Страница 9 из 9
– Если даже и узнаешь, тебе это все равно не поможет, – пробормотал Гудков с жалким видом..
– А ты скажи, мне просто интересно, – улыбнулся Степан.
Разыскав в столе у хозяина кабинета моток скотча, он принялся связывать оперов и заклеивать им рты, чтобы, очнувшись, они не подняли шума. Гудков молчал. Степан подошел и заклеил ему рот скотчем, потом взял с полки Уголовный кодекс и обрушил увесистый том на голову оперативника. Пусть на себе прочувствует все прелести ментовских пыток. Степан и сам не церемонился с подозреваемыми, когда был точно уверен, что они виновны, однако он никогда не переходил определенных границ, не пытал стариков, женщин и подростков. Ограничивался лишь запугиванием.
От удара Гудков покачнулся, затряс головой и замычал.
– Что, не нравится? – с деланым изумлением поинтересовался Степан и врезал книгой по башке еще раз. Этот метод был безотказным. Следов на подозреваемом не оставалось, а ему самому казалось, что мозги в башке переворачиваются.
Гудков яростно мычал, а Степан делал вид, что не может понять, чего он хочет.
– Чего мычишь, бычара? Видел бы ты себя со стороны, обделался бы со смеху. Ты так смешно глаза таращишь, будто тебе в задницу дубинку засунули… – Он сделал паузу и добавил со счастливой улыбкой: – Слушай, а это мысль. – Он взял со стола резиновую дубинку. – Определенно, это может сработать. А ты как думаешь, редиска?
Гудков замычал так, что все лицо покраснело, а глаза почти вылезли из орбит.
– Какой-то ты молчаливый, – пожал плечами Степан и врезал оперативнику под ребро, затем подхватил его со стула, поднял и швырнул на пол со скованными за спиной руками, объявляя: – А теперь парашют!
Грохнувшись об пол, Гудков застонал, но уже слабее. Степан снял с него ботинки и как следует прошелся дубинкой по пяткам. После этого содрал со рта оперативника скотч и вежливо спросил:
– Вас еще разогреть или переходим сразу к танцам?
– Ты сука! Да я тебя… – хрипел, задыхаясь, Гудков.
Степан придавил ему коленом пах и спросил:
– Я так понял, что ты еще не созрел для разговора?
– Что тебе надо, тварь?! Пусти-и-и! – выдавил из себя скозь зубы Гудков, извиваясь на полу от боли.
– Имена, кто был тот пацан на джипе и кто его велел прикрыть? Я знаю, это какая-то шишка из правительства области.
– Это сынок губернатора. Его папашка отмазывает. Мы не могли ничего сделать, иначе бы он нас в порошок стер.
– Ясно, – кивнул Степан и поднялся с пола.
Гудков перевернулся на спину и заискивающе посмотрел ему в лицо:
– Слушай, сам подумай. Если убьешь нас, тебе все равно никакого проку. Тебя назначили преступником – и этого уже не изменишь. Сам виноват. Какого хера ты за тем пацаном погнался? Не строил бы из себя героя, мы бы здесь не встретились.
– Да я уже все понял, – вздохнул Степан с грустным видом. – И с тобой все ясно, падаль.
Склонившись к оперативнику, он снова заклеил ему рот скотчем. Ощупал карманы и нашел связку ключей. Один из них подходил к большому сейфу, который стоял в углу.
– Проверим, что у тебя тут. – Степан стал переворачивать содержимое и обнаружил в верхнем отделении пистолет с глушителем, упакованный в полиэтилен, и две пачки патронов. Рядом лежали деньги. Пачка тысячных банкнот и пятьсот долларов сотнями.
– Честно говоря, я думал, что у тебя заначка поболе, – признался Степан, распихивая деньги и патроны в карманы, потом, заметив боль во взгляде оперуполномоченного, добавил: – Из тюрьмы выйду, устроюсь на работу и отдам все до копейки. Отвечаю!
В этот момент в дверь осторожно постучали. В глазах Гудкова блеснула надежда. Он дико замычал и завозился. Степан навел на него пистолет и громко крикнул хриплым голосом:
– Заняты, мля! – И затем, пиная опера ногами, страшно взвыл: – Будешь говорить, падла? Сучара!
Стук больше не повторился. Тот, кто приходил, поспешил удалиться, дабы не мешать тонкому процессу дознания. Выдохнув, Степан посмотрел на майора. Гудков вырубился.
Что ж, и к лучшему. На связке ключей Гудкова болтался брелок автомобильной сигнализации. Значит, его машина стояла у входа на стоянке. В стенном шкафу висел парадный мундир Гудкова, пошитый на заказ в ателье; опер им очень гордился. Криво улыбнувшись, Степан снял мундир и сложил в полиэтиленовый пакет, валявшийся в шкафу. Форма ему может пригодиться. Заодно он вытащил удостоверение из кармана майора – тоже нужная вещь. Взял дубинку, электрошокер, наручники. Все это могло пригодиться позднее. Теперь главное выйти из здания. Через дежурную часть – не вариант. Степан открыл окно, осмотрел решетку, потом глянул вниз и пришел к выводу, что путь для отхода пригоден. Второй этаж, внизу клумба, в здании в этот час никого, кроме дежурной части. Установленные по периметру видеокамеры должны, по идее, контролироваться дежурным, но наблюдение велось из рук вон плохо, а значит, шансы его увеличивались.
Продумывая отход, Степан стянул с Новохватского джинсы, намочил их водой из графина, затем связал три ближайших прута решетки, отломал ножку у стула, подсунул под джинсы и стал накручивать на палку мокрую ткань по часовой стрелке. Приложив немало усилий, он таким образом отогнул прутья с одной и с другой половины окна, так что образовался проход, в который можно было пролезть. Больше всего Степан боялся застрять. Особо примеряться было некогда, и он полез на свой страх и риск через разогнутую решетку. Выбравшись наружу, он спрыгнул вниз, присел и огляделся. Рядом из земли торчал кол из куска арматуры, поддерживавший чахлое деревце. Сверху он эту арматурину не заметил. Не хотелось даже думать, что было бы, если бы он приземлился на полметра левее. Выждав секунд двадцать, Степан пересек клумбу, вышел на дорожку и пошел вдоль здания УВД в сторону автобусной остановки, на ходу доставая связку ключей Гудкова. На зов брелока пискнул новый «Hyundai i30», стоявший справа от главного входа. Милицейские номера, тонированные стекла – то, что нужно. Степан быстро подошел, сел в машину, завел двигатель и вырулил со стоянки. Ни сирен, ни погони за ним не было. Он мог позволить себе передохнуть и подумать, что делать дальше.
Надеяться на правосудие мог лишь клинический идиот. Сдаваться кому бы то ни было – нельзя. Один вариант: найти сынка губернатора и заставить прилюдно покаяться. Запугать, пригрозить, чтобы он сам побежал в милицию и признался во всем. Предприятие, конечно, сомнительное, но альтернативы ему нет, кроме как бежать из страны. Если с сынком не получится, то он прибегнет к запасному плану – бросит все и уедет, начнет жизнь с нуля где-нибудь на Востоке или в странах бывшего соцлагеря. Конечно, для начала новой жизни понадобятся деньги. Того, что он взял из сейфа Гудкова, хватит ненадолго. Домой возвращаться нельзя, к знакомым и родным тоже лучше не соваться. Опера теперь будут носом землю рыть, чтобы его найти. Повезло, что он никого из них не убил. В противном случае пришлось бы во сто раз хуже – менты жестоко мстят за своих.
Без проблем Степан миновал пост ДПС у перекрестка, свернул к знакомому ДК и остановился у пятиэтажной хрущевки. Несколько лет назад, когда он по заданию приехал в родной город под видом торговца оружием, он снимал квартиру здесь у одной бабки. Возможно, она запомнила его, и это облегчит процесс общения. Второй момент – квартира должна быть не занята, иначе придется искать другое место. Квартира надежная, проверенная. Удобные пути отхода и местность вокруг он изучил до мелочей. Степан решил дождаться утра в машине, откинул сиденье, но уснуть никак не мог, ворочался и дергался от каждого шороха. Потом вообще во двор заехал милицейский «уазик».
Степан схватился за пистолет, однако стражи порядка явились не за ним. «УАЗ» остановился у третьего подъезда, патрульные нырнули внутрь и через некоторое время вернулись с нетрезвым гражданином, который пытался вырваться и что-то орал. Менты обработали его дубинками и закинули в машину, залезли следом, и «уазик» укатил. Свет его фар пронзил салон угнанного «Hyundai» насквозь. Затем свет ушел вбок, а звук работающего двигателя стал удаляться. Степан смахнул со лба испарину и подумал, что надо бы отогнать машину подальше отсюда, если он хочет в этом районе снимать квартиру. С другой стороны, Гудков думает так же. Вряд ли кто-то бросит на виду угнанную машину рядом с убежищем, в котором собирается отсиживаться. Они, конечно, проверят близлежащие дома, но будут уделять им меньше внимания, чем, скажем, рабочему району. Там удобно затеряться. Степан решил ближе к утру отогнать машину в соседний двор.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.