Страница 4 из 30
— К-когда их принесли? — спросила Элси у брата, небрежно махнув рукой в сторону роскошного букета, но при этом ее голос предательски дрогнул.
— Днем. Часа в два.
Ален не заметил, что, ожидая ответа, сестра его напряглась. Впрочем, как и большинство подростков — а Алену исполнилось всего четырнадцать, — он жил в своем собственном мире. И наверняка не помнил даже о том, какой сегодня день. События же годичной давности — несостоявшаяся свадьба Элси, скандал в церкви, жестокое поведение жениха — давно канули для него в вечность.
Но почему именно в это время?! Неужели тот, кто прислал букет, знал, что венчание было назначено на два часа? Сам выбор цветов — кремовые розы — еще мог быть простым совпадением. Но два совпадения — это уже слишком! В сердце Элси закралось дурное предчувствие.
— А посыльный не сказал, от кого цветы?
— Не-а. Но там есть записка, так что сама посмотри, если хочешь.
Элси вдруг поняла, что боится смотреть. Боится, что подтвердятся ее наихудшие опасения… Обругав себя за малодушие, она решительно достала изящный кусочек белого картона.
— А кто такой Б? — поинтересовался Ален, с любопытством заглянув ей через плечо. — Тайный воздыхатель?
Неужели он действительно ни о чем не догадался? Или это только ей кажется, что инициал Б может значить лишь одно: Берт?
Больше всего Элси хотелось немедленно порвать карточку на мелкие кусочки и выбросить их в мусорную корзину вместе с букетом. И остановила ее только мысль о том, что скорее всего именно такой реакции Берт от нее и ждал.
Ну что ж, теперь она, по крайней мере, знает наверняка, кто именно прислал ей цветы. Инициал на карточке лишь подтвердил ее догадку. Точно такой же букет кремовых роз она бросила в Берта в церкви. И произошло это час в час, день в день ровно год назад. Как же он должен был ее ненавидеть, чтобы по прошествии целого года не полениться напомнить ей о том унижении, которому сам же подверг ее на глазах родителей, родственников и друзей?! Если это месть, то уж слишком жестокая. И за что?! За глупые необдуманные слова, сказанные в шутку?! Сказанные тогда, когда она еще даже не была с ним знакома?
— Пожалуй, вечером отнесу их в больницу, — натянуто проговорила Элси, зная, что не сможет оставить розы дома.
— В больницу? — Ален озадаченно нахмурился. — Но их же прислали тебе… чтобы тебе было приятно… Ой! У тебя ведь сегодня день рождения!
Боже, она совсем забыла! Год назад они специально решили подгадать так, чтобы день свадьбы совпал с днем ее рождения.
— Нет, Ален, их прислали не для того, чтобы порадовать меня. И мне сегодня не до дня рождения. Столько всяких проблем…
Элси устало провела рукой по лицу. Напряжение и волнения последней недели давали о себе знать.
— Мама сегодня останется с папой в больнице. Так что ужинать будем вдвоем. Придется нам быстренько разморозить какие-нибудь полуфабрикаты. У меня мало времени, я уже не успею ничего другого приготовить. Скоро заедет Майкл. Он обещал отвезти меня к папе.
— Но ведь ты сегодня уже была в больнице. И кстати, ничего не рассказала. Как он там? Так и не пришел в себя?
— Пока нет, малыш.
Ален закусил губу, и его глаза подозрительно заблестели. Элси легонько коснулась его руки, но обнять не решилась: в подростковом возрасте мальчики обычно очень болезненно реагируют на проявления сочувствия. Боятся показать свою слабость.
Элси тут же забыла о злополучном букете. В памяти явственно встала картина, которую она наблюдала уже несколько дней: отделение интенсивной терапии, угнетающая тишина больничной палаты, неподвижное тело отца на койке.
— Во всяком случае, дышит он сам, а это уже кое-что. Будем ждать.
— Мы и так почти неделю ждем! И каждый день нам говорят одно и тоже! — недовольно воскликнул Ален.
Инсульт, сваливший отца, потряс мальчика до глубины души. Он никак не мог с этим смириться. И Элси, надо сказать, тоже. Отцу только-только исполнилось пятьдесят. Он был здоровым мужчиной, в полном расцвете сил, и вдруг такое несчастье…
— Да, я знаю, малыш, — проговорила Элси, и ее глаза тоже затуманились слезами. — Но мы все равно ничем не можем ему помочь. Врачи делают все, что нужно. А нам остается лишь ждать и надеяться.
«Ждать и надеяться». Собственные слова прозвучали зловещим эхом в голове Элси, когда несколько часов спустя она вернулась домой. После каждой поездки в больницу к отцу она чувствовала, как ее оптимизм убывает…
— Спасибо, что подвез меня, Майкл, — вздохнула Элси. — Ты мне действительно очень помог: я сейчас не в состоянии сесть за руль.
— Мне это не составило труда. — Майкл Страуд пригладил рукой непослушные волосы и улыбнулся своей спутнице, его голубые глаза лучились добротой и теплом. — Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь.
— Да, знаю, и очень благодарна тебе. — Элси оглядела дом — все окна были темными, только в прихожей горел свет. — Похоже, Ален уже лег спать. Ты, я надеюсь, меня простишь, если я не приглашу тебя выпить кофе?
— О чем ты говоришь?! — без всякой обиды отозвался Майкл. — Я бы и сам не зашел. Тебе надо поскорее лечь и как следует отдохнуть.
— Это верно, — согласилась Элси. — Кажется, я бы сейчас проспала несколько дней подряд. А ведь у меня сегодня день рождения…
— Мы его обязательно отметим, — заверил ее Майкл. — Когда все утрясется и твоему отцу станет лучше. Ну ладно. Иди спать. Завтра я за тобой заеду.
Элси открыла дверцу и уже собралась было выйти из машины, но, поддавшись внезапному порыву, наклонилась и быстро поцеловала Майкла в щеку.
— Ты так обо мне заботишься… Даже не знаю, как тебя благодарить.
— Да что там, — немного смущенно улыбнулся Майкл. — Ты же знаешь, я для тебя сделаю все — только попроси.
По его взгляду Элси поняла, что Майкл Страуд хотел бы получить от нее нечто большее, чем поцелуй в щеку. Ей вдруг стало неловко, и она поспешила выбраться из машины.
— Ладно, до завтра. Спокойной ночи.
Глядя вслед удаляющейся машине, Элси горько пожалела, что не испытывает к приятелю никаких чувств, кроме чисто дружеских. И дело тут было вовсе не в Майкле, а в ней самой. Элси вообще сомневалась в том, что сможет когда-нибудь полюбить мужчину. После подлого удара, который нанес ей Берт Конрой…
— Как мило!
Элси едва не подпрыгнула от испуга и неожиданности. Она и не заметила, что в тени дома кто-то стоит.
— «Ты так обо мне заботишься». — Ее слова были повторены в точности, но таким циничным тоном, что значение их стало совсем другим. — «Даже не знаю, как тебя благодарить…»
Она сразу узнала голос — и застыла от ужаса.
— О, уверен, ты найдешь способ отблагодарить его. Ведь так, принцесса?
Если до этого у Элси и была слабая надежда на то, что она обозналась, то теперь все ее сомнения развеялись как дым. Так ее называл только один человек. Собственно, он и дал ей это прозвище. И поначалу в нем не было никакой насмешки. «Моя маленькая принцесса»… Элси очень нравилось, когда он так называл ее. И только много позже она начала понимать, что в этом ласковом прозвище с самого начала был оттенок легкой издевки…
Горло у Элси от волнения перехватила судорога, но она сумела взять себя в руки и сказать:
— Здравствуй, Берт.
Ее глаза понемногу привыкли к темноте, и она уже различала, что он стоит у входной двери, засунув руки в карманы брюк и слегка наклонив голову. Вся его поза олицетворяла насмешливый вызов.
— Что ты здесь делаешь?
Берт шагнул вперед. Поблизости горел только один фонарь, но и его света оказалось достаточно, чтобы Элси разглядела его улыбку — вернее, жестокую, исполненную презрения усмешку, от которой у нее сразу побежали по коже мурашки.
— Ты ведь все равно не поверишь, если я скажу, что пришел поздравить тебя с днем рождения и пожелать тебе счастья?
— Нет, не поверю.
— А зря. — Теперь Элси уже казалось, что она ошиблась: Берт улыбался едва ли не дружелюбно. — Я действительно желаю тебе счастья… Сколько тебе исполнилось? Двадцать четыре? Пусть следующий год твоей жизни принесет тебе радость и будет лучше прошедшего.