Страница 8 из 50
- И в замке тоже быть опасно. Вспомни случай с Рэми и статуэткой. Если ты еще не понял, то для меня теперь безопасного места нет, и уж если меня хотят убить, то пусть сначала поищут. Сегодня ночью я ухожу в храм. С Лией. Сегодня ночью она станет моей женой, а ее сын - моим официальным наследником.
- Лия хорошая девушка, но сомневаюсь, что она достойна.
- Она достойна, - Мир оторвался от созерцания города, и повернулся к Лерину. - Ты хоть раз в жизни мне доверишься или так и будешь продолжать спорить?
- Мир, я всего лишь...
- Беспокоишься за меня? Пойдешь со мной, как и другие телохранители, я сегодня не хочу от вас убегать.
- А Рэми... Он ведь брат Лии? Не думаешь, что и он захочет быть на свадьбе? К чему такая спешка?
"У меня нет времени, - подумал Миранис. - Совсем нет".
- Потому что я так хочу. И потому что Рэми должен хоть как-то заплатить за свое упрямство. Вместо него со мной поедет Арман.
- Вновь этот оборотень.
- Давно хотел тебя спросить, - Мир заглянул в поблескивающие в полумраке глаза телохранителя. - За что ты так не любишь оборотней?
Лерин скривился на миг и ответил дерзким взглядом на взгляд принца. Мир про себя улыбнулся - никто кроме телохранителей не решался на него так смотреть.
- Когда я жил в горах, у меня был друг и названный брат, - тихо ответил Лерин. - Однажды ночью к нему в дом постучался странник. В горах закон гостеприимства свят, мой принц, и Илар впустил незнакомца, а утром спугнул гостя у тела своей дочери. Тот оборотень оказался людоедом.
- Мне очень жаль твоего друга, но и среди кассийцев хватает шальных людей. Тем не менее, всех кассийцев ты не ненавидишь.
- Помнишь, несколько зим назад я уезжал в родную деревню? - продолжил Лерин. - Мой младший брат прислал тогда письмо... Илар долго преследовал того оборотня, и однажды вернулся в деревню, израненный, покусанный. Провалялся в лихорадке седмицу, а когда встал, сбежал в лес и сам начал убивать... Мой род позвал меня, чтобы я убил названного брата собственными руками...
- Ты никогда не рассказывал о своей семье... - прошептал Мир.
- А что рассказывать? Там, в провинции, люди живут иначе. И они да, ненавидят оборотней, не верят им - на то есть причины. А тут этот Арман, Рэми...
- ...и я... - тем же шепотом ответил Миранис. - Меня ты тоже ненавидишь?
- Ты же знаешь, я не умею тебя ненавидеть, - тихо ответил Лерин. - Как не умею ненавидеть Рэми, как не сумел возненавидеть Илара. Арман же...
- ... никогда не убивал...
- Я этого не знаю.
- Так ли?
- Не мучай меня, Миранис, - неожиданно мягко ответил Лерин. - В последнее время я и так много передумал, многое понял. На многое посмотрел иначе.
Миранис вздрогнул. Странно ведут себя в последнее время телохранители. Кадм стал более задумчивым, почти перестал язвить, Тисмен все время поглядывал на Мираниса долгим, печальным взглядом, вот теперь и холодный обычно Лерин будто растаял...
- Рык... странный подарок, не так ли? - усмехнулся Миранис.
Симпатичный, белоснежный барс, который, возможно, переживет их всех.
- Не вздумай хоть мне льва дарить, - Миранис направился к люку, ведущему к лестнице.
- Боевой лев отличное подспорье в битве, мой принц, - неожиданно спокойно ответил Лерин.
- Против магии? Сомневаюсь. Идем, Лерин. Дождь собирается, а я не хочу вымокнуть.
Город встретил их прохладой и дождем. Но Мир даже радовался бьющим о крышу повозки каплям - ему надоели тепло и солнце, которыми баловала их в последнее время Виссавия. Хорошего должно быть все же немного, иначе оно перестает быть хорошим. И ценным.
За полотняными стенами суетился ночной город. Зазывали яркими огнями дома веселья, а в них - податливые, молодые красотки, терпкие вина, эрс и приятное, томительное забвение.
Мир любил ночную столицу. Когда-то он сбегал из замка в ближайшую таверну и погружался в пьяный угар до тех пор, пока его не вытаскивали оттуда за шиворот телохранители.
Сегодня все было иначе. В свете стоявшего на полу повозки фонаря дремал, устроившись в углу, Кадм, задумчиво перебирал четки Лерин, в очередной раз выпрашивая милость у богов, рассматривал ползущего по руке паука Тисмен, прижималась к боку Мираниса смущенная Лия. Арман, завернувшийся в плащ, сидел к ним спиной на козлах рядом с кучером.
Повозка вдруг плавно остановилась. Всхрапнули тревожно кони. Шевельнулась тяжелая ткань, скрывавшая их от ночного города и дождя, напряглись телохранители и мгновенно расслабились, когда внутрь сначала заглянул, а потом и запрыгнул высокий, худой мужчина.
Миранис кивнул поклонившемуся ему наемнику. И все же Рэми умеет выбирать себе верных друзей, и, что тоже немаловажно, умеет к себе привязывать. Даже этого циничного Гаарса, к себе привязал, а среди наемников теплые чувства, как известно, - редкость.
- Редко ты к нам заглядываешь, - сказал Миранис.
Заглядывал бы почаще, глядишь, упрямый телохранитель меньше бы ерепенился. Целитель судеб никого не слушал, но Гаарс каким-то непостижимым образом всегда добивался от Рэми послушания. У Мираниса вот так не получалось.
Впрочем, время ли сейчас думать о Рэми?
- Времени, как ты понимаешь, нет, - ответил Гаарс, скидывая мокрый плащ и усаживаясь в углу повозки. - Да и вреден мне воздух замка, как ты понимаешь. Первые два визита к тебе... удачными не были.
Еще бы. В первый визит Гаарс пытался убить Армана и попался не очень-то добренькому Кадму. Миранис помнил, как выглядел наемник после разговора по душам с его телохранителем. Но помнил, что и едва стоя на ногах, Гаарс пытался защищать попавшегося Миранису мальчишку, Рэми, хотя и понятия не имел о его происхождении.
Но, несмотря на дружбу с телохранителем, Гаарс в очередной раз дал понять, что они с Миранисом не на одной стороне. Цех наемников всегда был против власти - оно и понятно. Те, кто дружит с законами Кассии, со своими хлопотами идут к дозору, да к жрецам. Остальные платят менее щепетильным наемникам.
Сегодня и Мир предпочел Гаарса, а не дозор. Есть вещи, о которых посторонним знать не обязательно. А наемники умеют хранить тайны. Тем более - наемники-друзья.
- Не вижу с тобой Рэми, - заметил, наконец-то, Гаарс. - Жаль, я бы с удовольствием повидал мальчика.
Миранис тоже с удовольствием повидал бы Рэми, да не мог, но Гаарсу этого знать было вовсе необязательно.
- Ты сделал, что я просил? - проигнорировал вопрос наемника принц.
- Да, жрецы ждут, ритуальный зал готов, - Гаарс с легким любопытством посмотрел на Лию. - Все, как ты пожелаешь, Мир.
Повозка вновь остановилась, на этот раз у тяжелого, побитого временем и погодой храма. Миранис вышел наружу, разминая затекшие ноги. Плащ из валенной шерсти казался тяжелым и слишком теплым: Мир взмок и теперь с удовольствием подставлял лицо дождю, надеясь хоть на какую-то прохладу.
За его спиной Гаарс помогал выйти из повозки Лие.
- Я рад за тебя, мой дорогая, - улыбнулся он. - И в то же время - беспокоюсь. Быть женой наследного принца Кассии - не слишком приятная участь.
- Ты много говоришь, Гаарс, - ответил Мир, бросая в плоскую глиняную тарелку золотую монету.
Сидящий до этого неподвижно жрец счастливо улыбнулся, подхватил монету и поспешно спрятал ее в складках хитона.
- А ты излишне щедр, мой друг... для рожанина-то.
Миранис ничего не ответил. Он и сам понимал, что не пристало ему разбрасываться золотом, но сегодня хотелось быть щедрым, сегодня почему-то тянуло броситься на колени и просить Радона о защите.
- Мир! - ладонь Лии нашла ладонь Мираниса. - У меня дурное предчувствие.
- Не хочешь быть моей женой? - усмехнулся Мир. - Боишься?
- Нет... но...
Лия замолчала.
Миранис посмотрел вверх, на высокие и тяжелые стены храма, освещенные по обеим сторонам тусклым светом фонарей, и пытался унять невесть откуда взявшуюся дрожь.