Ночные откровения

Дуглас язвительно хохотнул.

– Может, к совету тетушки прислушаешься? Миссис Дуглас, не подтвердите ли вы своей возлюбленной племяннице, что, несмотря на ее презрение и ненависть, за мое молчание стоит заплатить гораздо, гораздо больше?

Тетя невидяще уставилась на свои ботинки.

– Рейчел! – окрикнул супруг.

Вскинувшись, та посмотрела на него отсутствующим взглядом.

– Не правда ли, Рейчел, некоторым тайнам лучше оставаться… похороненными?

Женщина дернулась.

Элиссанде надоела эта игра в кошки-мышки.

– Милорд, дайте хлороформ.

– Ну что ж, тогда я все открою, – пригрозил дядя, без сомнения, воображая, что до сих пор хозяйничает в Хайгейт-корте и может одним своим словом потрясать вселенную.

– Нет! – вскрикнула Рейчел. – Не нужно. Элли, он прав. Отпусти его.

– Ни за что! – повысила голос разочарованная Элиссанда. Как может тетя так легко позволять этому извергу манипулировать собою, когда тот связан и беспомощен, а она окружена поддержкой и защитой? – Ему нельзя доверять. Сейчас мы позволим этому мерзавцу уйти, а через полгода он снова вернется! И подумайте обо всех убитых им людях: неужели их души не заслуживают отмщения?

– Настоящий Эдмунд Дуглас вытворял с местным населением невероятно жестокие вещи, – вкрадчиво заметил дядя. – Не думай, что мстишь за безгрешную невинность.

– Не имеет значения. Я собираюсь заткнуть вам рот, вызвать полицейских, чтобы вас арестовали, и нанять надежную охрану, чтобы вам больше не удалось сбежать.

– Ты только послушай ее, Рейчел, – вздохнул связанный. – Тебе не кажется, что мне следовало уделять этой девочке больше внимания? Такая решительная, безжалостная, не считающаяся ни с какими препятствиями – она напоминает мне себя самого в юности.

– Да как вы смеете сравнивать?! – взорвалась Элиссанда.

– А почему нет? Ты кровь от крови моей, и плоть от плоти – как же не сравнивать?

По спине побежали мурашки от ужасного предчувствия, но разум неверяще отмахнулся.

– Моя кузина умерла в младенчестве. Я вам родня только по браку.

От улыбки мужчины могло бы замерзнуть Средиземное море.

– Да, дитя мое, твоя кузина умерла. Но моя дочь живехонька.

Ощущение было таким, словно библейский Голиаф ударил Элиссанду в висок ее собственным ридикюлем.

– Вы лжете! – бессознательно воскликнула она.

– Видишь ли, твоя мать узнала о моих делах, – невозмутимо продолжал Дуглас. – Я рыдал, умолял ее не покидать меня – ради нашего неродившегося ребенка. Рейчел солгала мне – и так сладко солгала… Она поклялась, что всегда будет моею – до гробовой доски.

– Ты пригрозил убить меня, если я уйду, – чуть слышно отозвалась женщина.

– А ты ожидала, что я так просто тебя отпущу?! Откажусь от собственных жены и ребенка? Я верил твоим лицемерным клятвам в вечной любви – пока ты не плюнула мне в душу, солгав, что это моя дочь умерла, а не твоя племянница. Ты предпочла, чтобы наша дочь выросла, полагая своим отцом мота и бездельника, а своей матерью – шлюху. Ты предпочла, чтобы она считала себя нищей сиротой. Надо было убить тебя тогда – но я слишком тебя любил!

Элиссанда чувствовала страшную слабость и одновременно странное спокойствие: словно находилась за толстыми стенами замка, а грохот и хаос снаружи – орущая орда Чингисхана – не имели к ней никакого отношения. Она не здесь. Она совсем в другом месте.

Маркиз бормотал какие-то утешающие слова, поглаживая жену по спине. Но она твердо протянула руку за хлороформом. Вир отдал бутылочку и платок. Элиссанда смочила ткань, подошла к дяде и прижала платок к его лицу.

Глава 20

– А лорд Вир сумеет тут все уладить? – спросила Рейчел, когда поезд, выбрасывая клубы пара, тронулся с громким свистом.

Маркиз, наблюдавший за отправлением, остался на платформе. Под видом извозчика он доставил женщин на станцию, чтобы те могли уехать из Эксетера. «Миссис Дуглас быстрее придет в себя дома, чем в полицейском участке».

Вот только дом лорда Вира больше не их дом.

– Он справится, – уверила Элиссанда.

Фигура мужа все отдалялась и отдалялась, и в душе нарастало режущее чувство пустоты. Вот маркиз совсем исчез из виду, а вокзал превратился в сверкающий во мраке огонек.

– Ты, наверное, хочешь узнать всю правду? – спросила тетя.

Нет, не тетя – мать. С приливом грусти Элиссанда перевела взгляд на родное лицо, не столь изможденное, как прежде, но все равно до срока постаревшее.

– Если только у вас хватит сил, мэм…

Достанет ли сил ей самой?

– По-моему, я справлюсь, – слабо улыбнулась Рейчел. – Вот только не знаю, с чего начать.

Элиссанда, едва удерживаясь от дрожи, припомнила рассказ мужа.

– Мне говорили, что дядя – отец – нарисовал вас в облике прекрасного ангела задолго до того, как вы поженились. Вы его тогда не знали?

– Дуглас признался, что впервые увидел меня в Брайтоне, на Западном пирсе, и был настолько сражен, что подкупил владельца студии, в которой мы заказали семейный портрет. Фотограф не только сообщил ему адрес доставки, но и продал мою фотографию. Но я никогда не встречала этого мужчину, пока он не явился в наш дом. Гость представился знакомым покойного отца, и у меня не возникло сомнений. В то время я находилась в стесненных обстоятельствах, Шарлотта как раз ушла из дома… Прежние друзья изобретали всяческие отговорки, лишь бы не принимать меня – разве я могла подумать, что кто-то солжет, чтобы приблизиться ко мне?

У Элиссанды сжалось сердце: ее мягкая, доверчивая мать, одна-одинешенька на всем  белом свете, являла собой легкую добычу для такого чудовища, как Дуглас.

– И когда вы узнали правду?

– Незадолго до твоего рождения. Не помню уже, что я искала, когда в руки попался какой-то старый дневник. Знай я, что тетрадь принадлежит мужу, не открывала бы ее. Но на обложке стояли незнакомые инициалы «Дж.Ф.К.», и мне стало любопытно. Я была столь наивна и глупа и так восторгалась своим красивым, умным, богатым мужем, – вздохнула миссис Дуглас, – что даже его ревность полагала романтичной. И когда поняла, что почерк Джорджа Фэйрборна Каррутерса похож на почерк супруга, а некоторые события, описанные неведомым автором, соответствуют рассказам Эдмунда о его собственной жизни, то обратилась с расспросами к нему самому. Муж, должно быть, запаниковал. Он ведь мог обмануть меня, преподнеся какую-нибудь выдуманную историю, но вместо этого поведал страшные факты. Именно тогда я впервые увидела истинное лицо этого человека – и впервые испугалась.

«Вот почему Рейчел так расстроило сообщение об убийстве Стивена Делейни, – подумала Элиссанда. – Дуглас, должно быть, поклялся ей, что больше никогда не убьет».

– Тебе исполнился месяц, когда сержант Армии Спасения [57]принесла к нам твою кузину. Я давно потеряла связь с Шарлоттой, и понятия не имела ни о том, что сестра умерла при родах, ни что ее мужа тоже нет в живых. Сержант сообщила, что ребенка пытались отправить к Эджертонам, но те наотрез отказались принять малютку. Мне ужасно не хотелось брать в дом – во власть мужа – еще одно невинное дитя, но ничего другого не оставалось. Между тобой и сироткой была всего лишь неделя разницы, и вы легко могли сойти за близняшек. Но не прошло и десяти дней после появления малышки в нашем доме, как вы обе подхватили простуду. Племянница казалась крепче, а за жизнь дочери я опасалась. Когда у тебя спал жар – ты не представляешь, как я ликовала…. И всего через несколько часов, посреди ночи, твоя кузина умерла у меня на руках. От потрясения я рыдала, не умолкая. «Если бы девочка попала к родственникам отца, – говорила я себе, – она бы осталась жива». Я цепенела от мысли, что Эджертоны могут передумать и явиться за ребенком. Что я им скажу? Вот тогда мне и пришла в голову эта идея. Твой дядя – твой отец – уехал по делам в Антверпен, а няньку экономка накануне уволила, застав с лакеем. Если я объявлю умершей свою дочь, никто ничего не заподозрит. И когда Эджертоны явятся, ты уедешь с ними и будешь свободна – раз я не могу. Приняв такое решение, я разослала уведомления о смерти дочери всем, кого знала:  в то время мы еще не перебрались в глухомань, и у меня оставались друзья и знакомые. Это придало факту официальность. Никто не усомнился в том, что мать узнает собственное дитя…  Должна сказать, Эджертоны меня страшно разочаровали, – промокнула Рейчел платочком глаза. – Я писала им, посылала твои фотографии – они не отозвались.

57

Армия Спасения– международная миссионерская и благотворительная организация, существующая с середины XIX века и поддерживаемая протестантами-евангелистами. Штаб-квартира находится в Лондоне. В соответствии со своим названием, организация отчасти напоминает армейскую структуру: во главе ее стоит «генерал», рядовые члены называются «солдатами» и носят униформу и знаки отличия.