Учиться верить

— Хотите побыть с сеньорой Стэндиш? — спросил врач.

Лин с неудовольствием села на стул около кровати, не зная, о чем говорить. Клэр едва слышно простонала, то ли от боли, то ли от отчаяния. Стараясь успокоиться, Лин предложила:

— Ты не расскажешь, что произошло? Если, конечно, можешь. И если тебе от этого не станет хуже.

Клэр повернулась, посмотрела на нее и вздохнула.

— Мы возвращались с ужина. Шел дождь. У нас спустило колесо, и Джонатан вышел, чтобы заменить его. Он еще сказал, что гайки очень крепко закручены. Я беспокоилась за него, но он не позволил мне сесть за руль. Мы поехали дальше, и вдруг ему опять стало плохо с сердцем, и машина полетела в кювет.

— Опять?! — воскликнула Лин. — У него и раньше были сердечные приступы?

— Да, когда ты была в Израиле. — На мгновенье глаза мачехи вспыхнули, и Лин показалось, что она видит перед собой прежнюю Клэр. — Джонатан не хотел тебе об этом говорить. Он всю жизнь оберегал тебя. Он бы развелся на несколько лет раньше, если бы так не переживал за тебя.

— Так вот… так вот почему отец послал за мной Моргана? — с болью в голосе спросила Лин, уже зная ответ.

— Да. Он хотел, чтобы ты была устроена, если с ним что-то случится.

Теперь понятно, почему он так подгонял Моргана побыстрее жениться на ней! Теперь ей многое стало понятно. Она без труда представила себе, как отец переживал за нее и за свое дело; и тут появился Морган и показался ему наилучшим решением обеих проблем. А Морган все знал и пошел на это. Не из-за денег, конечно, ибо этот образ жизни ему не нравился, а потому, что любил ее.

Клэр закрыла глаза, но вся подергивалась, видимо от боли в лодыжке и руке. Лин решила уйти, чтобы Клэр поспала, но, когда поднялась со стула, Клэр схватила ее за рукав.

— Ты не бросишь нас? Ты не уйдешь? — вдруг спросила она с мольбой в голосе.

— Конечно, нет, — нетвердым голосом заверила ее Лин.

— И будешь сообщать мне о состоянии Джонатана?

— Да, обещаю. Пойду устроюсь в гостинице и скоро вернусь.

Роды начались в тот же день и продолжались долго. Почти все это время Лин держала Клэр за руку. А когда им сообщили, что отец пришел в сознание и чувствует себя намного лучше, схватки усилились, и Клэр, со слезами облегчения на лице, попросила отвезти ее в родильную.

Лин разрешили посидеть немного рядом с отцом, но он был еще очень слаб и мало что мог сказать, кроме того, что рад ее видеть. Он уснул, а когда проснулся, Лин сообщила ему, что у него родился сын. Увидев радостное выражение на его лице, она с трудом подавила в себе вспышку ревности. Может, он всегда хотел сына? — подумала она. Но даже если так, он ни разу этого не показал.

У Лин было полно хлопот с обоими выздоравливающими: ей надо было собрать приданое для новорожденного, приносить им то, что они просили, передавать послания от одного другому и собирать вещи на вилле, которую они снимали. К счастью, у отца была хорошая страховка, так что, как только они окрепли, они вылетели в Англию на медицинском самолете. Джонатана Стэндиша отвезли в больницу, а Клэр и ребенка отпустили домой, и Лин решила помочь им при переезде.

Экономка Ирэн Уоллис ждала их, но, улучив подходящий момент, сообщила Лин, что давно хотела уволиться и только по просьбе Стэндишей задержалась на время их отъезда, чтобы не оставлять дом без присмотра.

— Тогда меня это устраивало, мой сын уезжал. Но теперь он вернулся. Видите ли, я вдова, а он мой единственный ребенок, так что мне хотелось бы побыть с ним. Я вообще-то прихожу только на день, — добавила она, с тревогой глядя на Лин.

— Ладно, не волнуйтесь. Думаю, миссис Стэндиш наймет кого-нибудь на двадцать четыре часа в сутки, — успокоила ее Лин.

Лин обзвонила все агентства в поисках няни, но найти такую, которая согласилась бы ухаживать за грудным ребенком и женщиной, побывавшей в автокатастрофе, оказалось не так-то просто. В конце концов, она нашла няню, но та не могла приступить к исполнению своих обязанностей сразу. Поняв, что все это время ей самой придется ухаживать за Клэр и ребенком, Лин с сожалением отправилась в свою контору и объяснила ситуацию. Компания терпеливо ждала ее возвращения с Тенерифе, но Лин не могла требовать от них большего — ведь она так недолго у них проработала. Они были очень добры и даже предложили позвонить, когда все образуется, — а вдруг место еще будет свободно?

Их доверие придало ей силы. Она отправилась к себе домой, собрала кое-какие вещи и временно поселилась в своей старой комнате в доме отца. Она осмотрелась, вспомнив, что уже и не чаяла увидеть ее снова и как она была здесь в последний раз в день свадьбы, когда искала что-то голубое. На мгновенье перед ее глазами возник образ Моргана, и она опять почувствовала себя страшно одинокой. Забота о Клэр и ребенке и посещение отца в больнице занимали почти весь ее день и помогали не думать о Моргане. Но временами, в самые тяжелые минуты, ей вдруг начинало его очень не хватать, и сердце ее в буквальном смысле ныло.

Их отношения с Клэр были несколько натянутыми и нервными, хотя обстоятельства вынуждали их дружить. Обе чувствовали себя не в своей тарелке, и Лин не сомневалась, что Клэр с удовольствием послала бы ее ко всем чертям, если бы не зависела от нее так сильно. Вечерами Лин сидела с Клэр, пока та ужинала, а затем помогала ей разобрать постель.

— Спасибо, ты очень добра, — сказала ей как-то вечером Клэр, через неделю с небольшим, после того как они вернулись с Тенерифе.

— Не за что, — неуклюже ответила Лин. Мне это доставляет удовольствие.

— Очень трудно в это поверить, зная, как ты меня ненавидишь, — сказала Клэр, глядя на нее. — В конце концов, именно я развела вас с Морганом.

Лин побледнела.

— Ты знаешь, что он ушел… что мы разошлись?

— Да. — Клэр со вздохом откинулась на гору подушек. — Он приезжал сюда и рассказывал. Он был так сердит! — Ее передернуло от воспоминания. — Я даже испугалась, что он меня убьет.

— Он приезжал и рассказывал? Когда вы были на Тенерифе?

— Нет, в прошлом году, до того, как мы уехали. Где-то в ноябре, если не ошибаюсь. — Она помолчала и с трудом произнесла: — Прости за то, что я сделала. Но ты так разозлила меня тогда. У меня и в мыслях не было разводить вас. Я просто хотела отомстить тебе. Извини, я…

— Забудь об этом, — отрывисто сказала Лин и встала. — Мне кажется, что так и должно было случиться. Я заслужила это. — Она выключила свет и вышла из комнаты. — Спокойной ночи. Если что понадобится, позови.

Лин отнесла поднос с ужином Клэр на кухню и села за стол, подперев голову руками. Так, значит, Морган был в Англии, в Лондоне, но не зашел к ней. Ею овладело горькое разочарование, и она расплакалась, и от этих слез в пустой кухне ей стало легче.

Утром, слава Богу, у нее было много хлопот, и, готовя комнату для няни, она предвкушала скорое освобождение. После обеда она повезла ребенка к гордому отцу.

— Врачи говорят, что через несколько дней выпишут меня, если я пообещаю не перенапрягаться, — сообщил ей отец. — Но если мне придется много суетиться, то они отправят меня в санаторий или еще куда-нибудь.

— Тебе это явно не понравится. К тому же ты хочешь вернуться к Клэр, так ведь?

— Конечно. Но два инвалида и ребенок в придачу — это уже слишком для любой няни. Да, конечно, у нас есть Ирэн, но даже с ней…

Лин вопросительно посмотрела на отца.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— А ты можешь?

— Да, могу.

Он поднял брови.

— Ты даже не стала раздумывать.

— Я нужна тебе, и я остаюсь. — Лин пожала плечами, в глубине души очень довольная тем, что кто-то еще в ней нуждается.

— А Клэр? Мне казалось, что вы ненавидите друг друга.

Лин улыбнулась.

— Я ничуть не сомневаюсь, что вы уже обсудили с ней это по телефону.

— Ты изменилась, Лин, — заметил он.

— Да? Думаю, это от работы, — стараясь казаться беззаботной, сказала она.

— Ты работаешь?

— Да, и я ходила на вечерние бизнес-курсы до тех пор, пока… — Лин встала. — И я продолжу, когда вы сможете обходиться без меня. Надо нести ребенка к матери, а то он еще проголодается. — Она наклонилась и чмокнула отца в щеку. — Так, значит, договорились: ты возвращаешься домой, как только сможешь, а я останусь с вами до тех пор, пока буду вам нужна. До свидания. Сообщи, когда за тобой приехать.