные паучки шустро ползали по телу. В очередной раз, когда сознание с новыми муками вернулась в мое тело, перед глазами вдруг возникло знакомое лицо.

— Это ты, моя смерть? — сипло прохрипела я. — Почему ты?

— !!! — руганью ответила смерть, принявшая облик моего кровного врага —!!!

Когда вокруг зажглись магические шары освещения, а руки парня шустро запорхали над моим телом, ощупывая раны, до меня дошло, что спокойно помереть мне не дадут.

— Убирайся!!! — заорала я на него. Вопля, полного ненависти, не получилось. Потому как сил на него не было никаких. Зато блондин выражался четко, ясно и понятно:

— Твою… В Бездну… Чтоб тебе…

Кай матерился от всей души, не забывая вставлять слова целебного заклинания. А тут и еще один голос присоединился, телепатический, правда:

— Плачевно, весьма плачевно выглядишь, страж. Я скосила глаза в другую сторону. Рядом с валуном сидел на задних лапах Грэй, и с любопытством разглядывал мое распотрошенное тело.

— А я теперь не Страж Бездны! — порадовала я ромэна. — Ты можешь меня съесть!

— Да мне по факе… тьфу… от тебя заразился. Ты права, я не чувствую в тебе ни искр чистой силы, ни магии вообще. Ты сейчас простой человек, но сырое мясо я не люблю. Живи.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я зверя. — А что вы здесь делаете, кстати?

— Тебя спасаем, — лаконично ответил Грэй.

— Зачем? — искренне удивилась я.

— А ты его спроси! — волчара кивнул головой в сторону злого, как тысяча гоблинов, парня. — Это он меня вытащил из теплой норы и заставил искать тебя по запаху. Сказал, что с помощью магии тебя не найти, и только мой легендарный нюх вожака ромэнов может это сделать.

— Как это он тебе сказал? Ты его не понимаешь, он тебя не слышит, — озадачилась я.

— Жестами, — коротко ответил волк.

— Хи-хи-хи!

— Приличными!

— А-а-а! Кай к тому времени закончил с помощью магии закрывать раны, и осторожно взял меня на руки.

— Эй, серый! Мы уходим! Относи нас отсюда назад! Быстрее!

Эти двое явно спелись, вон, как шустро Грэй опустился на землю. Кай со мною на руках уселся на его спину, и мы со скоростью ветра понеслись по подземному миру. А мое сознание опять предательски бросило меня во тьму. Когда я вновь пришла в себя, то оказалась лежащей на мягкой кровати в незнакомом помещении. Перебинтовали меня знатно — голыми были только пятки да лицо. Белая ткань узких полосок светилась зеленым цветом от целебных заклинаний, а чьи-то руки держали перед моим носом кружку с травяным отваром. Я подняла голову выше.

— Очнулась? — сухо спросил Кай. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала?

— Ни тебе меня судить, — резко ответила я. Блондин, не ожидавший такого ответа, дернулся назад.

— Молчишь? — язвительно сказал я. — И твой папочка тоже молчал. Также молча он и подписал распоряжение на уничтожение моей семьи. Судя по молчанию блондина, я попала в самую точку. Про моих родителей Калигор не соврал. А ведь надеялась в глубине души… Уж лучше бы это была ложь.

— Ты меня ненавидишь? — спросил, наконец, он.

— Да. Мы опять замолчали. Только тут до меня дошло, что я лежу не в лазарете, а в жилой комнате. Скудная обстановка, неокрашенный деревянный пол, обшарпанные стены. Все вокруг кричало о бедности хозяев дома, и тем ни менее они приютили нас.

— Мы потом поговорим, сейчас тебе нужно отдыхать и выспаться. Выпей это. Он протянул мне кружку с дымящимся отваром, я презрительно отвернулась к стенке.

— Я не за тем тебя спасал, чтобы сейчас отравить, — сообщил он мне и властно приказал. — Пей! Мой резкий ответ прервал знакомый, громкий голос из коридора:

— Я тебе кто? Я — амазонка! Не стой у меня на пути! Моя подруга при смерти, а ты стоишь у меня на пути! А ну, брысь отсюда! Прибью, в Бездну! Удар ногой хлипкие двери не выдержали, и перед нами возникло видение разгневанной фурии с развивающимися, черными волосами за спиной. За спиной мускулистой «фурии» переминался с ноги на ногу испуганный хозяин хижины, в которой я лежала.