Страница 83 из 108
Вообще-то все: их жесты, то, как фэйри подходит, как касается Семена, — не оставляло бы сомнения в том, что эти двое знакомы… очень близко, если бы не одно «но». Я многого не знаю о фэйри и нормах поведения этого народа. Так что поостережемся делать выводы… Ни о чем таком интересном Сеня с фэйри не говорили, отношений не выясняли, а пытались сообразить, кто из гуляйпольских бандитов «крышует» кабак, в котором мы застряли, и чего от них можно ожидать.
Бонс тем временем полностью экипировался — понятно за чей счет. Приятно посмотреть на хозяйственного человека: эльфы, даже очень старые, в таких вопросах перед людьми как младенцы… Дорогая кожаная куртка, принадлежащая раньше одному из «модных» вампиров, абсолютно целая, без единой дырочки, только запорошенная пылью от взрыва, оказалась Бонсу почти впору, если не застегивать ее на груди, деньги достойный рыцарь ссыпал себе в непомерно раздувшийся кошель, не обошел вниманием и кассу кабачка, справедливо полагая, что мертвецам деньги ни к чему, — с собой в могилу не заберешь… Оружия у него теперь было столько, что он свернул в мешок какую-то скатерть и ссыпал стволы туда, не забыв отложить для каждого из наших бывших «товарищей» по вампирскому «меню» пистолет или револьвер. Оказалось, Бонс прекрасно помнит, что у кого было. Талант… Сомнительно, конечно, но он заслужил, пусть пользуется.
Нагруженный богатой добычей, этот «рыцарь» бесстрашно шагнул в дверной проем и заорал, обращаясь к кому-то сверху:
— Здесь рыцарь Борис Ингельмийский со свитой! Мы уложили девятерых вампиров! С нами раненые, им целитель нужен! Шевелитесь! — Последнее слово он произнес с такой одушевляющей интонацией, что я вышел из-за стойки — ноги сами вынесли! Не иначе, талант такой у человека. Я даже засомневался на мгновение — может, Бонс действительно рыцарь?
— Про Бонса я слышал… — Голос на верхних ступеньках лестницы был глухим, но властным. — Пусть выходят по одному… целителя позовите!
Семен, дернувшийся было остановить «рыцаря» во время его речи, затормозил, ощутив на своей руке железные пальчики насторожившейся Паолы. Я тоже сбавил обороты, хотя собирался сделать ровно то, чего не успел Семен, — заткнуть рог новоявленному аристократу, пока бандиты с нас не потребовали выкупа по «дворянскому» тарифу. Хороши бы мы были! Я не против дерзкой шутки, только «за», если кто-то что-то приврет или приукрасит, — без этого вся жизнь была бы серой и скучной. Но врать безо всякой причины, по моему глубокому убеждению, глупо. А на шизофреника Бонс не похож. Что он опять задумал?
— Окажемся в заднице из-за твоих шуточек — пеняй на себя! — очень нейтральным тоном пообещал мне Семен, полагая, видимо, что Бонс — тоже моя шутка. — Что собираетесь предпринять? — Это уже к Бонсу, но тот только досадливо дернул плечом. А неплохой получился жест — и не похоже, что рыцарь тренировался перед зеркалом. Я попытался вспомнить, известно ли мне что-нибудь о рыцарях из Ингельма, — но нет, ничего неизвестно.
— По одному выходите, на счет! — Новый голос, молодой и задорный, был усилен магически. — Руки над головой, оружие за ствол держать! Над головой! Первый!
Не успели мы посовещаться и принять оптимальное решение, как Бонс воздел над головой руки с крепко зажатой в них «скатертью-самобранкой» и поскакал вверх по ступенькам.
— Второй!
А выхода-то нет… Не глядя на Семена, я подмигнул Паоле и не спеша, выбрался из подвала, едва не ставшего мне могилой. Солнце било в глаза, от яркого света они стали слезиться, но я не делал попытки вытереть слезы, с любопытством осматривая гоп-компанию, организовавшую нам встречу. Не то чтобы людно — толпа! Впереди всех люди «бандитской внешности»: смесь камуфляжа и черной клепаной кожи, шляпы, банданы, кепки всех фасонов, злые, какие-то рубленые лица, наколки на пальцах. У всех самозарядки, особенно много СВД-П — даже обидно.
Некий толстячок в балахонистой куртке направил на меня магический жезл и комбинацию из хитро скрученных пальцев. Типа, фига от сглаза. Колдун щелкнул пальцами — ничего не произошло, и меня сразу же оттеснили от входа, уверившись, видимо, что я не вновь обращенный вампир. А то незаметно было… Нормальный некромант за десять шагов бы отчитался, что «живых» вампиров в округе нет, но этот то ли этот в коленках слаб, то ли перестраховаться решил…
Главный среди набежавших бандитов, мордатый такой парень, похожий на поросенка-убийцу, что-то обсуждал со здоровенным норлингом в гномьей кольчуге со знаками солнца на зерцалах и арбалетом в руках. Охотник? Он предводительствовал целой компанией разношерстно вооруженных норлингов, загружавшихся в грузовичок с кунгом. А что, их работа сделана… В кабине уже сидела отменно некрасивая короткостриженая черноволосая девица, во внешности которой отчетливо проступали причудливо смешанные черты сразу нескольких рас. Эльфы точно начудили с ее предками, хотя уши и не того-этого… Девица окинула меня неприязненным взглядом и поджала губки, узенькие и невыразительные. Не знаю почему, но меня потянуло сказать ей гадость. Может, потому, что до сих пор эльфийка Арквейн и полуэльфийка Паола вызывали у меня исключительно теплые чувства, как, вероятно, и у всех окружающих их мужчин. Старинная иллюзия: красивая девушка обязательно должна быть доброй, честной, умной и талантливой, — и тут попыталась предательски толкнуть меня в спину. И ведь ничего плохого девица мне не сделала!
Решив начинать избавляться от иллюзий и жить «настоящей жизнью», я, как благополучно прошедший «медосмотр», оказался в непосредственной близости от Бонса, приветливо махнувшего мне рукой. Рот «рыцаря» не закрывался ни на минуту, вокруг него толпились люди, и Бонс… распоряжался! Точнее, это было что-то вроде импровизированного митинга, посвященного, как выяснилось, чудесному спасению Бонса из лап нежити. Неожиданное внимание бандитов, жадные взоры набежавших откуда-то людей, внешне похожих на самого Бонса, то есть на крестьян-арендаторов с одностволками или даже бывших крепостных из всевозможных приречных баронств, пытающиеся пробраться поближе калеки и уроды всех возрастов, — у меня, если честно, голова пошла кругом.
— …и тогда коварная нежить, устроившая засаду на рыцаря Бонса Ингельмийского, была повержена, а сам он спасен! — Некто узкоплечий, с лицом, как топор, оттопыренными немытыми ушами, в длинном, до пят пыльнике стандартного серого цвета завершал явно не обогащенный подробностями рассказ. Голос тоненький, но как верещит-то вдохновенно — сам верит, наверное!
Толпа взорвалась приветственными криками и залихватским свистом, и я было решил, что это они Паолу увидели, радуются. Нет, не Паолу. У меня как-то и воображения не хватило представить, чтобы клакеры, просочившиеся в современность еще из античности, были востребованы не в Нижегородском театре, а на улицах далекого от искусства Гуляйполя. Народец орал, вылезший из подвала Семен только щурился, а вот Бонс, сдержанно раскланявшийся на все стороны, неожиданно поднял руку, призывая к молчанию. Затем взобрался на капот «полевичка», служащего в Гуляйполе чем-то вроде такси.
вполголоса продекламировал я неудачный агитационный стишок пришлых, посвященный одному из самых отвратительных предателей в их истории. В разгар войны с немцами этот персонаж призывал к поражению русской армии… Стоп, стоп, стоп, неужели я «разгадал» Бонса? Шпион, предатель и провокатор? На кого работает «рыцарь»? На Нижний Новгород?
— Что стало с верой наших отцов?! — спросил Бонс с горечью, почти не возвышая своего слегка глуховатого, «проникновенного» голоса прирожденного оратора. Эк его кидануло! Недооценил я Бонсика, недооценил… — Где храмы Четырех богов? Что стало с храмовыми школами? Где жрецы? И почему все они такие толстомордые?