Комиссар Его Величества

– Вряд ли авторы согласились бы со столь категоричным резюме. Но они всесторонне исследовали все имеющиеся доказательства.

– Значит, никто ничего толком не знает?

– Да, сэр Хорейс.

– Почему же дело окутано такой тайной?

– Ну, если Романовых действительно казнили, то большевикам было бы выгодно, чтобы никто толком ничего не знал. Ведь они в то время очень волновались из-за реакции немцев.

– Знаю.

– А если немцы ничего толком не знали бы...

– Понимаю. Расскажите мне теперь о деньгах Романовых.

Мэлори весь обратился в слух – он всегда слушал очень внимательно, когда речь шла о делах денежных.

К моменту исчезновения царская семья имела счета, как утверждают многие, в половине банков Франции, Британии и Соединенных Штатов. Банки, естественно, держали по этому поводу язык за зубами. В те времена царь считался богатейшим человеком на планете, а Романовы – богатейшим семейством.

Это известие заставило Мэлори задать еще один вопрос:

– Кто был наследником?

– Судя по всему, никто.

Мэлори напрягся еще больше – его супруга сразу бы это заметила.

– Значит, все эти богатства так и хранятся нетронутыми с 1918 года!

– Точнее, с более раннего срока, сэр Хорейс. В том-то и суть так называемого дела Анастасии, если это, конечно, действительно была Анастасия. Она потратила полвека, пытаясь доказать, что является младшей дочерью царя.

– Но ей ведь это не удалось?

– Нет.

– Были ли другие иски от прочих наследников?

– Ничего примечательного.

Мэлори задумался.

– Вы думаете, причиной тому неудачный иск Анастасии?

– Сэр Хорейс, я занимаюсь историей, а не юриспруденцией. Однако думаю, что так оно и есть. Пока дело Анастасии рассматривалось в суде, остальные наследники выжидали.

– Давайте внесем ясность, – сказал Мэлори. – Итак, существует огромная сумма денег...

– Возможно,существует, – прервал его историк. – Это не доказано.

–Ну хорошо, хорошо. Однако, если все-таки капитал существует, прочие Романовы не могли предъявить иск, пока рассматривался иск Анастасии, так?

– Так.

– А иск рассматривался в течение... десятилетий. Существует два вердикта – один шестьдесят седьмого года, второй – семидесятого. Разумеется, оба не в пользу так называемой Анастасии. Если бы было принято иное решение...

– То ей бы досталось все состояние!

– Разумеется.

Разговор углубился в детали. Мэлори интересовали подробности. Астон удовлетворял интересы банкира. Вкратце главное содержание беседы сводилось к вышеизложенному. Однако, прежде чем покинуть дом на Ательсгейт, 6 и вернуться в Оксфорд, историк преподнес еще два бесценных самородка информации. Первый представлял собой пространный отрывок из «Военных мемуаров Дэвида Ллойд-Джорджа».

– Я пару раз встречался с этим старым негодяем, – задумчиво молвил Мэлори. – Конечно, когда он уже был в отставке. Когда он был премьер-министром?

– С шестнадцатого года до двадцать второго.

– И что же он пишет?

Астон передал ему книгу. Это был первый том, страница восемьдесят вторая. Премьер-министр описывал ситуацию с поставкой вооружений во время войны. Немалое негодование вызывала у него практика некоторых оружейных концернов, принимавших заказы, «которые они были не в состоянии выполнить».

Далее Ллойд-Джордж пишет: «...некоторые из них приняли гигантские заказы от российского правительства. Подписывая контракт с русскими, концерны наверняка знали, что им не под силу поставить в срок такое количество вооружения. Нарушение договорных обязательств оружейными концернами в значительной степени объясняет поражения русской армии в кампаниях 1914 и 1915 гг.».

Мэлори оторвал взгляд от страницы:

– Он что, имеет в виду компанию «Викерс»?

– Да, и ее тоже. Тут достается всем, но «Викерсу» больше всего. Прочтите абзац про профессора Паре.

Далее Ллойд-Джордж писал: «Профессор Бернард Паре, прославленный ученый, прекрасно знающий Россию и русских, составил подробный, взвешенный доклад о сложившейся ситуации. Паре побывал в Петрограде в 1915 году, а по возвращении представил мне весьма примечательный отчет о положении дел в России, предсказав грядущие грозные события...»

– Посмотрите, видите теперь, что Паре пишет о «Викерсе»? – сказал историк.

– Сейчас, минуточку, – ответил Мэлори и прочел: «Должен подчеркнуть, что срыв компанией „Викерс и Максим“ поставок вооружения в Россию... ставит под серьезную угрозу отношения между двумя странами. Русские поставили под ружье 7 миллионов человек. К тому времени, когда я уезжал из Петрограда, людские потери достигли чудовищной цифры в три миллиона восемьсот тысяч человек. Мне со всей определенностью сказали, что до сегодняшнего дня никаких военных поставок из Англии в Россию не поступало».

Мэлори читал дальше: «...все русские считают, что поражения и ужасающие потери, равно как и необходимость бесконечного отступления, связаны со срывом поставок вооружения...»

Следующий абзац потряс даже хладнокровного банкира: «В свою очередь это вызвало подъем недовольства властями. Если ситуация не изменится, могут произойти серьезные внутренние волнения. Боюсь, что серьезные последствия неизбежны».

Мэлори отложил книгу.

– Источник авторитетный, ничего не скажешь.

– Да, на мой взгляд. Паре куда больше заслуживал доверия, чем старый мерзавец Ллойд-Джордж, – усмехнулся историк. – Если мы подведем итоги, картина получится очень простая. Первое: Россия заказывает «Викерсу» огромное количество вооружения. Второе: «Викерс» не выполняет условий контракта. Третье: в результате Россия теряет четыре миллиона человек. Четвертое: это приводит к революции. Пятое: прямое следствие – Екатеринбург, июль 1918 года. Все пять пунктов соединены прямой логической связью.

– Верно, – вздохнул Мэлори. – Связь действительно прямая. Благодарю вас за потраченное время.

– Благодарю вас за щедрую оплату, сэр Хорейс, – ответил Феликс Астон. – Если хотите, могу оставить вам книги.

– Буду весьма признателен, и всего вам хорошего.

Мэлори думал уже о другом. Его беспокоила одна мысль: «Викерс, Максим и К°», по сути дела, принадлежала Захарову. Вдруг сэр Хорейс дернулся. Историк уже стоял в плаще.

– Минуточку! Прежде чем вы уйдете...

– Да, сэр Хорейс?

– Не хотите ли немного виски? – Мэлори встал и разлил по бокалам. – Скажите, а как должны были оплачиваться поставки вооружения?

– Вы наверняка знаете об этом лучше, чем я, сэр Хорейс. Какие-нибудь кредиты, я полагаю.

– Может быть, может быть. Но я вдруг вспомнил о депозитах Романовых в заграничных банках...

– Но это ведь были частные средства.

– Да? Я ведь этого толком не знаю.

– Вряд ли царь стал бы расходовать свои личные средства на приобретение вооружения для армии, как вы думаете?

– Да, вряд ли, – согласился Мэлори. – Во сколько ваш поезд?

– Через сорок минут. Так что, боюсь, мне нужно поторапливаться. У меня сегодня назначен ужин с одним гостем из Америки... – Астон скромно улыбнулся. – Очевидно, меня хотят пригласить преподавать в Америку.

– Может быть, мы можем встретиться и поговорить об этих деньгах завтра? – спросил Мэлори.

– Завтра меня устраивает.

И вот завтра наступило. Сэр Хорейс сидел у себя в кабинете, попивая кофе «Блу маунтин» и наслаждаясь сигарой «Ромео № 3» (хоть и в меньшей степени, чем обычно). В ушах у него все еще звучало напутствие леди Мэлори. Думал он, однако, не о супруге, а о Ллойд-Джордже. Ох уж этот старый дьявол, хитрее его никого не было.

Так-таки никого? А как же Захаров?

Ну и парочку они собой являли!

Едва историк сел за стол и насыпал в чашку кофе сахара, как Мэлори ринулся в бой:

– Расскажите мне об отношениях Ллойд-Джорджа и Захарова.

– Эта материя окутана тайной.

– Так я и думал, – кивнул сэр Хорейс. – Продолжайте.

– Мало что известно. Однако есть одно интригующее обстоятельство. Как вы знаете, Захаров тщательно скрывал свое происхождение. Так и непонятно, кем он был на самом деле – грек, турок, анатолиец или русский. Все документы, свидетельствовавшие о факте его рождения, сгорели. В более поздние времена епископские капитулы выдавали ему самые различные свидетельства, но ни одному из них верить нельзя.