Мелодия тьмы

— Теперь ты… Хи-хи-хи… — подошел ко мне Угрим. — Последнее из сердец, до сих пор не тронутое мною…

С некоторым смешком я наблюдала за тем, как старик принимает угрожающую позу. Он выставил вперед свой левый протез, но поскользнулся на скользкой траве, и упал. Выругав дождь, который не переставал лить как из ведра, он вытянул руки к небу, приподнимаясь с трясущейся земли в воздух. Из неба к каплям дождя присоединился ледяной град, и старик выругался еще раз, закрывая лицо капюшоном. 'Новый Бог' выглядел весьма жалким на фоне буйства стихии, но отступать не собирался. Наконец, он замер и забубнил себе под нос:

— Сердца Ваха, полное пустоты, я взываю к тебе из тьмы времен! Проснись!

Из его тела вырвался очередной прирр и, легко преодолев преграду оболочки моего шара, вошел в мое тело.

— Эта ладонь управляет прирром в твоей крови, — сообщил мне Угрим. — Я чувствую, как он растекается внутри тебя… Дух меча Смерти… Он обернулся вокруг твоего сердца, пытаясь защитить его от самого сильного прирра. Это прирр старого Фергуса, самый сильный в мире. Миллионы душ скоро проникнут в твое сердце, и высвободят его, спящее сердце Пустоты!

Я прижала руку к груди, чувствуя, как нечто жуткое ползает внутри моего тела. Кровь вскипела в моих жилах, мелкими иголочками забив под кожей. Еще миг — и что-то острое коснулось сердца. Я вскрикнула, глупо пытаясь рукой защитить сердце под кожей. Но мои попытки были бесполезны. В глазах потемнело от медленно растущей боли, а перед глазами замелькала серая дымка, та же, что и заполняла полости трех остальных шаров.

— Я долго думал, как удержать пустоту на одном месте и создать сердце Ваха, и только в старых свитках нашел ответ, что миллионы проглоченных душ служат оболочкой для него, хи-хи-хи…

Угрим смотрел на мои мучения, на то, как мое тело изгибается от внутренней боли, и довольно смеялся. Обидно, что последнее, что я услышу в своей жизни, будет мерзкий смех свихнувшегося старикана.

И я умерла в третий раз. Даже мое сознание перестало подчиняться мне, и лишь с ужасом чувствовало, как отделяется из хрупкого человеческого тела. Я видела со стороны, как тело рухнуло на дно шара, совершенно, абсолютно мертвое. Что-то сильное влилось в меня. Дух меча Смерти? Авис? Наверно… И еще что-то… Моя душа… Да, только она так равнодушна…Как же хочется спать… Спать… Спать…

…Угрим наблюдал, как внутри сферы образуется один комок — монолитное черное ядро. Сильное сознание, дух меча Смерти, и десятки тысяч душ, сжатых до мелких частиц. Серая дымка окружили сферу и начала медленно вытягивать из нее черные струйки силы сердца Ваха. Старикашка довольно хихикнул и вдруг нахмурился: из мертвого тела, валяющегося на дне сфере, из кармана грязного плаща вдруг вырвалась забавная игрушка. Сердце Спящего в миниатюре, с тремя крутящимися кольцами и ядром в центре.

Угрим нахмурился:

— Что это такое?

Он лихорадочно порылся в своей памяти, но так ничего подобного и не нашел. Ни в одной из тысяч прочитанных книг не был упомянут этот миниатюрный предмет. А он меж тем поднялся над черным сердцем Ваха, и, как мелкий комарик, пролетел через серую дымку его заклинания. Угрим хмуро наблюдал, как этот предмет застыл внутри сферы и противно запищал.

— Да что же это?

Он подошел близко к шару, прильнув к оболочке шара морщинистым лицом, и настороженно наблюдал какое-то время за игрушкой. Что-то его пугало, что-то ему не нравилось в этой штуке, но помешать процессу вытягивания силы из сердца Ваха он не мог, оставалось лишь наблюдать со стороны. Забыв про все на свете, Угрим уставился на игрушку.

…Я плавала в пространстве, в котором ничего, кроме тьмы, не было. Даже воздуха, и даже меня самой. Я сама стала Пустотой, забыв обо всем на свете. Все стало не важным, важна лишь была пустота вокруг меня…

— З-з-з-з-з!!!

Не мешай! Что за мерзкий звук! Почему я его слышу, откуда он взялся в этой пустоте?

— З-з-з-з!!!

Достал! Я спокойно сплю, отдыхаю, а ты жужжишь! Где ты? Хочу прихлопнуть тебя, как комара! Хм-м… А кто такой комар? Странно, откуда я знаю это слово? Я? А кто такая я? Неважно! Я — есть, значит, я существую! Да заткнись ты уже!

— З-З-З-З!!!

Я взревела от ярости, что мне помешали спокойно спать, и вдруг замолчала, услышав печальную мелодию, сменившую жужжание. Мелодия без всяких слов, звучали лишь одни звуки. И то, что я слышала, удивляло своей красотой. Но к грустной песенке не хватало слов… Сама не заметив, я начала подпевать в такт льющейся музыке:

Я сотру ваши мысли, мечты и желания,

Отниму вашу память и жизнь.

Размывая границы уставшей реальности,

Уничтожу небесную синь.

И широкие реки, и высокие горы,

Города, и поля, и лесные просторы,

Все гармонию мира живой красоты,

Я укрою покровом одной пустоты.

Я ничто, я — никто, я глухое сознание,

Что плывет по пространству времен.

Из миров всех живых одинокий изгнанник

И предвестник больших перемен.

Мелодия вдруг прервалась, и я примолкла вместе с ней. Слова, которые проявились в моей голове сами по себе, тоже стихли. Я пошевелилась в темноте, чувствуя какое-то напряжение разлившиеся в темноте, а потом снова зазвучала музыка, и кто-то невидимый уже сам спел пару строк, полных ехидства:

Кто повстречается со мной

Уж никогда не станет прежним.

Столкнувшись с совестью и смертью,

Как пламя с комом снежным,

Ответ перед самим собой

Порою оставляет без надежды.

Услышав эти слова, спетые непонятно кем, я снова возмутилась — да я с детства честна сама перед собой! Что за намеки? Моя совесть чиста, как снег, потому что я никому еще не причинила вреда! Ну, бездушные монстры не считаются, они же бездушные… И что еще за 'без надежды'? Ха! Да у меня ее давно уже не стало! Я давным-давно поняла, что надеется на что-то — глупо, ведь только я сама решаю, как мне жить, Ну, да, судьба порой пинает, ну и что? Ну и пусть все называют меня страшным черным магом с мечом Смерти в руках, я-то знаю, что я простой человек, тихий, скромный пианист, которому нравится играть на инструменте, а не размахивать страшным мечом Смерти! Плевать я хотела на общественное мнение! Ах, да… Меня же еще сердцем Ваха объявили… Ха, в моей груди бьется только одно сердце — мое собственное! Я же не Вах этот самый, будь он не ладен, чтоб ему пусто было.

Темнота вокруг меня содрогнулась, беззвучно затряслась, а потом раздался громкий хохот, чуть не оглушивший меня. А чего смешного-то я подумала? Чего так ржать? И нечего чужие мысли читать!

Чей-то голос выдавил сквозь смех:

— Ты истинно мое дитя…

После этих слов темнота передо мной медленно рассеялась. Я почувствовала, что меня отчего-то отрывают и куда-то запихивают. Глухой удар, резкая боль, и… я закашлялась, хватаясь за свое горло. Откашлявшись, я села, соображая, где нахожусь, что сейчас только что было и чья морда передо мной моргает, сплюснутая прозрачной стенкой шара.

Я повертела шеей, и посмотрела туда, куда сплюснутое лицо уставилось с таким ужасом. В центре сфере, внизу которой я сидела, разрушался черный шар, пеплом кружась вокруг меня.

— Хозяйка! — передо мной выплыл знакомый дух.

Я нахмурилась, роясь в воспоминаниях, и радостно вскрикнула:

— Авис! А что это было-то?

Мне показалось, или на глазах у бесплотного духа засияли слезы? Он сдавленно прошептал:

— Хозяйка, ты сделала это!

— Что? — совсем не въехала я.

Авис указал на игрушку, подобранную мною в тайном архиве книг по черной магии, которая почему-то лежала на моем животе. Странно, она же вроде в кармане была спрятана. Эта игрушка мне так понравилась, что я всюду таскала ее с собой.

— Откуда у тебя это?

— А? Чего? Это? Ну, само на голову как-то свалилось…