Грядущая буря

Медленно, он заставил себя подняться на ноги, придерживая рукой плечо, пронзенное стрелой. Он потерял слишком много крови. Голова закружилась, и он упал на колени.

Фэйли сошла с камня и вышла на поляну. За ней следовали две женщины, одетые в штаны. Они выглядели обеспокоенными, но Фэйли отмахнулась от их возражений. Она приблизилась к Пророку и достала из-за пояса нож. Превосходный клинок с литой рукоятью, изображавшей волчью голову прекрасной работы. Взглянув на него, Пророк вспомнил день, когда он заслужил свой первый клинок. Тот день, когда он получил его от отца.

– Спасибо за помощь в штурме Малдена, Масима, – встав прямо перед ним, произнесла Фэйли. Затем она размахнулась и пронзила ножом его сердце. Пророк упал на спину, горячая кровь залила его грудь.

– Порой жене приходится доделать то, чего не может муж, – услышал он обращенные к женщинам слова Фэйли. Его веки затрепетали, пытаясь закрыться. – Сегодня мы совершили плохое, но нужное дело. Не рассказывайте об этом моему мужу. Ему не следует об этом знать.

Ее голос отдалялся. Пророк пал.

Масима. Так его звали. Он заслужил меч на свой пятнадцатый день рождения. Его отец так им гордился.

« Значит, все кончено», – подумал он, не в состоянии удержать глаза открытыми. Он закрыл их, и стал падать сквозь бескрайнюю пустоту. – « Отец, я справился или подвел тебя?»

Ответа не было. И он слился с пустотой, погрузившись в бесконечное море мрака.

Глава 1.

Слезы стали

Вращается Колесо Времени, эпохи приходят и уходят, оставляя после себя воспоминания, которые постепенно превращаются в легенды. Легенды становятся мифами, но и они забываются, когда эпоха, породившая их, возвращается вновь. В эпоху, названную Третьей, Эпоху, которая будет, и которая уже когда-то была, у белоснежного шпиля, известного как Белая Башня, зародился ветер. Этот ветер не был началом, ибо у вращения Колеса Времени нет ни начала, ни конца. Однако он стал началом.

Ветер обернулся вокруг башни, погладил идеально подогнанные камни и прекрасные колышущиеся флаги. Здание было одновременно грациозным и выражающим мощь. Возможно, для тех, кто жил в нем три тысячи лет, это всего лишь метафора. Но немногие из видевших эту башню, знали, что творится внутри нее – ее сердцевина была разрушена и прогнила. По частям.

Ветер промчался сквозь город, казавшийся больше произведением искусства, чем обыденной столицей. Каждое здание было чудом, созданным дотошными руками Огир. Даже простые лавки из гранита были превращены в воплощение чуда и красоты. Здесь купол выполнен в форме восходящего солнца. Там бьет фонтан с крыши здания, созданной в виде двух встречных волн. На мостовой одной из улиц напротив друг друга стояла пара трехэтажных зданий, исполненных в форме девушек. Мраморные создания – наполовину строения, наполовину статуи – тянулись друг к другу каменными руками, словно в приветствии. Их волосы неподвижной волной спадали назад, но они были сделаны столь искусно, что, казалось, каждая прядь трепетала на ветру.

Сами улицы выглядели куда менее величественно. О, они были проложены очень тщательно, расходясь от Белой Башни подобно лучам солнца, но этот свет померк под горами мусора и отбросов, свидетельствующих о перенаселенности, вызванной осадой города. И, возможно, перенаселенность была не единственной причиной царившего на улицах беспорядка. Вывески и навесы долгое время не знали чистки и полировки. Горы отбросов копились и гнили в переулках, привлекая мух и крыс и отвращая всех прочих. В темных углах таились опасные личности, на что прежде никогда не осмелились бы, тем более так самонадеянно. И уж точно к их присутствию не относились бы с таким равнодушием.

Где же он – знаменитый закон Белой Башни? Юные глупцы, насмехаясь, утверждали, что все это результат войны и осады, и все придет в норму, едва с мятежом будет покончено. Люди постарше только качали седыми головами и ворчали, что дела еще никогда не шли настолько плохо, даже в ту пору, когда двадцать лет назад Тар Валон осаждали орды свирепых Айил.

Торговцам же не было дела ни до стариков, ни до юнцов. У них были свои проблемы, и в основном в Южном порту, из-за которого снабжение по реке почти полностью остановилось. Здесь, под надзором Айз Седай в окаймленной красной бахромой шали, трудились крепкие рабочие парни. Она с помощью Единой Силы удаляла защитные плетения и ослабляла кладку, а рабочие долбили камень и удаляли его обломки.

Засучив рукава, выставляя напоказ темную вьющуюся растительность на крепких руках, они разбивали древний камень ломами и кирками. Роняя капли пота на камень и воду, они постепенно продвигались к креплению перекрывшей вход в городскую гавань цепи. Половина этой цепи теперь представляла собой квейндияр, так же прозванный камнем мужества. Попытки выдрать цепь и освободить вход в гавань были очень утомительными. Разрушаемая стена гавани – прекрасная и неприступная, которую дополнительно укрепили с помощью Единой Силы – была лишь одним из наглядных свидетельств необъявленной войны, идущей между мятежными Айз Седай и теми, кто удерживал Башню.

Ветер промчался мимо портовых грузчиков, лениво наблюдающих за тем, как рабочие по крупицам откалывают камни, роняя серые крошки и пыль в воду. Те, что поумнее, а может, и наоборот – шептались, что подобные предзнаменования могут означать только одно. Тармон Гай’дон – Последняя Битва – близится.

Покинув пристань, ветер протанцевал вдоль защитных укреплений, прозванных Сияющими Стенами. По крайней мере, тут можно было сразу заметить чистоту, а также внимательность Гвардейцев Башни, стоявших на страже с луками в руках.

Чисто выбритые лучники в белых табардах без единого пятнышка выглядывали из бойниц, словно готовые ужалить змеи. Эти солдаты не позволят Тар Валону пасть, пока они на страже. Тар Валон и прежде всегда давал отпор врагам. Троллоки сумели проломить его стены, но были выбиты из города. Артур Ястребиное Крыло не сумел взять город штурмом. И даже Айил в черных вуалях, разорившие во время Айильской войны все окружающие земли, так и не сумели захватить его. Многие называли это великой победой. Но были и другие, которые задумывались, что случилось бы, если бы айильцы действительно захотели попасть в город.

Оставляя остров Тар Валон позади, ветер пересек западный проток Эринин по парящему над рекой Алиндейрскому мосту, словно дразнившему врагов, предлагая перейти его и умереть. За мостом ветер ворвался в Алиндейр, одну из многих окружавших Тар Валон деревушек. Деревня почти обезлюдела, поскольку все семейства укрылись в городе за мостом. Вражеская армия появилась внезапно, без предупреждения, словно принесенная молнией. Немногие удивлялись этому. Мятежное войско возглавляли Айз Седай, а люди, вынужденные постоянно жить в тени Башни, редко были уверены в том, на что те способны.

Войско мятежниц было готово действовать, и вместе с тем в нем царила неуверенность. Армия насчитывала пятьдесят тысяч бойцов, расположившихся палаточным лагерем в виде гигантского кольца вокруг лагеря поменьше, в котором находились Айз Седай. Между внутренним и внешним периметрами лагеря пролегла недавно проведенная строгая граница, предназначенная для ограничения проникновения внутрь мужчин. Особенно тех, кто мог направлять саидин.

Можно было бы подумать, что этот лагерь расположился здесь надолго. В нем чувствовалась обстановка привычной повседневной жизни. По лагерю сновали фигуры в белом, некоторые носили официальное платье послушниц, большинство же было одето во что-то похожее. Присмотревшись внимательнее, можно было увидеть, что многие из них были далеко не юны. Некоторые даже были седы. Но ко всем одинаково обращались «дитя», и они послушно стирали и зашивали одежду, чистили палатки под пристальным взглядом безмятежных Айз Седай. Стороннему наблюдателю могло показаться, что поскольку Айз Седай слишком часто поглядывали на шпиль Белой Башни, значит, они нервничают или испытывают неудобство. Но у Айз Седай всегда все под контролем. Всегда. Даже сейчас, когда они понесли непоправимую потерю – Эгвейн ал’Вир, их Престол Амерлин, попала в плен и была заключена в Башне.