Страница 68 из 70
Аннабел затаила дыхание, она поняла, к чему он это рассказывал.
Джаррет же, устремив взгляд в окно, продолжал:
— Этот мальчик привык каждый день бывать на пивоварне, но бабушка в какой-то момент решила: будет лучше, если отправить его в школу, где уже учился его старший брат. Она сказала мальчику, что он должен стать адвокатом, священнослужителем или военным, что соответствовало бы его общественному положению. И как он ни умолял оставить его на пивоварне, она не вняла его мольбам.
— О, Джаррет… — прошептала Аннабел, ей казалось, она чувствует, какую боль он испытывал, когда вдруг лишился и отца, и матери.
— Но этот мальчик очень не любил школу. Мальчишки донимали его гнусными слухами о смерти его родителей, и к тому же он скучал по поместью. И вот как-то раз он обнаружил, что неплохо играет в карты, и из-за этих его способностей мальчишки в школе стали относиться к нему с уважением и больше не донимали его. А играть в карты его научил отец — это было единственное, что осталось у него от прежней жизни. И именно карты тогда стали для него спасением. Благодаря им он обрел уверенность в себе.
Джаррет умолк и тяжко вздохнул. Потом тихо сказал:
— Однажды ты спросила меня, как я стал игроком. Вот так все и началось. Наверное, это было очень важно для тринадцатилетнего мальчика, оставшегося без родителей и ужасно тосковавшего по дому… Но я продолжал играть и потом, когда стал взрослым. Хотя мог бы построить свою жизнь иначе. Да, мог бы, но… Я уже всецело был во власти леди Удачи. А леди Удача — капризная дама. Зная это, я научился не воспринимать боль, которую она могла причинить. Потом я сделал себя невосприимчивым и к той боли, которую могли бы причинить мне люди. И это оказалось не так уж сложно, требовалось только одно — не подпускать их близко, не впускать их в свою жизнь.
Он взглянул на руки Аннабел, которые держал в своих, осторожно поглаживая пальцами.
— А потом я встретил тебя. Упрямую, красивую… и чертовски умную. Ты очаровала меня с первого взгляда, как только ворвалась вихрем в контору пивоварни. Я испугался, что вообще-то свойственно мужчинам, когда они вдруг осознают, что их будущее может резко измениться. И конечно же, наделал множество глупостей, пока старался держать тебя на расстоянии, убеждая себя в том, что я к тебе равнодушен, что мне нет до тебя деда.
Он поднял на нее глаза, потемневшие до синевы океана — такие его глаза она обожала.
— Но я ошибался. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал ладони. — Я понял, что люблю тебя, Аннабел Лейк. Я люблю в тебе все, дорогая, — и то, как ты заботишься обо всех своих близких, и то, с каким упорством борешься за сына. А больше всего люблю за твою веру в меня. Когда ты смотришь на меня, то видишь не таким, какой я есть, а каким мог бы стать. И поверь, мне очень хочется измениться в лучшую сторону…
Ее глаза наполнились слезами, но она боролась с ними, страшась того, что может испортить этот чудесный момент. Однако бороться было не так-то просто, потому что такие слезы — слезы наивысшего счастья — она еще не научилась сдерживать.
Тут Джаррет улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки.
— И теперь, любимая, когда я нашел тебя, ты заполнила все мое сердце, так что мне больше ничего в жизни не нужно. И я больше не хочу быть рекой, хочу быть землей, в которую дерево пускает корни. Верю, что у меня это получится, если ты будешь моим деревом. Будешь?
Тут Аннабел, не удержавшись, по-настоящему расплакалась — слезы катились по ее щекам, а на губах в то же время играла счастливая улыбка.
— Это твое предложение… оно намного превосходит… все предыдущие, — пролепетала она, всхлипывая. — Я очень хотела бы стать твоим деревом.
Джаррет поцеловал ее с необычайной нежностью, и в тот же миг она почувствовала, что он действительно любит ее, любит по-настоящему! И он хотел жениться на ней, даже несмотря на…
Аннабел внезапно замерла.
— А как же Джорди? — пробормотала она.
Джаррет взял у нее носовой платок и промокнул ее слезы.
— Мы с ним уже обсуждали этот вопрос. И я думаю, мы нашли решение всех проблем. — Он встал и потянул ее за руку, помогая подняться. — Но я хочу, чтобы ты услышала это от него. Вернее — от него и бабули, поскольку это была их совместная идея.
«Его бабушка принимала участие в решении этой проблемы? — изумилась Аннабел. — Что ж, наверное, он был прав, когда говорил, что для бабушки Джорди проблемой не станет».
Они вышли в холл, где собралась вся семья. Леди Минерва взглянула на Аннабел с пониманием, и та густо покраснела. «О Боже, — подумала она, — да ведь они ничем не отличаются от Джорди, тоже подслушивали под дверью».
— Что ж, Джордж, теперь твой черед. — Джаррет взглянул на мальчика. — Скажи Аннабел, где ты собираешься жить.
Сделав глубокий вдох, Джорди посмотрел в лицо матери.
— Помнишь, ты сказала, что я должен ходить в школу? Так вот, школа Хэрроу находится всего в шести милях от Илинга, и там берут «дневных» учеников. Поэтому миссис Пламтри говорит, что я могу жить с тобой и лордом Джарретом в Холстед-Холле и каждый день ходить в школу.
— Никто не посчитает странным, что мальчик, учась в школе, живет с тетей и дядей, — заметила миссис Пламтри. — Если Джордж предпочитает молчать, никому не нужно знать, в каких родственных отношениях он с вами находится.
— Полагаю, ему будет лучше жить дома, а не в школе, — вставил Джаррет.
Аннабел молча кивнула. Памятуя о том, что рассказывал Джаррет о своем собственном школьном опыте, она прекрасно понимала его отношение к этому вопросу. Хотя сам Джорди мог предпочесть и другой вариант…
— А на каникулы я буду ездить домой в Бертон, — продолжал мальчик. Украдкой взглянув на Хью, он добавил: — Если, конечно, я им там нужен.
— Разумеется, мой мальчик, ты нам нужен, — сказал Хью. — Без тебя Сисси будет чувствовать себя осиротевшей.
Джорди сунул руки в карманы и взглянул на мать.
— Ну, как тебе такое? Я нигде не буду жить постоянно, но зато везде— понемножку.
Аннабел посмотрела на своего дорогого сына, потом на мужчину, которого любила больше жизни. Неужели она всерьез думала, что может променять одного на другого? Должно быть совсем потеряла разум. Слава Богу, они сами нашли решение.
— Блестящая идея! — воскликнула Аннабел, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются Слезы. — Просто блестящая!
— Он очень умный мальчик, наш Джордж, — заметил Джаррет, обнимая ее за талию. — Впрочем, неудивительно… Ведь и мама его необычайно умная женщина. Поэтому и согласилась стать моей женой.
Тут все присутствовавшие разразились радостными возгласами и поздравлениями. Аннабел же почувствовала, что вот-вот снова расплачется — она была так счастлива, что не знала, как ее сердце справится с таким счастьем.
Когда шум наконец стих, леди Минерва сказала:
— Ты теперь довольна, бабуля? Мало того, что Джаррет управляет пивоварней, — так ты еще его женила и получила в придачу правнука. Наверняка это удовлетворит тебя, и я очень надеюсь, что ты уже не захочешь увидеть всех нас под венцом.
Миссис Пламтри решительно покачала головой:
— Ошибаешься, моя девочка. Просто теперь вас осталось трое.
— Но как же так, бабуля?! — возмутился лорд Гейбриел. — Ты поступаешь очень неблагоразумно!
— Перестань, Гейб, — сказал Джаррет. — Ты же прекрасно знаешь: уж если бабуля что-то вбила себе в голову, ни за что не отступится. — Он покосился на бабушку. — Может, все-таки перейдем в гостиную? А то бабуля давно уже на ногах и, наверное, немного устала.
— Вовсе нет! — возмутилась миссис Пламтри. — Я совсем не устала… — Однако она не стала возражать, когда леди Селия и лорд Гейбриел взяли ее под руки и повели в гостиную.
Леди Минерва подошла к Джаррету и тихо спросила:
— Значит, ты стал перебежчиком, как Оливер, — принял сторону бабули, да?
Джаррет негромко рассмеялся.
— Нет, ничего подобного. Но думаю, она рассуждает вполне здраво. Только действует неправильно. Так что запомни: если ты нашла способ противостоять ее ультиматуму, я поддержу тебя. — Сестра молча кивнула, а он добавил: — Хочу проконсультироваться с Джайлсом Мастерсом по поводу… правовой стороны вопроса. Что скажешь.