Злюка

Показ прошел очень успешно. Никто из приглашенных гостей не ушел без покупки.

Джессика переоделась в свой лазоревый брючный костюм, собрала сумку и вышла в зал.

Она тут же увидела Николаса. Он стоял в самом дальнем конце салона и беседовал с какой-то роскошной красавицей.

Он еще здесь?! Джессика на миг затаила дыхание. Почему?

Николас как будто почувствовал на себе ее взгляд, поднял голову и внимательно посмотрел на Джессику. Это продолжалось всего лишь мгновение, а потом он вновь обратил все внимание к той женщине.

Джессика упорно старалась не замечать Николаса, однако постоянно чувствовала на себе его взгляд — напряженный, внимательный.

— Джессика.

Она невольно вздрогнула. Он подошел совершенно бесшумно. Джессика медленно, как бы нехотя обернулась к нему и холодно кивнула.

— Николас…

Он улыбнулся искренне и открыто, но в глазах его плясали искорки смеха. Николас взял руку Джессики и галантно поднес ее к губам.

Мимолетное прикосновение его губ обожгло ее словно огнем. Джессике показалось, что все ее тело вдруг охватило жгучее пламя. Она даже слегка покраснела. Если Николас хотел выбить ее из колеи, то ему это удалось.

Он был на редкость сексуальным мужчиной — убийственно сексуальным. И поэтому очень опасным. Джессика уже поняла, что с ним не стоит играть, потому что он будет играть по своим собственным правилам.

Николас почувствовал, как она вздрогнула, напряглась, и отпустил ее руку. На этот раз он позволил ей вырваться, но только на этот раз.

На протяжении предыдущих полутора часов он пристально и восхищенно наблюдал за каждым ее выходом на сцену. Она была на редкость изящна и грациозна. Внешне Джессика была холодна и спокойна — и тогда, на сцене, и сейчас, но ни тогда, ни сейчас это спокойствие его не обмануло.

Джессика тоже понимала, что ее показное равнодушие ничуть его не обманывает.

— Я пойду, с твоего позволения.

Джессике очень хотелось уйти. Ей нужно было уйти.

— Нет.

Его резкий отказ ее напугал.

— Что ты сказал?

— Я сказал, нет, — невозмутимо проговорил Николас.

— Что ты себе позволяешь?! — возмутилась Джессика, но все же понизила голос.

Он смотрел ей прямо в глаза.

— Прямо сейчас или вообще?

Джессика раздраженно тряхнула головой.

— Сейчас.

Николас улыбнулся.

— Я приглашаю тебя на обед.

— Нет.

В его глазах зажглись искорки смеха.

— У меня есть один аргумент, который тебя убедит. Если ты не согласишься, я тебя поцелую. Прямо сейчас. На глазах у всех…

— Только попробуй, и я тебя так тресну — мало не покажется!..

— Интересно было бы посмотреть, как это будет.

Не давая Джессике опомниться, он взял ее лицо в ладони и наклонился к ее губам.

Он не просто коснулся губами ее губ. Он целовал ее по-настоящему. Это был поцелуй, исполненный неистовой страсти, — требовательный и властный, чувственный и возбуждающий.

На миг Джессика замерла в потрясении, а потом дернулась, вырываясь.

— Ты… — она задохнулась от возмущения.

Он не дал ей разразиться гневной тирадой, положив палец ей на губы.

— Давай не будем устраивать сцен на глазах у почтеннейшей публики.

Джессика отчаянно пыталась взять себя в руки. Она заметила, что все уже поглядывают в их с Николасом сторону. Пока она лихорадочно соображала, как ей поступить, Николас взял ее за руку и вывел из магазина на улицу.

— Ты мерзкий, самодовольный нахал, — выдохнула Джессика, как только они остались вдвоем.

— Ты мне не позвонила, хотя я тебя просил, а твоего адреса и телефона нет в телефонной книге. Вся твоя частная жизнь окружена страшной тайной. А я очень хотел тебя увидеть. Так что альтернативы у меня не было.

Николас, естественно, не упомянул о том, что у него — с его связями и знакомствами — была возможность узнать и ее адрес, и телефон. И что он, разумеется, этой возможностью воспользовался.

— И для этого ты пришел на показ мод к Лилиан? Чтобы меня увидеть?

Наверное, он действительно очень хотел ее видеть. Он был единственным мужчиной в зале, где сидели одни женщины. Подобное мероприятие вряд ли может быть интересным для представителя сильного пола. Джессика жаждала высказать ему все, что думает о нем, но она никак не могла подобрать слов, которые бы действительно его проняли.

— Ну и как ты себя чувствовал, сидя в зале? Надеюсь, умирал со скуки.

Николас пожал плечами.

— Да нет. Даже наоборот. Это было любопытно. Я увидел тебя за работой.

Джессика резко запрокинула подбородок, и ее глаза потемнели от ярости.

— Что ты ко мне привязался?! Ради спортивного интереса или как?

— Или как, — усмехнулся Николас.

Джессика сделала глубокий вдох, чтобы слегка успокоиться.

— Давай сразу внесем ясность. Ты зря тратишь время.

— Это с какой стороны посмотреть.

Джессика на миг зажмурилась.

— Ты знаешь моего отца. У нас есть общие друзья, Родерик с Салли… — начала было она, но Николас не дал ей договорить.

— То, что у нас с тобой есть, не имеет ни малейшего отношения ни к твоему отцу, ни к Родерику с Салли.

— У нас с тобой нет ничего.

— Пока нет, — спокойно проговорил Николас. — Но обязательно будет.

Он протянул руку и провел пальцем ей по щеке. От него не укрылось, как при этом она нервно сглотнула. Он смотрел ей прямо в глаза. Это был взгляд мужчины-завоевателя, взгляд человека, уверенного в себе, человека, который всегда добивается чего хочет и который не останавливается ни перед чем, чтобы добиться желаемого.

Джессика знала, что ей надо спасаться, надо держаться подальше от него.

— Пожалуйста, отпусти меня. Мне надо идти.

Николас ни за что бы не отпустил ее, кабы не это «пожалуйста». Он убрал руку, но сначала провел пальцем по ее дрожащим губам и натянуто улыбнулся.

— Как я понимаю, мы сегодня не обедаем вместе?

— Через полчаса я должна быть в другом месте.

Так что обедать ей придется даже не в бистро, а прямо в машине, по пути на место. И сегодняшний ее обед будет состоять из легкого сандвича и бутылочки минералки.

— Еще один показ мод?

— Фотосъемка для журнала. — Джессика сделала шаг в сторону. — Мне действительно надо идти.

Она развернулась и направилась через дорогу.

Николас пристально смотрел ей вслед.

Она это чувствовала.

Джессика расслабилась лишь тогда, когда села за руль. Она была настоящим профессионалом. Ее личные переживания никогда не мешали работе. Так что когда Джессика приехала на студию, она и думать забыла про Николаса.

Джессика не любила модельную фотосъемку. Это была утомительная работа. Приходилось по несколько раз менять макияж и прическу. Дизайнеры нервничали и заставляли фотографа делать по сто кадров во всевозможных ракурсах. К концу сеанса Джессика чувствовала себя совершенно обессиленной.

— Какие планы на вечер, солнышко? Есть у меня задумка сделать несколько снимков, так сказать, на пленэре. Как ты смотришь на то, что я тебя сниму на пустынном пляже, на фоне заходящего солнца?

Был уже седьмой час, и у Джессики начинала болеть голова. Сейчас ей больше всего хотелось поехать домой, принять душ и лечь в постель. Однако Билли был просто непревзойденным фотохудожником. И Джессика хорошо понимала, что в ее же профессиональных интересах принять его предложение. Многие фотомодели готовы были полжизни отдать, чтобы работать с Билли.

— Дашь мне время хотя бы поесть? — спросила Джессика.

— Разумеется, солнышко, — улыбнулся Билли. — Я все-таки не такое чудовище.

— Если только ты не заставишь меня сидеть нею ночь на морском берегу, чтобы сделать несколько снимков на фоне восхода, — рассмеялась Джессика.

— Как хорошо ты меня изучила, — усмехнулся Билли. — Зато я — самый лучший.

Он вовсе не рисовался. Билли действительно был одним из лучших американских фотохудожников. Каждый год его снимки удостаивались самых высоких наград, и он буквально влюблен был в свою камеру. Билли обладал поразительным чувством света и композиции, так что практически каждый его снимок действительно был произведением искусства.