Страница 61 из 70
— Он-то как раз отнесся к этому с пониманием.
Хью в растерянности захлопал глазами.
— Ну, тогда… В таком случае я совершенно ничего не понимаю. — Он провел ладонью по волосам. — Если он не имел к тебе никаких претензий по поводу Джорди, тогда почему же ты не приняла его предложение?
— Я не хочу вынуждать Джорди уезжать из дома. А без него я не смогу уехать в Лондон. Так что все очень просто.
— А может, будет лучше, если Джорди сам сделает выбор?
Аннабел презрительно фыркнула.
— Да вы что, сговорились?! Лорд Джаррет сказал то же самое. Но как может мальчик его возраста самостоятельно сделать выбор? Он ведь даже не представляет, какими жестокими бывают люди. Если я объявлю его своим сыном — что должна буду сделать, чтобы забрать в Лондон, — злые языки начнут распускать всевозможные сплетни. И всем будет ужасно неловко — не только Джорди. А если он предпочтет остаться здесь без меня… — Не в силах более сдерживаться, Аннабел всхлипнула.
— Милая, успокойся. — Брат привлек ее к себе. — Ведь рано или поздно тебе все равно придется сказать парню правду.
— Да, знаю. И я с-сделаю это…
Хью вытащил из кармана носовой платок.
— Вот, возьми, Анни. Эх, какая жалость, что я не могу придушить этого мерзавца Руперта… Сделал тебе ребенка, хотя не собирался о нем заботиться. Негодяй!..
— Это давно уже в прошлом, — пробормотала Аннабел.
Взяв платок, она высморкалась, потом стала утирать слезы.
— Увы, я совершила ошибку, так что не стоит ругать Руперта. Все равно уже ничего не изменишь.
— Твоя единственная ошибка состояла в том, что ты доверилась молодому человеку, который в силу своей глупости не смог оценить тебя по достоинству. — Хью смахнул слезу с ее щеки. — И знаешь, что меня тревожит, Анни? Похоже, ты нашла еще одного такого же. Так что лучше расскажи мне правду. У меня есть причина предполагать, что лорд Джаррет тоже мог… — Брат покраснел, но все же продолжил: — Боюсь, он также мог сделать тебе ребенка.
— Но это невозможно, — пролепетала Аннабел. Она ведь точно знала, что Джаррет об этом позаботился.
Однако брат, казалось, не слышал ее.
— Анни, дорогая, я не стану осуждать тебя, но если такая возможность существует…
— Между нами ничего не было, кроме той глупой ставки, — решительно заявила Аннабел. — А тогда я выиграла, так что у тебя нет причин для волнений.
Хью снова привлек сестру к себе. Положив подбородок ей на макушку, он тихо проговорил:
— Но сплетни-то распространяются… И скоро об этом, заговорят во всем Бертоне.
Она резко отстранилась от брата. Пристально взглянув на него, она спросила:
— Ты хочешь, чтобы я приняла его предложение? Он дал мне свой адрес, чтобы я написала, если передумаю. Так что если… — Аннабел тихонько вздохнула. — Поверь, я очень не хочу ставить вас с Сисси в неловкое положение.
— Ох, милая… — Хью убрал прядь волос с ее щеки, — Анни, мне все равно. И Сисси — тоже. Ты всегда была и будешь нам дорога. К тому же страдать от сплетен будешь ты сама, а не мы. А мне бы этого не хотелось, Анни.
Она попыталась улыбнуться:
— Не беспокойся за меня, Хью. Я уверена, что со временем сплетни заглохнут. — Аннабел взглянула на стакан с виски. — Ты ведь не станешь пить, правда?
— Пить? После того как ты всем из-за меня пожертвовала? Нет, конечно, не стану. Я с этим покончил.
Аннабел с облегчением вздохнула:
— Слава Богу…
По крайней мере ее встреча с Джарретом принесла хоть что-то хорошее. Ради этого можно было перенести и сердечную боль.
Не в силах пошевелиться, Джордж стоял в коридоре у двери кабинета. Неужели он не ослышался? Неужели он, Джордж, — незаконнорожденный? Увы, он не ослышался, и тетя Аннабел была на самом деле его матерью. А его настоящий отец погиб на войне. Так что отца у него не было, а человек, которого он считал своим отцом, был на самом деле его дядей.
О Боже! Как такое могло случиться?! Почему же никто ничего ему не говорил? Почему ему всю жизнь лгали?…
И выходит, что он, Джордж, — просто-напросто… бастард.
Бастард! Это ужасное слово звенело у него в ушах, слов, но его в эти мгновения выкрикивали сотни людей.
Нетвердым шагом он побрел к лестнице и поднялся к себе в комнату, где мог побыть один, где мог подумать. Бастард… То есть один из тех, о которых шепчутся, на которых указывают пальцами. Такой же, как Тоби Моэр. Мать Тоби никогда не была замужем. Как тетя Аннабел.
Впрочем, нет, не тетя, а мама. Он бросился нa кровать и уткнулся лицом в подушку. Да, тетя Аннабел на самом деле была его матерью. Но она не могла называть его своим сыном, потому что поставила бы всех в неловкое положение. Потому что само его существование вызывает у всех неловкость. О Господи, его сейчас стошнит…
Вскочив с кровати, Джорди подбежал к ночному горшку, и его тут же вырвало. После чего он улегся прямо на пол и подтянул колени к груди. Ах, как же у него болело сердце… Значит, они все были лжецами! Заботились только о том, чтобы никто не узнал правду. Даже он, Джордж!
Ну а как же дедушка с бабушкой? Они знали?.. Хотя… Черт побери, выходит, они не были ему настоящими дедушкой и бабушкой.
Слезы обожгли ему глаза. Да, выходит, что у него не было дедушки с бабушкой, потому что его настоящий отец был сиротой. А его брат и сестры тоже были ему не родными, а двоюродными. Так что не было у него ни отца, ни дедушки с бабушкой, ни брата с сестрами. У него была только мать, которая лгала ему и которая не могла признать его своим сыном.
Потому что он — бастард.
Но он-то в этом нисколько не виноват! Виноват этот отвратительный Руперт. И плевать ему, что этот человек — его отец и герой войны! Он сделал ребенка тете Аннабел… то есть его матери. Сделал то, что не должен был делать — так сказал отец. Нет, не отец. Ведь отца у него не было!
Какое-то время Джорди все так же лежал на полу — лежал, то и дело всхлипывая и утирая слезы. А потом ему в голову вдруг пришла очень простая мысль…
«А что, собственно, произошло? — спросил он себя. — Ведь никто об этом не знает…» Да, действительно, о том, что он, Джордж, незаконнорожденный, знали только его близкие. И если никто из них ничего не расскажет, то все останется как есть. И так, наверное, лучше всего. Пусть все остается по-старому. Ведь никто не знал правду — только его близкие.
И еще — лорд Джаррет.
Вспомнив об этом человеке, Джорди нахмурился. Выходит, лорд Джаррет… сделал неприличную ставку в игре с тетей Аннабел, а потом всем рассказал об этом. И он заявил, что имеет по отношению к тете Аннабел честные намерения, хотя на самом деле таких намерений не имел. Тетя Аннабел сама говорила, что лорд Джаррет не собирался на ней жениться.
Но иногда тетя тоже лгала… А теперь вот утверждала, что лорд Джаррет сделал ей предложение. Но было ли это правдой? Возможно, да. А может, и нет.
Однако Джордж точно знал: тетя солгала, когда сказала отцу, что между ней и лордом Джарретом ничего не было, кроме той ставки. Ведь лорд Джаррет целовал ее — в этом-то он не сомневался. И наверное, было еще кое-что… Как-то раз они гуляли под дождем где-то возле денверского рынка, а потом, когда вернулись в гостиницу, выглядели виноватыми — как будто занимались чем-то постыдным. И как-то очень странно друг на друга смотрели… Так и папа с мамой порой смотрят друг на друга.
Господи, а что, если лорд Джаррет сделал тете Аннабел еще одного ребенка? Джордж не вполне представлял, как это происходит, но точно знал, что это как-то связано с поцелуями и постелью. И очень может быть, что их ставка заключалась в том, что лорд Джаррет должен был взять тетю Аннабел в свою постель…
Джордж приподнялся и с силой ударил кулаком в пол. Проклятие!.. Если у тети появится ребенок, вся семья будет опозорена, потому что она не выйдет замуж! Не выйдет из-за него, Джорджа. А если лорд Джаррет расскажет всем, что он, Джордж, — бастард, то семья также будет опозорена. Опять же — из-за него!