Страница 5 из 9
Поначалу нахрапистой «команде» Дорофеева, которую он сам и подобрал, легко удавалось, по разработанному ею сценарию, «приручать» конкурентов одного за другим, а отдельных неуступчивых и вообще выдавливать из этого сектора рынка. Камнем преткновения стал Иван Филиппович Глотов, когда-то, в незабвенные советские времена, директор местного госпромхоза, а ныне вполне преуспевающий предприниматель, при первом знакомстве с которым человек несведущий ни за что не воспринял бы его всерьез. Худощавый седовласый мужичонка преклонного возраста, обычно в какой-нибудь заношенной «кацавейке» и вытертых дешевых джинсах – ну просто явный образчик городского пенсионера, едва сводящего концы с концами. Однако на самом деле был Иван Филиппович на удивление обеспечен – отгрохал настоящую усадьбу из красного силикатного кирпича под натуральной, а не какой-нибудь там металлической, итальянской черепицей со всеми надлежащими быть у ультрасовременного богатого жилища наворотами. А все благодаря тому, что вовремя после полного краха госпромхоза, случившегося не без его личного участия, выкупил за гроши пусть и пришедшую в полное запущение, но все-таки капитальную матбазу и продолжил заниматься тем же, что и раньше, но теперь уже исключительно на свой карман. Заново запустил сувенирный, таксидермический [11] и деревообрабатывающий цеха. Все ж таки какая-никакая, а копейка. Кроме того, на него теперь горбатилось немало разбросанных по тайге бригад, летом копая «корень» и заготавливая самые разнообразные дикоросы, а начиная с поздней осени переходя на сбор кедровой шишки и пушной промысел. Всем им он предоставлял необходимую технику и инвентарь, а к началу охоты и нарезное оружие. И, что самое главное, при любой накладке стопроцентно «отмазывал» от ментов и бандитов, «скромно» отрезая себе половину полученных работягами доходов. Но все это было, естественно, только побочной частью масштабной «деятельности» Ивана Филипповича, предназначенной не столько для извлечения доходов, сколько для отчета перед всевозможными фискальными органами. Основные же средства приносил Глотову явный криминал – абсолютно нелегальная оптовая торговля дериватами [12] и всевозможными другими «дарами» тайги, находящимися под чисто гипотетической охраной государства. И этот «бизнес» также был отлажен Глотовым до мелочей, ведь, «войдя в рынок», он почти без потерь сохранил все свои старые проверенные связи в верхах – и в городе, и в крае. Сохранил потому, что всегда умел вовремя потрафить кому следует, щедро одарить всем тем, что ему «бог послал», нужных людей.
Естественно, ни с кем делить сферу своего «бизнеса» Глотов не собирался. А потому, трезво оценив ситуацию (такую глыбу, как Иван Филиппович, ни объехать, ни убрать с дороги было невозможно), Алина для начала задумала принудить его слегка потесниться. Но на все ее многочисленные попытки войти с ним в «контакт» Глотов неизменно отвечал мягким отказом, считая, что ни в каких партнерах абсолютно не нуждается. Эта его несговорчивость не привыкшую отступать Алину только еще больше раззадорила. И еще раз все тщательно продумав, она решила действовать по-иному. Раз уж наехать на него просто и без затей, как это делал Дорофеев со всеми другими, невозможно, пусть дорофеевская орда основательно пощиплет людей Филипповича непосредственно на местах, нанесет ему через это существенный материальный урон. Да проделает это максимально жестко, так, чтобы надолго запомнилось. А там, глядишь, и этот упертый маразматик Глотов пойдет на разговор. Пусть не сразу, но пойдет, конечно. Куда он денется.
Первые «налеты» у дорофеевских работничков (сам он, как правило, в таких «мероприятиях» личного участия не принимал) прошли без сучка и задоринки. Перепуганные трудяги безропотно отдавали все, что от них требовалось, и дело обычно заканчивалось банальным мордобоем «в назидание». Но вчера, как поняла Алина из телефонного разговора с Игорем, ситуация вышла из-под контроля и дело дошло до стрельбы. Что там у них в действительности произошло, она уточнять не захотела – не для ее женских ушей такие страсти. Напортачил – так пусть сам и исправляет. Но главное для себя определила сразу – появился хороший повод Дорофеева как следует отчитать, а это значит – еще раз указать на существующую между ними дистанцию: «Пусть, наконец, знает свое место!»
Алина повернулась, демонстративно медленно прошла к своему рабочему столу и, только опустившись в обитое мягкой кожей кресло, удобно устроив руки на широких подлокотниках, долгим и тяжелым взглядом посмотрела Дорофееву в глаза.
– Я что, по-твоему, мечтаю рассориться с Глотовым? – произнесла спокойно, уже полностью владея собой.
– Аля, прекрати... – ответил Игорь, не успев еще стереть с лица усмешку.
– Нет. В последнее время ты, по-моему, делаешь все возможное, чтобы так и случилось, – оборвала его Алина на полуслове.
– Аля, кончай... – попробовал увещевать ее Дорофеев. – Ну, слегка напортачили мои недоноски...
– Ничего себе напортачили! Да они у тебя давно творят все, что в голову взбредет. Ты тут как будто совсем ни при чем.
– Прекрати, говорю! – попытался взбрыкнуть Игорь. Терпеть не мог малейших нравоучений.
– Нет, ты послушай, – немедленно осадила Дорофеева Алина, не обращая внимания на то, что он готов вспылить. – Послушай и сделай для себя выводы. – И, не дождавшись возражений, добавила: – Глотов, к твоему сведению, уже успел нажаловаться армянам, и уж теперь, если твое последнее художество вылезет наружу, они без труда вычислят все твои проделки... Именно твои... Я тебе таких задач не ставила. Размахивать пистолетами – это твоя глупая инициатива. Или я не права?
– Алина, – все еще стараясь сопротивляться, произнес Игорь. – У меня же все под контролем. – Произнес, но после ее слов неприятно засосало под ложечкой: «Если за дело возьмутся черножопые, да еще, не дай бог, нароют что-нибудь об этой гребаной последней резне в лесу, – дело может принять совсем хреновый оборот. Да эта свора армянская на куски меня рвать будет... Сколько я их кровушки поганой за службу попортил...» И все основания для беспокойства у Дорофеева были. Пусть и оказалась вроде бы не у дел армянская диаспора после ухода Ашота Галустяна с поста мэра Зареченска, но силу свою отнюдь не растеряла. Ни одного мало-мальски серьезного вопроса в городе по-прежнему не решалось без ее непосредственного участия – слишком велико было ее влияние в крае.
– Может, мне все-таки обратиться за помощью? – намеренно бесстрастно спросила Алина. – Так будет надежнее...
– Нет, не надо, – прекрасно поняв, куда она клонит, побагровев лицом, отрезал Игорь. – Сам справлюсь... И не хуже твоего муженька... Нечего по пустякам ментовку на уши ставить.
– Хорошо, – подытожила Алина, скривившись от его нарочитой грубости. – Только всем этим займешься лично сам. Без посредников... И не когда-нибудь, а немедленно. Можешь взять мой «Чероки».
Дорофеев
– Теперь че? – Солдат, остановив машину, вопросительно посмотрел на Дорофеева. На языке давно крутилась пара-тройка смачных матюгов по поводу беспонтовой ездки за этим недострелянным сучьим потрохом, но он благоразумно помалкивал – с Игорьком лучше не препираться. В мах слетит с катушек и уроет. А может и покалечить в запаре. Такое с пацанами уже бывало.
– Разворачивайся, – после недолгого раздумья ответил Игорь. – Еще раз до развилки на трассу. А там посмотрим. – Он сидел рядом с водителем, спиной к притихшему на заднем сиденье Сычу, и непрестанно курил, натянув на лицо привычную маску непреклонной решимости и полной уверенности в себе. На самом деле его пресловутая уверенность давно уже дала трещину. И трещина эта с каждым часом бесплодных поисков расползалась все шире. Он в какой-то момент даже усомнился в правильности своего категоричного отказа от помощи Савченко, но, вспомнив, в какой форме Алина эту помощь предлагала, заиграл желваками. «Вот уж хрен там! Не дождется, мудило, чтобы я перед ним бисер метал. Тогда, в ментуре, ни о чем не просил, а сейчас – тем более... Да что я микшуюсь, в конце концов. Что я, сам не доберу этого жалкого шишкаря? Не какой-нибудь там вэдэвэшник безбашенный, – успел навести по нему кое-какие справки через бывших сослуживцев, – а обыкновенный вояка, связист. Ну, пусть там охотник и все прочее. Не попрет же дальше, в глубь тайги, раненый, да в мороз, да практически без верхней одежды. Сыч-то божится, что хорошо его зацепил. Юшкой у зимника все следы заляпаны. Значит, должен выйти где-то к поселку. А поселков в округе – раз два и обчелся: Ретиховка да Отрадное. До Отрадного километров тридцать пять. Это вряд ли... Скорее всего – Ретиховка...»
11
Таксидермический – цех по изготовлению чучел животных.
12
Дериваты – ценные продукты животного происхождения, используемые главным образом в традиционной китайской медицине.