Страница 56 из 93
Кстати, подобное времяпрепровождение в пещерах Кугитанга не есть редкость. И по многим соображениям. Во-первых, оно в чем-то заменяет традиционное для обводненных пещер прокрашивание водотоков флуоресцеином. И тем самым делает спелеологические исследования в чем-то ближе к классической схеме, предлагаемой во всей литературе. А это психологически всегда гораздо удобнее.
Во-вторых, хорошо разносящиеся в пещерах запахи иногда просто провоцируют на подобные проекты даже при полной и очевидной их бессмысленности. Так, например, в последней нашей экспедиции с лагерем на Варане, в плюшечной сепульке оказался основательный запас полукопченой колбасы, чего обычно не бывает. Само собой, через пару-тройку дней колбаса начала откровенно тухнуть. Пришлось учинить массированное ее прожаривание.
Приехавшая как раз в это время для ныряния в провале с гольцами группа Переладова устроила фотоэкскурсию в Кап-Кутан Главный, а точнее в Тронный зал, которым формально заканчивается главная галерея. Формально потому, что Тронный — дальняя точка, но находящаяся отнюдь не на главной струе, а в небольшой боковушке. Главная струя заканчивается в огромном и весьма нетривиально устроенном зале Медузы, который до сих пор непонятно почему тупикуется. По всем соображениям дальнейшие проходы должны быть, но их нет.
На самом деле проход из Медузы по главной струе никого не интересует — район СЮР-85 и так выходит на главное продолжение за ней, а тяжелое прохождение сбивки между двумя ветвями одной и той же пещеры — занятие достаточно бессмысленное.
Густо стоявший в зале Медузы запах жареной колбасы дезориентировал ребят полностью. Для моего лагеря — единственного, с которого запахи могли проходить в Медузу — этот запах отнюдь не был характерен и полностью противоречил стандартам закладки модулей, и Переладов это знал. Больше в Кап-Кутане Главном групп не было, и он тоже это знал. Сам собой напрашивался вариант, что запах тянет каким-то неведомым путем из Промежуточной или Таш-Юрака, и потому вся группа потратила два дня на обнюхивание Медузы. Вместо того, чтобы зайти к нам и просто спросить.
Наконец, последнее соображение в пользу воняния и нюхания выглядит наиболее забавно. Ностальгия. Большинство подвизающихся в Кап-Кутане спелеологов в той или иной мере происходят из Москвы, а московские спелеологи имеют вполне определенные сладкие воспоминания детства. Мало, кто начинал знакомство с пещерами с прихода в какую-либо спелеосекцию или спелеошколу. Гораздо чаще спелеологами становятся, пройдя школу подмосковных катакомб — заброшенных разработок особого известняка, из которого строилась Москва белокаменная.
Вполне понятно, что катакомбы есть популярное место отдыха школьников старших классов. Причем такое времяпрепровождение для них, пожалуй, весьма безобидно — во всяком случае, существенно безобиднее вечернего кучкования в парках. Ползание по катакомбам требует много энергии, и даже одним этим снимает большую часть характерной для возраста агрессивности. Естественно, не все традиции катакомб абсолютно безобидны — в некоторых группировках встречаются и агрессивность, и пьянство, и наркотики, но все же обычно в меру.
Катакомбенный отдых порождает много развлечений, недоступных в обычных условиях, и одним из них является постановка друг другу «волоков». Поставить волок — означает правильно рассчитать ход воздушных потоков, и с безопасного удаления пустить на чей-нибудь лагерь дымовую завесу. Например, просто от клока подожженной ваты. В ограниченном пространстве видимость теряется сразу, и выйти из зоны хорошо поставленного волока не так-то просто. Сейчас это стало несколько менее популярным, но когда мы начинали лазить, в Подмосковье подвизалось несколько десятков таких виртуозов по волокам, что только держись! Выгнать всех со стоянки, находясь от нее в паре сотен метров и через три десятка перекрестков, было для них абсолютно плевым делом. Причем для волоков использовался не только вульгарный дым, но и разные мерзкие запахи, и даже слезоточивые газы. Многие виртуозы были впридачу и неплохими химиками. Естественно, в ходу были и другие забавы, но в более зрелом возрасте о них как-то даже не очень вспоминается.
А вот о волоках вспомнилось. И с удовольствием. Вятчин даже потратил кучу времени на создание теории пронюхивания с выносом рекомендаций по системе линейно независимых волоков — то есть такой максимальной группе легко получаемых и далеко разносящихся запахов, любая смесь которых могла бы обычным спелеологическим носом быть легко проидентифицирована и разложена по полочкам.
Ладно. Хватит ностальгических воспоминаний о сладких запахах детства. Вернемся в Б-подвал к нашим баранам, роль которых в данной сцене исполняют красноярцы.
Новый кусок галереи оказался несколько неожиданным, что было весьма отрадно. До сих пор Б-подвал определенно шел в сторону Промежуточной, но был-таки в его поведении один момент сомнительный, если не сказать — подозрительный. Тот, что весь Б-подвал крутонаклонно идет вниз. Все ходы Промежуточной, в которых исчезает ветер — тоже вниз. Не сбивается. Вода так течь не умеет. Так вот только в красноярском участке Б-подвал еще раз повернул слегка направо, уже точно в сторону Тещиной Гостиной, и наконец пошел вверх. Главная же струя отклонилась вниз на юг, заткнулась массивными песчано-глинистыми заносами без единой щелочки. Забавно. Мы нигде не указывали правильную расшифровку названия «Б-подвал», разумея, что каждый поймет в меру собственной испорченности. Когда Фролова перед экспедицией заказывала у нас материалы, видимо она не поверила в существование таких кратких названий и запросила последние съемки по «Бол. подвалу». Присланная ею после экспедиции съемка нового участка была озаглавлена уже «Бл. подвал». На чем мы окончательно убедились, что ничего удачнее нашего варианта названия придумать просто невозможно. И распространили практику многозначных однобуквенных названий по возможности шире.
Чем дальше в лес, тем больше дров. В смысле, что Б-подвальская жизнь с каждой экспедицией становилась все более интересной. За счет обрастания упомянутого подвала все новыми и новыми неудобопонятными отростками. В 1986 году до Б-подвала добрались повзрослевшие балашихинские ребята, героически засепулили туда лагерь с водоснабжением канистрами по сепульке, и — не нашли прорубленного красноярцами прохода. Потому что вышли на указанную точку этажом выше, а там безо всяких раскопок шел еще один лабиринт. Слегка посевернее, тоже вверх и тоже с ветром. И тоже затыкающийся через пару сотен метров. Совершенно непроходимым завалом. Впрочем, в последний день красноярский вариант тоже нашелся. И от него тоже шло сразу три варианта на северо-запад. Все три с ветром, и все три заваленных.
Однозначность понимания потерялась. Найденные четыре северных варианта были прицелены в самые разнообразные участки Промежуточной. Кроме Тещиной Гостиной, считавшейся главной целью. Две следующих экспедиции ковыряли эти продолжения однодневными выходами с Баобабского лагеря, но безо всякого толку.
Параллельно происходили некоторые события совсем интересного свойства. Сэм, топосъемя один из боковых вариантов лабиринта Сучьи Дети, обратил внимание на полную идентичность морфологии (геологического устройства) этого лабиринта с лабиринтом верховьев галереи Каньон в Промежуточной. Его уверенность в существовании между ними прохода была настолько сильна, что он заразил ей еще двух человек и начал сосредоточенный поиск. Несмотря на то, что это — чуть ли не одна из самых удаленных от Промежуточной частей Кап-Кутана. Самое интересное, что все это отнюдь не воспринималось как полная глупость. Во-первых, в Сучьих Детях по вполне достоверным данным имеется не менее двух крупных «потерянных» продолжений. Информация о которых достаточно подробна, и — с большой вероятностью означает, что как минимум одно из них пересекает на каком-то другом уровне всю нижнюю часть Кап-Кутана и подходит близко к Промежуточной. Причем скорее всего — именно в районе Дикобразьей, где были найдены эти злосчастные батарейки, до сих пор сидящие хорошей занозой в задницах многих.