Мир обретённый

— У Мэри было видение, — вставил слово ещё один скинджекер.

При упоминании о так называемом «видении» Мэри Лосяра, сидевший в мрачном одиночестве в углу, хмыкнул, но ничего не сказал.

— Да, точно, видение, — сказал Милос. — Оно предсказывает, что центральный газовый коллектор в этом городе взорвётся и разнесёт в куски несколько жилых кварталов.

— Да что ты! — поразилась Джил.

— Да, — подтвердил один из мальчиков. — Поэтому Мэри хочет послать нас туда и предотвратить аварию.

Милос незаметно для остальных подмигнул Джил.

— Да. Наша задача «предотвратить». Точно.

Если бы у Джил была кровь, она бы сейчас вскипела.

На рассвете первого понедельника нового года Мэри и все её дети стояли на улицах Одессы и ждали, не сводя глаз с производственного здания центрального газового коллектора, где согласно «видению» Мэри должна была произойти авария.

— Какая удача, что мы оказались здесь, — говорила Мэри ребятами. — Взрывы природного газа — страшная вещь. Они убивают тысячи людей каждый год.

— Как хорошо, что вы снова во главе, мисс Мэри! — сказал один из её старых, преданных послесветов. — А то Милос заставлял нас подстраивать всякие происшествия, вместо того чтобы предотвращать их.

— Не надо относиться к нему слишком сурово, — вступилась Мэри. — Как можно осуждать кого-то за то, что он пытался избавить людей от живого мира — этой юдоли скорби? — Она повернулась к другим послесветам и обратилась к ним громко, так, чтобы слышали все: — Возможно, сегодня нам и не удастся предотвратить несчастье, потому что видения будущего очень трудно изменить. Но если оно всё-таки произойдёт, тогда мы, во всяком случае, сможем броситься на помощь и спасти от света как можно больше детей.

Затем она выслала Милоса и его команду вперёд — пусть приложат все усилия, чтобы всё пошло «как надо».

Милос шёл во главе скинджекеров. Каждый из них точно знал свою роль в разыгрывающейся драме. Лосяра и Джил, само собой, в общих чертах видели более широкую картину, но пока что не догадывались, как все детали складываются в единую мозаику. Только Мэри и Милос знали об истинных масштабах операции и о том, к каким разрушительным последствиям приведёт авария. Умрёт несколько сотен человек, так что можно будет собрать богатый урожай юных душ. Для Милоса же самым главным было то, что Мэри доверила ему такое грандиозное предприятие; вот почему когда он вошёл в производственное здание коллектора и влез в главного инженера, с его лица не сходила улыбка. Милос знал: этот блистательный день станет днём его славы!

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Украденные жизни 

Философская интерлюдия с Арни, Великим инквизитором

Перестаёт ли убийство быть убийством, если назвать его другим именем? Насколько легче нашей совести примириться с преступлением, если убийство называть словом «жатва»? И ещё одно: если убийца будет знать, что смерть — это не конец, остановится ли его рука из страха перед возмездием или, наоборот, ему станет лечге убивать? Потому как если жизнь продолжается, то можно ли вообще убийцу считать убийцей?

«Убивайте всех, Господь узнает своих». [41]Таков был девиз участников средневековых крестовых походов, резавших направо и налево всех, кто попадался на пути — плохих и хороших — в уповании на то, что Бог рассортирует сам. Себя же крестоносцы называли воителями за святое дело и считали, что каждый удар их окровавленных мечей покрывает их неувядаемой славой.

Мэри Хайтауэр, девушке из более цивилизованной эпохи, не нужен был меч, чтобы исполнить свой священный долг. Её оружие было куда более изощрённым. Скинджекеры, обладающие способностью вселяться в тело любого живого существа — пусть только хозяйка шевельнёт пальчиком, — делали Мэри Хайтауэр самой могущественной личностью на Земле, как среди живых, так и среди мёртвых.

Что это?.. Кто-то похлопал тебя по плечу? Ты почувствовал, как невидимый дух шепчет тебе в ухо, провозглашая конец всему, что тебе дорого? Если да — то Мэри близко, она ждёт тебя с любящей улыбкой, и её орды стоят настороже, готовые подхватить тебя, когда ты упадёшь, и держать тебя, и не давать тебе вырваться. Никогда.

Но до этого пока не дошло...

Глава 36

Конец долгого ожидания

В канун Нового года, в тот же самый день, когда Мэри пришла в Одессу, Алли прибыла в Балтимор. Обычно путешествия в Междумире занимают целую вечность, но для Алли добраться из южного Техаса в Балтимор не составило труда. Всё, что потребовалось, были тушка и билет на самолёт. Чтобы снабдить Кларенса билетом в первый класс, понадобился лишь скинджекер, сумевший обеспечить его солидной суммой наличных и дорогим костюмом.

Алли совсем не нравилось использовать скинджекинг ради банального воровства. Но если существовал человек, который остро нуждался в призрачном Робин Гуде, то это Кларенс.

— Благодаря тебе я опять чувствую себя человеком, — сказал он Алли перед тем, как они сели в самолёт. — Не уверен, правда, что это так уж хорошо.

Алли скинджекила элегантно одетую женщину среднего возраста, которая вполне могла бы сойти за жену Кларенса. Поскольку у старого пожарного не было никакого удостоверения личности, пришлось скинджекить и пару охранников на контроле. Всё прошло как по маслу.

Их самолёт кружил над аэропортом, ожидая, когда жуткие погодные условия позволят им приземлиться. Трясло так немилосердно, что Алли едва не выбросило из её хозяйки.

— Очень жаль портить вам новогоднюю ночь, дорогие пассажиры, — объявил капитан, — но, кажется, старый год не хочет уходить и в знак протеста забрасывает Балтимор градом. Однако обещаю, что мы сядем до того, как упадёт шар. [42]

Алли чувствовала — живые, даже наиболее бывалые воздушные путешественники, встревожились. Девушка тоже беспокоилась, но совсем по другому поводу. Болтанка её не волновала. Для неё настоящий шторм начнётся, когда самолёт приземлится.

Задание требовало напряжения всех сил. И хотя время поджимало, Алли сделала то, что позволяла себе крайне редко — немного побаловала себя. После приземления она скинджекила какую-то богатую даму, и они с Кларенсом насладились самым лучшим новогодним обедом, который мог им предложить Балтимор. После этого они разошлись по комнатам роскошного пентхауза.

Пока Кларенс спал, Алли работала. Она открыла лэптоп своей хозяйки и провела ночь, обшаривая Сеть в поисках информации. Давние ленты новостей подробностей не сообщали. Поэтому наутро они с Кларенсом вышли из дома в надежде раскопать больше фактов, связанных с драматической историей русского юноши-иммигранта, который почти что умер — но не до конца.

Виталий Милославски.

Родился в России, в Санкт-Петербурге. Семья эмигрировала в Соединённые Штаты, когда ему было одиннадцать. В шестнадцать лет упал с крыши пятиэтажного дома. Дерево задержало его падение.

У него обнаружились обширные внутренние повреждения; внутричерепная травма привела к тому, что мозг юноши почти умер. Целый год он провёл в больнице в коме, а когда закончились страховка и деньги, было решено отключить его от аппаратов, следивших за его исчезающе слабой мозговой и жизненной активностью.

Прогноз: неутешительный.

Врачи давали Милосу самое большее несколько недель такого растительного существования. Родители перевезли его домой — мать хотела, чтобы её сын умер дома, в мире и покое. Однако недели превратились в месяцы, а месяцы в годы. И теперь в спальне на четвёртом этаже многоквартирного дома, стоящего в рабочем пригороде Балтимора, спало тело Виталия Милославски, в то время как его душа заблудилась между жизнью и смертью.

Время в семье Милославски отмерялось монотонным «кап-кап-кап» интравенозной капельницы, через которую в организм спящего поступало питание. Его младшая сестра поступила в колледж, закончила его, вышла замуж и назвала своего сына в честь брата. Милос стал дядей, но так и не узнал об этом.

41

Арно Альмарик, архиепископ Нарбонна и Великий инквизитор папы Иннокентия III произнёс эти слова в 1204 г во время крестового похода против альбигойцев.

42

Намёк на новогоднюю традицию: в Нью-Йорке, на Таймс-сквер-билдинг, находится светящийся шар, который перед последним ударом часов опускается вниз, тем самым знаменуя наступление Нового Года.