Грядущая буря

Льюс Тэрин Теламон, Убийца Родичей, в последнее время притих. Ранд старался не задумываться над тем, что сказала Семираг в день, когда он лишился руки. Она была одной из Отрекшихся, и могла наговорить все, что угодно, лишь бы причинить жертве боль.

« Однажды, чтобы показать свои возможности, она замучила целый город». – Прошептал Льюс Тэрин. – « Она убила тысячу людей тысячей способов, чтобы узнать, будут ли их вопли чем-то отличаться. Но лжет она редко. Очень редко».

Ранд заглушил его голос.

– Ранд. – Позвала Мин тише прежнего.

Он обернулся, чтобы видеть ее лицо. Она была худенькой и гибкой, и ему часто казалось, что он нависает над ней. Ее волосы лежали короткими темными локонами, но не настолько темными, как ее бездонные, полные беспокойства глаза. Как всегда, на ней была куртка и штаны. Сегодня она выбрала темно-зеленый цвет, подходящий к оттенку хвои на соснах за окном. И, словно в противоречие строгому стилю одежды, вышивка на ней подчеркивала ее стройную фигуру. Серебряной нитью были вышиты колокольчики, спускавшиеся вдоль рукавов, из-под манжет которых выглядывали кружева. От нее шел легкий аромат лаванды, наверное, благодаря мылу, которым она недавно умывалась.

Зачем носить штаны и при этом украшаться кружевами? Ранд уже давно оставил попытки понять женщин. Все равно это не поможет ему добраться до Шайол Гул. Кроме того, не нужно понимать женщин, чтобы их использовать. Особенно, если у них была нужная ему информация.

Он скрипнул зубами.

« Нет», – решил он. – « Есть граница, через которую я не стану переступать. На некоторые вещи даже я не способен».

– Ты снова думаешь о ней. – Почти обвиняющим тоном произнесла Мин.

Он часто задумывался, нет ли таких уз, которые работали бы только в одну сторону? Он многое бы отдал за них.

– Ранд! Она же Отрекшаяся. – Продолжила Мин. – Она бы убила нас, не задумываясь.

– Она не собиралась меня убивать. – Тихо ответил ей Ранд, снова отворачиваясь к окну. – Меня она хотела оставить себе.

Мин сжалась. Боль, беспокойство. Она подумала об отвратительном мужском ай’даме, который втайне принесла с собой Семираг, выдавая себя за Дочь Девяти Лун. В тот раз хитрость Отрекшейся была раскрыта благодаря тер’ангриалуКадсуане, что позволило Ранду опознать Семираг. Или, вернее, это Льюс Тэрин ее узнал.

За пленение одной из Отрекшихся Ранд заплатил потерянной рукой. В прошлый раз в подобной ситуации все тоже закончилось не очень хорошо. Он до сих пор не знал, куда подевался Асмодиан, и почему этот скользкий тип сбежал, но догадывался, что тот выдал многие его планы и намерения.

« Нужно было сразу его убить. Нужно было убить их всех».

Ранд кивнул, и вдруг замер. Это его мысли или Льюса Тэрина?

« Льюс Тэрин!» – Подумал Ранд. – « Ты здесь?»

Ему показалось, что он слышит отдаленный смех. Или, возможно, то были рыдания.

« Чтоб ты сгорел!» – Подумал Ранд. – « Поговори со мной! Время пришло! Мне нужны твои знания! Как ты запечатал темницу Темного? Что пошло не так, и почему ты оставил в ней лазейку? Скажи!»

Да, это определенно рыдания, а не смех. Иногда у Льюса Тэрина их было тяжело отличить. Несмотря на все сказанное Семираг, Ранд продолжал думать о мертвеце как об отдельной личности. Он же очистил саидин! Порча исчезла и больше не влияет на его разум. Он не должен сойти с ума.

« Переход к полному безумию может быть… внезапным». – Он снова, как наяву, услышал слова, произнесенные Семираг так, чтобы все могли слышать… Его секрет выплыл наружу. Но Мин в своем видении видела, что Ранд должен слиться с другим человеком. Разве это не означает, что он и Льюс Тэрин – два человека, заключенные в одном теле?

« Нет абсолютно никакой разницы в том, реален этот голос или нет». – Сказала Семираг. – « На самом деле, от этого положение только хуже…»

Ранд наблюдал за группой из шести солдат. Те осматривали коновязи, устроенные с правой стороны луга – между крайним рядом шатров и опушкой леса. Они по очереди проверяли копыта лошадей.

Ранд не мог думать о своем безумии. Вместе с тем, он не мог думать о том, что именно Кадсуане делала с Семираг. Оставались только его планы. « Север и Восток должны быть одним целым, Юг и Запад должны быть одним целым. Два должны быть одним целым». – Такой ответ он получил от странных существ в портале из краснокамня. Это предстояло сделать.

Север и Восток. Он должен заставить страны примириться, даже против их воли. На востоке сохранялось шаткое равновесие между Иллианом, Майеном, Кайриэном и Тиром. Можно сказать, они были под контролем. На юге – в Алтаре, Амадиции и Тарабоне – правили Шончан. Если они надавят посильнее, Муранди тоже окажется в их руках. Остается Андор и Илэйн.

Илэйн. Она была далеко, на востоке, но он все равно ощущал в голове клубок ее эмоций. На таком расстоянии было трудно сказать что-то определенное, но ему казалось, что она чувствовала… облегчение. Значит ли это, что ее борьба за власть в Андоре идет успешно? Что с противостоящей ей армией? И чего добиваются эти Порубежники? Они бросили свои посты, собрались вместе и отправились на юг на поиски Ранда, но не дали ни малейшего намека, что им от него нужно. Они были одними из лучших солдат к западу от Хребта Мира. Их помощь в Последней Битве была бы неоценимой. Но почему они бросили северные земли?

Он не желал с ними встречаться, из опасения, что должен будет начать новую войну. Он не мог себе позволить еще одну. О, Свет! А он-то думал, что хоть на Порубежников можно было положиться в борьбе против Тени.

Неважно, сейчас – неважно. Ему нужен мир, или что-то вроде этого, во всех землях. Он старался не думать о недавних бунтах в Тире или волнениях на границах с оккупированными Шончан землями, о постоянно интригующей кайриэнской знати. Всякий раз, когда он считал, что в какой-то стране наступило затишье, полдюжины других начинали вражду с новой силой. Как примирить этих людей, если они сами этого не хотят?

Хватка Мин на его руке усилилась, и он глубоко вздохнул. Он делал все, что мог, и теперь у него были две цели. Мир в Арад Домане и перемирие с Шончан. Смысл слов, сказанных в портале, теперь был предельно ясен: он не может воевать одновременно с Шончан и с Темным. Он должен удержать продвижение Шончан до конца Последней Битвы. А после – да пусть хоть Свет испепелит их всех.

Почему Шончан не ответили на его просьбу о встрече? Может, они рассердились из-за пленения Семираг? Он же отпустил всех сул’дам. Разве это не говорит о его добрых намерениях? Арад Доман должен подкрепить их веру. Если он сумеет прекратить бои на равнине Алмот, он продемонстрирует Шончан, что всерьез намерен добиться мира. Он заставит их это увидеть!

Ранд тяжело вздохнул и снова уставился в окно. Восемь тысяч солдат Башира занимались установкой шатров и возведением валов и рвов по периметру лагеря. Растущие укрепления темно-коричневого цвета резко контрастировали с белыми палатками. Ранд приказал Аша’манам помочь с земляными работами, и, хотя он сомневался, что те с восторгом восприняли эту грязную работу, укрепления возводились с большой скоростью. Кроме того, Ранд подозревал, что они, как и он сам, в тайне желали иметь любой предлог, чтобы прикоснуться к саидин. Он увидел небольшую группу в черных куртках, помогавшую копать землю. Вокруг них были заметны потоки. Всего в лагере было десять человек, хотя среди них только Флинн, Нэфф и Наришма были полными Аша’манами.

Одетые в короткие куртки салдэйцы быстро расседлывали лошадей и рассылали разъезды. Другие, взявшись за лопаты, строили из извлеченной Аша’манами земли укрепления. Ранд заметил недовольство на горбоносых лицах многих салдэйцев. Им не по душе была идея поставить лагерь в лесу, даже в столь редком, как на этом холме. Деревья затрудняют атаку кавалерии, кроме того, они скрывают приближение врага.

Даврам Башир собственной персоной медленно ехал верхом через лагерь, выкрикивая приказы сквозь густые усы. Рядом с ним, наряженный в длинный кафтан, шел лорд Теллаэн – дородный мужчина с тонкими доманийскими усами. Он был хорошим знакомым Башира.