Совсем как живая

Потом Коля долго лежал в своем джакузи радостного цвета и мысленно, по привычке последних недель, обращался к маме: «Теперь ты понимаешь, что эта ванна – не самая большая глупость в моей жизни? Это вообще не глупость, поскольку я только ее теперь и люблю. Без тебя она мне кажется родственницей. Самой большой глупостью была мысль, что мне нужны деньги. Мама, я бы спокойно мог заработать их как угодно. Что бы ты ни говорила обо мне, мы оба знали, что я умею все, просто не хочу ничего делать. Но мне понравился голос человека, который посылает меня убить своего бухгалтера, чтобы потом раздавить меня, как таракана. Такое выгодное дело я нашел. Или оно нашло меня. Ты представляешь, этот тип получил на меня досье, и я ему понравился! Подошел! Ты скажешь, конечно, что надо срочно бежать в полицию… И будешь не права. Даже если они мне поверят, даже если затеют спектакль с липовым убийством и всем тем, что показывают по телевизору, он потом откупится от суда и все равно меня грохнет, а потом убьет эту женщину. Она красивая. Или просто фотогеничная. Ну, это не суть. Не хотелось бы, чтобы ты продолжала думать, что я ни на что не способен».

Коля выбрался из теплых, оранжевых объятий, легонько промокнул себя пушистым полотенцем, накинул халат и пошел пить кофе. Потом он долго рылся в ящиках письменного стола, искал старые телефонные книжки. Нашел номер Игоря Василькова, с которым был когда-то в горячей точке. Позвонил, не слишком надеясь на удачу: телефон мог измениться. Но Игорь ответил, даже узнал, обрадовался. Сказал, что работает начальником охраны в одном офисе. Договорились на следующий день встретиться, посидеть где-то. Потом он нашел телефон журналиста, с которым когда-то открыли журнал «Богема». Все шло неплохо, просто Коле эта типа богема, которая, кстати, неплохо платила за материалы о самой себе, опротивела до дрожи через несколько месяцев. А соратник Степа вошел во вкус и до сих пор – главный редактор.

– Привет, Степа, узнал?

– Не может быть! Ты соизволил вспомнить обо мне? Слушай, если хочешь поработать, нет проблем. Ставка найдется. Только, извини, зам у меня уже есть.

– Ты точно меня узнал?

– Коль, ты чего?

– Я засомневался. Никто никогда не думал, что я хочу поработать.

– А-а. Слушай, я тут замутил рубрику «Скандалы». Блеск. Ты знаешь, с кем живет Бобков и откуда деньги у этой Кобелидзе?

– Стоп! Степа, я понятия не имею, кто эти люди. Более того, я категорически не желаю этого знать. Я звоню по другому поводу. Идея какая-то смутная. Затеять что-то крутое, ну, к примеру, «Криминальное чтиво», но как-то… Ну, не так, как все. Никого не знаешь из частных детективов? Чтоб можно было рассчитывать на его честность, порядочность, все такое и, главное, по деньгам в пределах разумного.

– Они все непорядочные и по деньгам неразумные. Но есть один… Как раз помогал мне с одним скандалом. Рекомендация такая – только своим. Коля, дам телефон с одним условием. Иметь совесть. Ты можешь обращаться к этому человеку только тогда, когда он будет не нужен мне.

– Господи, да я, скорее всего, вообще не буду обращаться. Ты же знаешь, мои идеи гаснут, как светлячки. Но телефончик дай на всякий случай, ну, вдруг… Сошлюсь на тебя тогда, ладно?

Коля записал телефон, имя-фамилию. Сергей Кольцов. Ладно. Может, и пригодится. Раз мы встали на путь преступлений. В результате совершенных действий он почувствовал страшную усталость, как будто вагон с арбузами разгрузил. Лег спать, провалился мгновенно, во сне куда-то ехал, шел, встречался с незнакомыми людьми… Что-то ему было очень нужно. Сам не понял, что именно. Проснулся, резко поднялся, набрал телефон своего работодателя.

– Привет, Костя. Приступаю к разработке. Решил внести коррективы в нашу договоренность, хотя, по правде, это должен был сказать ты. Мы говорили об авансе – это само собой. Но есть еще производственные расходы.

– Сколько?

– Завтра утром назову сумму и номер карты.

– Хорошо. Завтра получишь.

Какой щедрый, подумал Коля, положив трубку. Этот скот из-за денег убивает женщину, работающую на него. Он переведет, конечно, ту сумму, на какую у Коли хватит воображения, – он не сильно пока в материале, сколько в таких случаях берут. И так же легко рассчитывает эти деньги потом вернуть: наверняка есть способы. Вернуть, когда его, Коли, не будет. Ну, тут посмотрим, старичок. Пока бреемся, одеваемся: пора двигаться. Знакомиться с жертвой.

Глава 4

Этот «Просвет» себя не афишировал вовсе. Он размещался в небольшом сером офисном здании в очень тихом месте, довольно далеко от метро и другого общественного транспорта. Скромный особнячок обнесен аскетическим забором, машин во дворе немного. Неподалеку несколько старых девятиэтажек, небольшой парк, виднеется какая-то церквушка. «Как все мило, – восхитился Коля. – Тихо и спокойно: можно мочить весь персонал раз в неделю, сбегать свечки поставить за упокой, набрать новых работников… И новых киллеров. Интересно, друг Костя уже заказал меня?»

Коля посмотрел на часы. Рабочий день Марины Романовой закончится через двадцать минут. До метро она идет пешком. Он прошелся по аллее парка, сел на скамейку, с которой хорошо просматривался выход из здания. Закурил, вспомнил вдруг одну ночь, когда их отряд получил команду взять штурмом поселок, где засели боевики. Как получилось, что они сами оказались в кольце, как выжили, выбрались – не все, только он да Игорь Васильков? С тех пор, как мама вытащила его в мирную жизнь, Коля никогда не вспоминал ту историю. Блок поставил себе в мозг. Сейчас снял и все вспомнил. Тогда они быстро сообразили, что их подставили, сдали. И Коля знал кто. Он легко принял решение – убить этого человека. Приказ та сволочь получила от других, в этом не разберешься. Но того, кто приказ выполнил, нужно было убить по многим причинам. Это был отморозок. Не враг, а свой отморозок. Но тут уже заработали мамины связи, Коля вернулся в Москву. Отслужил. Есть награды. Мать спасла жизнь ему и тому отморозку, которого Коля не убил. То есть он убивал в бою, а этого хотел убить выстрелом в затылок, чтобы отомстить за предательство. Теперь разнообразия ради подписался на убийство за деньги. Нормальная деградация…

– Дядя, можно нам здесь сесть? – раздался детский голос.

Рядом со скамейкой стоял худенький паренек лет двенадцати с большой лохматой овчаркой.

– Садитесь, – радушно ответил Коля. – Будьте как дома. Какой у тебя классный пес. Как странно он на меня смотрит.

– Он не смотрит, – серьезно сказал пацан, скромно сев на краешек скамейки. – Грэй слепой. Он вас слушает.

– Печально. – Коля внимательно посмотрел в темные, грустные глаза мальчика. – А в чем дело?

– Он работал. В МЧС. Мама говорит, это от пожара или от пыли завалов. Папа привез его к нам. Он там охранником работал.

– И ты один с ним гуляешь?

– Да. Я – его хозяин. Папа работает теперь на Рублевке охранником. Мама дома. У нас есть еще маленькие дети.

– Сколько?

– Два ребенка – Ваня и Тоня.

– Понятно. А почему вы в парке не гуляете?

– Мама не разрешает. Говорит, там нельзя детям с большой собакой. Потом на Грэя может кто-то напасть, я не смогу его оттащить.

– А где твой дом?

– Вот. Прямо у забора этой фирмы. Мы на девятом этаже живем.

– Удобно.

– Чем? – с живым любопытством спросил мальчик.

– Удобно наблюдать за этой фирмой. Вдруг они шпионы… Я шучу.

– А, – разочарованно протянул пацан. – А я подумал, правда…

– Как тебя зовут?

– Егор. А вас?

– Николай. А почему вы не гуляете в своем дворе: у вас там хорошо, зелено, много места?

– Вон смотрите, видите, что там торчит?

– Какая-то табличка. А что?

– Это табличка: «Собакам запрещено». Втыкает один дядька с восьмого этажа. Бетоном заливает. Взрослых он не трогает, а когда мы с Грэем проходим, орет. Пугает: убью собаку, в школу напишу…

– Да, бывают такие энтузиасты. Знаешь, мне сейчас некогда и уйти отсюда не могу, но я здесь не последний раз, думаю. Я потом тебе позвоню, мы этот экспонат вытащим.