Страница 43 из 59
После появления на острове русских Гейнц развил особенно бурную деятельность. Непонятно, когда он спит и ест. Иногда чуть не сутками просиживает в кабинете, но чаще всего с утра куда-то улетает на своем вертолете. Гейнц постарел, осунулся, щека постоянно дергается. Похоже, он страшно торопится. Но почему?
«Узнай…» А как? Конечно, она в курсе всех дел самого президента. Но совещания с «эпидемиологами» Гейнц проводит при закрытых дверях, и Сузи не помнит, чтобы Карповский присутствовал хотя бы на одном из них. Если б услышать, о чем они говорят.
Звонок! Зовет господин президент. Сузи встала из-за столика и открыла массивную дверь.
Карповский меланхолично смотрел в окно. Его пальцы выбивали дробь — в такт рваному ритму музыки, раздававшейся из плоского ящичка, который стоял перед ним на столе.
— Я передумал, Сузи, — сказал Карповский значительно. — Прием отменяется. Улечу до вечера в Уголок Радости, там кое-что нужно переиграть…
— Да-да, нужно, — машинально повторила девушка, зачарованно глядя на портативный магнитофон. Ее осенило.
— Скажите Гейнцу, — стараясь сохранить независимый тон, продолжал президент, — что сегодня я его беспокоить не стану. Если спросит, конечно…
Карповский встал, расправил плечи, щелчком стряхнул с рукава пылинку.
— Господин президент, — мягко сказала Сузи, — я думаю, вы там не соскучитесь. Вы мне оставите свою игрушку? Чудесная мелодия… Это Джонни Вайтл? Или Болдинг?
— Болдинг, детка. «Серенада без любви…» Понравилось? — Карповский улыбнулся. — Конечно, оставлю.
С трудом одолевая охватившее ее волнение, девушка взяла со стола изящный ящичек и вышла в приемную.
Серж Карповский наверняка удивился бы, узнав, как распорядилась секретарша магнитофоном. Вместо того что-бы слушать джаз, японка перемотала пленку, присоединила микрофон и, не включая, положила в сумочку.
В течение последующих двух часов мисс Окато была необычайно рассеянна. Она невпопад отвечала на вопросы, не прочитала ни одной бумажки. Похоже было, что она кого-то ждала: продолговатые глаза девушки поминутно обращались к окну. Наконец она дождалась: над площадью послышался гул вертолета. Убедившись, что он принадлежит санитарной службе, Сузи схватила сумку. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она на ходу сунула руку в сумочку. Внутри что-то тихонько щелкнуло.
Девушка прошла длинный коридор и оказалась возле кабинета Гейнца. Рядом с дверью стоял охранник. Но Сузи на него даже не взглянула.
Гейнц сидел вполоборота к двери и прижимал к уху телефонную трубку. Одновременно он делал какие-то пометки в толстом блокноте. Увидев японку, Гейнц кивнул. Сузи пересекла комнату и присела на краешек низкого, похожего на растянутое кресло, дивана. Сумочку она поставила на пол слева от себя.
Прошла минута, другая. Гейнц все бубнил в трубку: «Да-да», «так», «понятно», его карандаш быстро бегал по блокноту. Он не смотрел на Сузи, а если бы и взглянул, то все равно бы не заметил, как белые туфельки японки осторожно подталкивали изящную сумку, пока она не скрылась под диваном.
И вот дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась могучая фигура главного врача. Вслед за ним вошел еще один из санитарной службы. Они покосились на Сузи и молча уселись напротив Гейнца.
— Я зайду позже, господин Гейнц, — деликатно сказала Сузи и поднялась с дивана. Гейнц кивнул.
«А вдруг он еще час будет висеть на трубке? — со страхом подумала девушка, спускаясь по лестнице. — Ведь пленка рассчитана всего на двадцать минут…»
Мучительно долго тянулись минуты. Сузи старалась не думать о том, что произойдет в случае провала. Она знала: если магнитофон будет обнаружен, ждать пощады от Гейнца не придется.
Чтобы как-то убить время, Сузи раскрыла томик Фуками. Задумчивые стихи классика японской поэзии всегда действовали на нее успокаивающе. Но сейчас она была не в состоянии что-либо воспринимать. Глаза бессмысленно скользили по строчкам, а в мозг стучала одна мысль — скорее бы!
За окном взревели моторы. Сузи подняла голову. Вертолет, замаскированный под «тарелочку» с красным крестом на брюхе, плавно набирал высоту. Сузи сунула книжку в ящик стола. Теперь очень важно, чтобы Гейнц не успел уйти: иначе к нему не попасть.
Когда она входила в кабинет, Гейнц, заложив руки за спину, размеренно расхаживал от стены к стене. Увидев девушку, он добродушно собрал морщинки у глаз.
— Мисс Окато! Надеюсь, вы меня извинили…
Сузи улыбнулась:
— У вас так много забот, господин Гейнц… Она подошла к дивану и села на прежнее место.
— Слушаю вас, мисс Окато, — сказал Гейнц, тоже усаживаясь на диван — не рядом, а на другой его конец.
Сузи растерялась: она ждала, что Гейнц будет разговаривать с нею из-за стола. А как быть теперь?
— Господин президент просил передать вам, что он думает начать в Уголке Радости кое-какие работы по реконструкции, — произнесла Сузи заранее заготовленную фразу. — Следовательно…
— Следовательно? — менее приветливо повторил Гейнц, и в глазах его промелькнула насмешка.
— Нужны будут люди. Созидатели жилищ, — закончила Сузи.
— Вот что, мисс, — сухо сказал Гейнц и встал. — Если господин Карповский уполномочил вас обсудить со мной столь важные проблемы, то я, признаться, удивлен. Если же…
— Простите, — робко перебила Сузи, — он не давал мне таких полномочий. Но я его секретарь, и…
— И очень дельный секретарь, — в свою очередь перебил Гейнц, с видимым удовольствием оглядывая с головы до ног красивую японку. — И очень… приятный секретарь. Однако лучше будет, если господин Карповский снизойдет до личной беседы…
«Что же теперь? — пронеслось в голове у девушки. — Ведь мне остается только уйти. А магнитофон?»
Гейнц выжидательно смотрел на нее. Сузи уже хотела встать, но тут раздался телефонный звонок. Гейнц извинился, быстро пересек кабинет и поднял трубку. Не отнимая ее от уха, он обошел вокруг стола и сел.
Такой момент нельзя было упустить. Сузи уронила платочек, нагнулась за ним и пальцем подцепила ремешок сумки. Затем быстро положила ее рядом с собой на диван. Руки ее предательски дрожали.
Телефонный разговор длился на этот раз недолго. Когда Гейнц положил трубку на рычаг, Сузи поднялась с места.
— Не буду отвлекать вас, — чужим от волнения голосом сказала она. — Я передам господину президенту вашу просьбу встретиться с ним лично… Сузи направилась к двери.
— Минутку, мисс! — раздалось за ее спиной. — У вас, я вижу, любопытная сумка. Покажите, мисс Окато.
Сузи застыла на месте. Противная дрожь пробежала по телу, пальцы, державшие сумочку с магнитофоном, чуть не разжались. Медленно, будто в гипнотическом сне, девушка повернулась, расширенными зрачками взглянула в лицо Гейнцу.
— Сумку?.. Показать вам? — переспросила она еле слышно.
— Вас это удивляет?
— Н-нет… Почему же… — с трудом произнесла Сузи, не трогаясь с места.
— Я хочу взглянуть на ее фирму. Кажется, «Ньюпортс Кемикл»? Некогда мне приходилось инспектировать эту фирму.
Невероятным усилием воли она заставила себя улыбнуться и отрицательно покачала головой.
— Да, вижу, что химией здесь не пахнет. Это не «Ньюпортс Кемикл», — сказал Гейнц, переводя взгляд на окно. — В свое время они делали великолепные заменители. Не отличишь от натурального варана… Виноват, я задержал вас, мисс Окато.
— До свидания, господин Гейнц, — вяло сказала Сузи.
Она вернулась к себе в приемную и еще долго не могла прийти в себя. Некоторое время неподвижно сидела за столиком, уткнув лицо в ладони. Когда, наконец, нервный шок прошел, достала из сумочки магнитофон, перекрутила пленку, но прежде чем слушать, предусмотрительно заперла дверь на ключ.
Щелкнул пластмассовый рычажок. Сузи обратилась в слух.
…А уже через полчаса ее можно было видеть на аллее, ведущей в сторону вертолетных мастерских. Девушка почти бежала, ее лицо было мертвенно бледным, и даже естественная желтизна кожи не могла этого скрыть.