Учиться верить

Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее так, словно собирался что-то сказать, но Лин крепко прижалась к нему, и он промолчал.

— Не бросай меня, — с мольбой зашептала она. — Обещай, что никогда меня не бросишь!

Морган медленно поднял руку, отвел с ее мокрого лба прядь сбившихся волос и поцеловал в прикрытые веки.

— Я тебя не брошу, — пообещал он, и она успокоилась и постепенно заснула в его объятиях, а он все лежал и смотрел в пустоту.

На следующей неделе Лин сняла полностью меблированную квартиру. Они поживут здесь, пока она не купит собственную. Морган практически переехал к ней, хотя время от времени все же наведывался к себе домой. Как она была счастлива: она рядом с Морганом, всюду ходит с ним и каждый раз надевает все новые платья. Лин чувствовала себя в постоянно приподнятом настроении и потому не замечала угрюмости Моргана, едва прикрытой его показной бодростью.

Как-то они по предложению отца обедали втроем в ресторане в Сити. Моргану это не очень понравилось, но Лин так хотелось побыть с ними обоими, что он согласился. Все шло как по писаному, но вдруг она почувствовала какое-то напряжение. Его нельзя было объяснить, и проявлялось оно скорее в тоне, в том, как Морган кривил губы, когда отец говорил о своей компании, во взглядах, какими они обменялись, когда она, наклонившись к Моргану, с любящей улыбкой посмотрела ему в глаза, ни от кого не скрывая своих чувств.

В этот вечер Морган впервые заявил, что должен уйти — у него деловая встреча.

— Но ведь ты еще вернешься? — спросила Лин, обнимая его за шею.

— Гм, может быть. — И когда она прижалась к нему бедрами, добавил: — Секс-кошка. Как будто я смогу спать без тебя.

Но вечер прошел, наступила ночь, и Лин начала опасаться, что он не придет. Впрочем, этот страх сопровождал ее постоянно, потому что в глубине души она знала, что любит Моргана намного сильнее, чем он ее. Если он вообще любит. Если не относится к ней просто как к объекту удовлетворения своих потребностей. Вообще-то он еще ни разу не сказал, что любит ее, хотя и называл «любимой» и «дорогой». Но все же она чувствовала, что небезразлична ему, и уже этого ей было достаточно. Она изо всех сил старалась быть необходимой ему, делить с ним не только постель, но и все горести и радости жизни.

Было уже почти три часа утра, когда в двери повернулся ключ. Лин выбежала в холл и бросилась в его объятия.

— С тобой все в порядке? Я так волновалась! Что случилось?

— Ничего. Просто мне захотелось прогуляться.

— Прогуляться? — Она смотрела на него широко открытыми глазами, понимая, что происходит нечто серьезное. — А деловая встреча? Что-то не получилось?

Взглянув на нее, он хрипло рассмеялся.

— Да нет, там все в порядке. Мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться.

В голосе его прозвучало столько горечи, что Лин переполошилась — таким он ей совсем не нравился.

— Почему? Что ты имеешь в виду?

— Да так, ничего. — Он высвободился из ее объятий, прошел в гостиную, налил и выпил большими глотками бокал вина, словно испытывал в этом жгучую потребность. Потом опустился в кресло и, заметив ее обеспокоенное лицо, протянул к ней руку. — Да не волнуйся ты, все нормально.

Лин быстро подошла и села к нему на колени, и ее шелковая пижама зашуршала по ткани его костюма. Он рассеянно гладил ее, затем вдруг его рука замерла в воздухе.

— Может, все-таки расскажешь, что произошло? — попросила Лин. И, не дождавшись ответа, выдавила из себя: — Ты сегодня такой странный. Ты даже пугаешь меня.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Пугаю?

— Да. Я… я хочу, чтобы ты делил со мной не только… постель, но и все трудности, — пробормотала она, тщательно подыскивая слова. — Но ты не подпускаешь меня к себе. И я не понимаю почему.

Она старалась говорить спокойно, но в душе ее царило смятение. Она вспомнила горькие слова одной своей брошенной подруги: «Мужики просто путают секс с любовью. Им ничего не стоит взять и уйти, как будто и не было никакой такой любви. Они не способны на постоянство, и очень скоро то, что они получают на тарелочке, им надоедает». Лин была в ужасе от мысли, что Морган может ее бросить. Она посмотрела на него широко открытыми, полными мольбы глазами, словно желая, чтобы он переубедил ее.

Морган внимательно глянул на нее, и Лин показалось, что сейчас он откроется ей, но он отвернулся и взял бокал.

— Да рассказывать-то особенно нечего, — коротко заметил он. — Мне дали шанс, который, в общем-то, и шансом назвать нельзя. Вот и все.

— Тебе… тебе не придется уехать?

— Нет, уезжать не придется. — Он произнес это так угрюмо, что ей стало совсем не по себе.

Допив вино, Морган посмотрел на часы.

— Совсем поздно. Тебе надо поспать. — Обхватив ее за талию, он снял ее со своих колен и поставил на ноги.

— Ты куда?

— Домой. Я звякну.

Он небрежно поцеловал ее в нос и вышел в холл. Но когда уже был у двери, Лин позвала:

— Морган!

— Что?

Не получив ответа, он вернулся в гостиную.

Лин стояла в центре комнаты. Кремовый шелк пижамы поблескивал бесформенной грудой у ее ног, и в мягком свете лампы обнаженное бронзовое тело было как статуя древней богини, а длинные светлые волосы ласкали округлые выступы груди.

— Не уходи, — едва слышно попросила она.

У Моргана перехватило дыхание, и несколько мгновений он недвижно смотрел на эту красоту, а затем бросился к Лин и прижал к себе.

— Ты колдунья! Ты сводишь меня с ума.

Он хотел подхватить ее на руки и отнести в спальню, но Лин остановила его и стала раздевать. Она делала это так медленно и так ласково, что под конец он был уже на грани. Она начала целовать его, и Морган застонал, крепко сжимая ее плечи.

— Лин, ради Бога…

Она выпрямилась, обхватила руками его лицо и вгляделась в его глаза.

— Ты обещал, что никогда меня не бросишь. Ведь ты не бросишь меня?

Он усмехнулся и посмотрел на нее так, что Лин поняла: он разгадал ее маневр. И все же после долгого, мучительного для нее молчания он сказал:

— В таком случае нам лучше пожениться, тебе не кажется?

Лин просияла.

— Ты серьезно? — Но тут же быстро добавила, словно опасалась, что он передумает: — Да, да, конечно, обязательно! Ох, Морган!

Она прижалась к нему, собираясь рассказать, как счастлива и как любит его, но он пылко приник к ее губам, и она забыла обо всем на свете.

Позже, когда Морган, утомленный, погрузился в глубокий сон, Лин все смотрела и смотрела на него в свете бра, висевшего над кроватью. Сначала она чувствовала себя безумно, исступленно счастливой: она выходит замуж за Моргана! И будущее рисовалось ей в розовых тонах. Но, по мере того как ночь таяла, Лин все горше вспоминала о несчастливом браке родителей и о том, как легко он распался. Она была вынуждена признать, что в сердце ее поселился страх: она боялась, что Морган любит ее не так, как она. Нет, я научу его любить так же сильно, как люблю я, рассердилась она вдруг на себя. Я смогу, я знаю! Но мысль о том, что в один прекрасный момент он может оставить ее, так же, как отец оставил мать, наполняла ее ужасом.

Морган проснулся, когда солнце уже заглядывало в комнату сквозь занавески. Лин все еше сидела в кровати и смотрела на него. Он заморгал и, наконец, сообразил, где находится. Увидев ее, он начал улыбаться, но вдруг что-то вспомнил, и на глаза его набежала тень. Сердце у Лин болезненно екнуло, но она быстро сказала:

— Морган, то, что ты говорил прошлой ночью… Может… может, ты передумал?

Он потер глаза, отгоняя остатки сна, и сел рядом с ней.

— А что случилось?

— Я думала о… о родителях.

— Мы не они, — хрипло ответил он.

— Да, но… но… — Она в отчаянии взглянула на него, страстно желая услышать слова любви, однако он промолчал. И тогда она произнесла голосом, полным глубокого отчаяния: — Морган, могу ли я… могу ли я доверять тебе?

Другого слова она придумать не смогла; но ей надо было убедиться в том, что он ее не бросит, что он любит ее и что на самом деле хочет на ней жениться. От его ответа зависело очень многое — либо он воспользуется этим шансом и откажется от своего предложения, либо она сможет забыть о своих опасениях раз и навсегда и будет счастлива с ним до конца жизни.