Десант из прошлого

Впрочем, все это лирика. Надо взять себя в руки. Бездарность он или нет, а искать выход предстоит ему одному.

Он поставил чашку, закурил и стал ходить по комнате, последовательно стряхивая пепел в каждом углу. Мало-помалу мозг стал опять переключаться на дело. Итак, с этим аккумулятором ионолет не взлетит. Видимо, он годится только для летающих игрушек, не больше. Следовательно, для нужных габаритов этот путь не годится в самом принципе. А если так, то не лучше ли вернуться к идее силовых полей?..

В дверь постучали.

— Нельзя! — яростно крикнул Ульман.

Стук не повторился, но настрой мысли был уже сбит. Курт распахнул дверь. У порога стоял посыльный.

— Вы что, порядка не знаете? Кто вам дал право стучать, когда я работаю?

Посыльный виновато улыбнулся.

— Прошу прощенья, господин главный конструктор, Вас срочно вызывает шеф.

Ульман стиснул зубы. Бесцеремонность Транке бесила его. Несколько раз у них доходило до конфликтов. В последнее время Курту вроде бы удалось добиться своего — его не отвлекали по пустякам. Часы работы Ульмана в кабинете стали для всех без исключения служащих фирмы своеобразным «табу». И вот опять…

— Передайте господину директору, что я занят, — зло процедил Ульман и захлопнул дверь.

Он сел за стол, хмуро поглядел на листки, густо усеянные формулами. Мозг царапнула ехидная мысль: нашел на ком сорвать злость, на посыльном.

Решительно придвинув к себе бумагу, он взялся за расчеты. Но сосредоточиться не удавалось. Вскоре опять постучали. Первым желанием Курта было запустить в дверь пепельницей. Но вспышка мгновенно прошла. Собственно, чего он ярится? Его отрывают? Извините, от чего? Работой его сегодняшние потуги не назовешь. Эффективность, приближенная к нулю.

Курт откинулся на спинку стула и крикнул:

— Войдите!

Молчание.

— Да войдите же!

Дверь чуть приоткрылась, показалась смущенная физиономия посыльного.

— Господин Ульман, я вынужден… Господин директор просит немедленно прийти. Срочное дело.

Курт кивнул.

— Хорошо.

Он подтянул узел галстука, взял со спинки стула пиджак и не спеша пошел по коридору.

Кабинет генерального директора «Гамбургер Альгемайне Люфтсистем» Эберхарда Транке располагался в соседнем крыле, и по дороге Ульман успел основательно остыть. В кабинет он вошел почти спокойным.

Транке, увидев Ульмана, заулыбался и двинулся навстречу. Курта это удивило: обычно его приход особого ликования у шефа не вызывал. Да и не очень-то шла улыбка подозрительному, брюзгливому Транке, вечно недовольному то работой, то погодой, то собственной печенью.

— Наконец-то, Ульман, наконец-то! Мы ждем вас, — добродушно заговорил шеф. — Разрешите вам представить доктора Эриха Вальтера.

Только теперь Ульман заметил, что Транке был не один. Сбоку, у окна, стоял респектабельный, модно одетый мужчина с маленькими элегантными усиками. Приветствуя Ульмана, он с достоинством наклонил голову, чуть тронутую изморозью, и ласково улыбнулся:

— Извините нас за бесцеремонность, господин Ульман. Это дурной способ знакомиться. Но есть смягчающие вину обстоятельства: у нас мало времени, а дело слишком важное.

Его голос вполне соответствовал наружности: уверенный, ровный, с проникновенными нотками.

— Доктор Вальтер — ваш коллега, — вмешался директор. — Вы, Ульман, наверное, слышали о нем. До войны он жил в Германии, а сейчас представляет интересы авиакомпании «Лозанна».

Ульман наморщил лоб: фамилия ему была знакома. Кажется, работал в аэродинамике. Есть «эффект Вальтера» — частное решение какой-то проблемки. Что же еще? Вальтер… Вальтер… Он напряг память. Но так ничего больше не вспомнил.

— Я был знаком с покойным профессором Сидлером, — снова заговорил Вальтер. — Это был глубокий и оригинальный ум. Быть его учеником — большая честь, господин Ульман. Завидую вам.

— Ученики бывают всякие, — сдержанно возразил Ульман.

— Не думаю, чтоб вы нуждались в комплиментах. Ваше имя достаточно известно, и я пересек океан специально, чтобы встретиться с вами.

— Чем могу быть полезен? — сухо спросил Курт.

— Законный вопрос. — Вальтер понимающе улыбнулся. — Я вижу, вы расположены перейти к делу. Давайте все-таки сядем. — И он плавным жестом указал Курту на кресло.

Они сели. Эберхард Транке поспешно открыл портативный бар и поставил перед ними заиндевелую бутылку виски и сифон.

— Надеюсь, вы слышали о международной авиакомпании «Лозанна?» — налив содовой в стакан, спросил Вальтер.

Ульман кивнул.

— Так вот. По поручению директора я приехал, чтобы пригласить вас к себе.

— То есть?

— Я имею в виду командировку от вашей фирмы.

Ульман иронически вздернул бровь.

— Это как понимать?

— Очень просто. «Гамбургер Альгемайне» направляет вас в распоряжение компании сроком на три года. Сначала в Лондон, там филиал. Затем, видимо, в Неаполь или Стамбул… Это решится позднее.

— И непременно меня?

— Да. Нам нужен специалист по аэродинамике. Разворачиваем крупное производство.

— Курт, вы, надеюсь, понимаете, какая это честь для нашей фирмы? — вставил Транке, тревожно глядя на Ульмана.

Вальтер поднял палец.

— И не только честь, но и солидная компенсация. Кстати, эта поездка обеспечит и ваше будущее, господин Ульман.

Курт встал.

— Весьма сожалею, господа. Предложение я вынужден отклонить. Как бы заманчиво оно ни было. Я могу идти, господин директор?

— Но вы даже не узнали подробностей, — укоризненно произнес Вальтер.

— Это лишнее. Мне это не подходит в целом.

— Постойте, Курт. Успокойтесь, сядьте. — Транке, пыхтя, выбрался из-за стола. — Давайте обсудим…

Курт почувствовал, как в нем снова закипает раздражение.

— Господин Транке, — резко сказал он. — Я удивлен. Вы не хуже меня знаете над чем я сейчас работаю. И знаете, как это важно.

— Господин Ульман, это не довод, — твердо сказал Вальтер. — Нам тоже известно о характере вашей работы. Если вам нужно, все необходимые условия будут созданы. Это входит в наш договор.

Курт покачал головой.

— Я не нуждаюсь в ваших условиях. Они у меня есть в Гамбурге.

Вальтер развел руками, обернулся к Транке:

— Видимо, ничего не получится… Увы, господин конструктор непреклонен…

— To есть как не получится? — Транке заволновался. Снял очки, снова надел их. — Вы представляете, Курт, в какое положение ставите фирму? Мы дали согласие…

— Вот как! — Ульман прищурился. — Любопытно. Но кто виноват?

— Курт! — Директор, почти заискивая, заглянул Ульману в глаза. — Вы должны понять. Мы очень рассчитываем на контакт с «Лозанной». Наши дела сейчас не блестящи, заказов мало, вы знаете. Тем не менее, и экспериментальный завод, и лаборатории, и испытательные площадки целиком в вашем распоряжении. Мы не стесняли вас ни в чем, жертвуя порой финансовыми интересами. И вот, когда у вас есть возможность, ничего не теряя лично, улучшить положение фирмы, вы наносите нам удар! Кому, Ульман? Подумайте.

— Ничего себе поворот, — возмутился Ульман. — Я желаю спокойно работать, а вы возводите это чуть ли не в ранг предательства.

— Но так оно и есть, Курт! Посудите сами: если наш конструктор становится консультантом международной авиакомпании — это же великолепно! Это начало сближения, которое мы ищем столько времени. А вы одним «нет» рушите сразу все.

Курт в замешательстве смотрел на взволнованного директора. Черт его знает, может быть, действительно…

— Вы преувеличиваете, Транке, — все же проговорил он.

Вальтер невозмутимо поглядывал на спорящих. Услышав последние слова, сказал спокойно:

— Думаю, господин Транке не преувеличивает. Дело обстоит именно так.

Разговор оборвался. Курт лихорадочно приводил мысли в порядок. Конечно, все это нелепость. Ему сорок три года, и он не мальчик, чтобы скитаться бог знает где и бог знает зачем. Несмотря ни на что, работа движется в целом успешно. Через год, пожалуй, о ней можно будет говорить всерьез. Бесспорно, стоило бы послать всех этих деляг подальше и идти работать.