Сотая бусина

   - Ага, - застыла я с перекинутым через руку умником у входа в смежную.

   - А ты пойдешь? Ну, в смысле, вообще.

   - Ага... Только, как выстоится(5), ты - первый. А у меня к Зене несколько вопросов по моей... специфике.

   - Понятно, - кивнул он в ответ и, качнув дверь, боком занес бадейки с холодной водой.

   - Кратагус меня накрой, как же врать тяжко, - не глядя, кинула я кота на деревянный диванчик и плюхнулась за свой, заставленный склянками стол. Потом спохватилась и, опустив дверной крюк, навесила купол неслышимости. - Что молчишь то?

  Зигмунд выразительно глянул на меня и выплюнул торчащий из пасти хвост карася:

   - На какую тему прикажете высказаться? Сначала объясни толком, что за причина вообще кому-то что-то врать.

   - Причина?.. - собираясь с мыслями, отвернулась я к окошку над столом. - Веская, Зеня. Очень веская. Не верю я твоему столичному коллеге. И от этого на душе муторно.

   - Та-ак... Приехали, дальше пёхом... Давай, Стася, выкладывай, - подхватив недоеденный обед, спрыгнул кот с дивана.

   - Выкладываю... Понимаешь, у меня с самого первого дня было к нему настороженное отношение. А потом жизнь так закрутила, что пришлось делить с ним одну крышу. Да и сам он, если бы не все эти тайны, его окружающие...

   - Он тебе нравится, - вздохнул умник. - И от этого тебе сейчас так тяжело. Ты боишься, что признаясь себе в этом, ты предашь отвергнутую любовь Глеба, а еще боишься, что все повторится, как когда-то с ним?

   - Боюсь?.. - отвернувшись, замолчала я. - Ты... прав, Зеня. Пора быть с собой честной - я, действительно, всего этого боюсь и он мне, действительно нравится. И с этим уже ничего не поделаешь. И чтобы этот страх перебороть, я должна быть в нем уверена. А эти его шрамы... Да что шрамы? Ожог, татуировка, и то, что он упорно ничего о себе не рассказывает.

   - А как же сказки про облака? - совершенно серьезно возразил мне кот.

   - Сказки? Меня сейчас очень быль интересует, а не его детские небесные фантазии.

   - Ну, не скажи, Стася. Ветран, делясь самым сокровенным, определенно дал понять, что полностью нам доверяет. Потому что именно такие... сказки обнажают душу, делая нас уязвимыми. Это тоже самое, что раскрыть кому то свое любимое место или познакомить с самым дорогим существом в этом мире. Ведь ты же не хотела, чтобы он узнал про твой холм? А почему? Потому что ему не доверяешь.

   - Наверное, ты прав, - вспомнила я вчерашнюю внезапную воронку, рожденную ради двух слов на 'мертвом' языке, а потом потрясенный взгляд Ветрана, услышавшего их значение. - Зеня, я должна знать про него все... Там, на холме ветер мы вызывали вместе. Мы просили у него привести к нам свою любовь. Ответ ты знаешь.

   - Вот оно что, - покачал головой умник. - Теперь мне ясно... 'Ветран' с исходного старославянского переводится, как 'ветреный' или 'родственный ветру'. Не мудрено, что стихия вам отозвалась.

   - Так он еще и бабник. А я даже не знаю, есть ли у него жена или просто зазноба и вообще, откуда он у нашей калитки выпал. Тем более...

   - Тем более, что?

   - Помнишь, я тебе рассказывала про странное ощущение преследующего взгляда, там, у дома отца Аполлинария? Сегодня оно повторилось - на старой площади, которую мы с Ветраном переходили, чтобы купить хлеб. И ты знаешь, он его тоже почувствовал - этот взгляд. Я в этом уверена.

   - Почувствовал взгляд? Но, ведь он же обычный человек, а не маг с сверхчувствительными рецепторами?

   - В том то все и дело. И еще - его деньги, точнее их наличие. Ты знаешь, что домой к нам я его позвала перебраться после того, как он провел ночь под нашим садовым забором?

   - Что? - разинул пасть кот. - А как же постоялый двор?

   - Понятия не имею... Сейчас не имею. А тогда я подумала, что у него просто нет на постой денег. И, видимо, мои выводы Ветрана вполне устроили. А сегодня он в мясной лавке набрал, минимум на сребень. И потом еще в хлебной - на пару меденей. И я так подозреваю, что если он и впредь будет таскаться за мной по таким местам, то все расходы возьмет на себя. Зеня, сам подумай, зачем ему тогда ночевать на улице?

   - Ответ один, - задумчиво протянул умник. То есть, их два - либо он нас от кого-то оберегает, либо...

   - ...либо наоборот, считает, что мы с тобой представляем угрозу для кого-то и за нами нужен постоянный контроль. И то и другое вполне логично.

   - Стася, я понял, - вдруг, скорбно протянул Зигмунд. - Он такой же работник столичного музея, как я - порхающая бабочка... А я-то ему всю душу, можно сказать, раскрыл... Та-ак. Что мы делаем дальше?

   - Что делаем?.. Есть у меня одна идея. Надеюсь, получится. Энергетический отпечаток.

   - Это что такое?

   - Я хочу осмотреть то место, где он провел вчерашнюю ночь и узнать, что делал, когда его никто не видел. Это просто, если применить нужное заклятие.

   - Ты что, следы его будешь нюхать? - опешил умник.

   - Не нюхать, а идти по ним. Помнишь, как я нашла то место в саду, где от нас с Грушей был спрятан твой висменский сыр?

   - Странно, что не по запаху. Я думал, именно так.

   - Не-ет, - не удержалась я от смешка. - Хотя, вонял он погибельно. Но, Глеб, с которым вы этот кусок прятали, принял тогда притупляющие меры. Я тебя выследила, Зеня - отправилась за тобой по твоим энергетическим отпечаткам прямо от дивана и до яблони с деликатесной захоронкой в дупле.

   - Ну, ничего себе... - хотел было возмутиться философ, но, лишь хмыкнул. - Отпечатки, значит... Ты и баню для этого придумала?

   - Ага. Когда Ветран туда зайдет, я прямо отсюда по подвалу махну к нашему забору. А дальше... Зеня, ну, почему в этой жизни нет места простым ответам на вопросы? - скорбно закатила я глаза к низкому потолку.

   - Потому что мы сами свою жизнь усложняем, Стася, нежеланием искать простые ответы на вопросы... Я иду с тобой.

   - Это совсем не обязательно, - понуро мотнула я головой. - Ты можешь дождаться меня и здесь.

   - Ну, уж нет. Все эти эфирные испарения, которыми твоя комнатушка пропитана, действуют на мой кошачий нюх крайне отрицательно. Хочу на свежий воздух, - дернул хвостом кот. - Только дай, обед догрызу.

   - Тогда грызи, - развернулась я к столу и опустила подбородок в подставленные ладони. - Время еще есть... Я вот знаешь, о чем думаю... Мы сами вещаем себе то, чего страстно желаем. Даже неосознанно. Мы запускаем в мир свои грезы, а они потом возвращаются к нам обратно. Я вот очень сильно хотела и боялась любви. А теперь она, кажется, пришла. И мне опять страшно... Получается, я имею то, что просила. Это тоже самое, когда, например, ты хочешь научиться летать, но боишься высоты. И в результате тебя сбрасывают с обрыва.

   - Или с башни, - запрыгнул на диванчик кот и облизнул языком пасть.

   - Почему, с башни?

   - Ну, ты же их тоже боишься... Слышала? Дверь в баню хлопнула.

   - Ага... Ну что, пошли?

   - Пошли...

   * * *

   Башня была огромной. Конечно, с прибрежным маяком она ни в какое сравнение не шла. Толи он, шпилем царапающий пуза дождевых туч, толи долговязая городская достопримечательность. Правда, видная даже с кораблей, качающихся на якорях недалеко от причалов. Башня была красивой. Белокаменной и многоярусной, как и большинство зданий в Тайриле. И как большинство из них отреставрированной после прошедшей войны(6). Ее даже принарядили за счет побежденной стороны бликующим на солнце позолоченным куполом. А еще башня была с часами, показывающими время, числа месяца и фазы луны. И за этими часами ухаживал мой отец. Именно, ухаживал. В нашей семье только так их обслуживание и называли. Потому что гордились своей причастностью к древней истории Ладмении. Особенно бабушка. Она так всем и говорила, даже если ее не спрашивали (к чему, если ответ уже знали, причем от нее же?): 'Мой зять - башенный ухажер. А что? Зато на баб у него времени не хватает'. И это была правда, если под словом 'бабы' подразумевать членов нашей семьи: бабушку, маму и меня. Служба отнимала у отца почти все его время. Поэтому я постоянно таскалась вместе с ним на эту его службу, чтобы компенсировать общение с родителем. Особенно, когда была маленькой. А позже времени и у меня оказалось не так много: гимназия, школа танцев и основы магии, вдалбливаемые всеми, у кого было на то настроение (хотя, обычно случалось наоборот). Куда от всего этого деваться, если тебе вот-вот приспичит гулять с мальчиками, причем, обязательно из приличной семьи? Я, конечно, не спорила, хотя на взаимоотношения между полами смотрела несколько иначе, чем сто двадцать лет назад. Но, не просвещать же в этом вопросе бабушку? Тогда меня даже к отцу с обеденной корзинкой не выпустят. А мне это надо?