Страница 20 из 29
— Ты прости меня, ладно?
— У тебя здорово получается… кулаком по столу стучать, — не удержалась она, но никакой злости в голосе не было.
— Да, это мне по факту рождения досталось, — горько усмехнулся Роман. — От отца.
Таня всё-таки улыбнулась.
— Не наговаривай на Игоря Петровича.
Баринов хохотнул.
— Думаешь, я преувеличиваю? Ничуть. А тебя дома… кто-то ждёт?
Она обернулась через плечо и удивлённо посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами и сел на тот же стул, на котором сидел ранее.
— Я ничего не знаю о твоей жизни. Я не любопытствую, Татьян. Просто я чувствую себя виноватым, что ты отдаёшь всё своё время нам.
— Я же говорила тебе, что я сейчас ничем особо важным не занята. Почему ты мне не веришь?
— Ты вышла за него замуж? За того… с которым уехала. Вышла?
Таня словно споткнулась об этот его вопрос. Рука дрогнула, и она едва не выронила тарелку. Осторожно пристроила её на полку и только после этого обернулась, но старалась не встречаться с Романом взглядом.
— Нет. Не вышла.
Он несколько секунд обдумывал её ответ, а потом посмотрел вопросительно.
— Почему? Ты же уехала с ним. Я думал… что ты приняла решение.
— Да, ты мне тогда тоже говорил о принятом решении. Но на этом всё и закончилось.
Ромка с интересом посмотрел.
— А ты ждала? Ждала, что я приеду?
Она закусила нижнюю губу и покачала головой.
— Дело совсем не в этом, ждала я или нет. Всё случилось так, как случилось. Что сейчас об этом говорить?
А Баринов грустно усмехнулся.
— А я твоих надежд не оправдал, да? Ни разу и ни в чём.
Она решила прекратить этот разговор и довольно резко Романа прервала:
— Как и я твои. Мне надо такси вызвать.
— Но ты говорила, что была замужем. Кто он?
Самойлова разозлилась. Она уже набирала номер, а когда Роман опять полез с вопросами, со злостью бросила трубку обратно на рычаг.
— Я была замужем полтора года, потом развелась. Ничего хорошего из нашего брака не вышло, и говорить об этом мне неприятно. Какие ещё вопросы у тебя ко мне будут? Ты не стесняйся, спрашивай!
Она язвила, а Роман вроде и не замечал. И на самом деле продолжил расспросы совершенно спокойным тоном.
— А этот… художник?
— Что ты к нему пристал? Он тебе жить спокойно не даёт?
Он насмешливо глянул на неё.
— А может, не даёт? Успокой меня.
— У нас с ним ничего не получилось. Такой ответ тебя устроит?
— С ним не получилось, с мужем не получилось, — начал перечислять Роман. — И со мной не получилось. Что-то не везёт тебе, милая.
— Во-первых, я тебе не милая, а во-вторых, с тобой у нас ничего и не было, — мстительно улыбнувшись, заявила она. — Недоразумение какое-то!
Он заметно нахмурился.
— Ты на самом деле так думаешь?
Татьяна выразительно вздохнула.
— Рома, а ты так не думаешь? Ты взрослый человек! Странно, что ты вообще меня узнал!
Баринов резко отвернулся от неё.
— Вот значит как… дела обстоят.
Она решила не отвечать. Смотрела на него, как он сидит, повернувшись к ней спиной, и понуро опустив плечи, и думает о чём-то. А сердце рвалось на части, ругала себя за то, что наговорила ему этих глупостей. Но попытаться всё исправить, значит, признаться ему в своей слабости. А её слабость — это он, Роман Баринов и отдать себя в его руки… позволить ему всё решить за неё…
— А я приезжал, Тань. Приезжал за тобой, как и обещал, хотел увезти. Настроен был так решительно…
Она недоверчиво покачала головой.
— Не придумывай.
Роман повернулся к ней с озорной улыбкой, облокотился на стол, и поза стала вызывающей.
— А я не выдумываю. Я приезжал.
У неё мысли в голове спутались, только таращилась на него и пыталась до конца вникнуть в его слова.
— Когда? — выдохнула Самойлова. — А почему ты… ко мне не пришёл?
Баринов пожал плечами.
— Я хотел, а потом посмотрел на тебя со стороны и понял, что я тебе не нужен. У тебя всё было в порядке. Вот тогда я это понял.
— Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Объясни мне толком! Когда ты приезжал?
— Вскоре, — коротко ответил он. — Узнал адрес и приехал. Только так и не зашёл. Мне и так хватило.
— Чего тебе хватило? — не поняла Таня.
— Ну… я посмотрел на вас со стороны, ты выглядела такой счастливой, такой весёлой. Вот я и решил, что у тебя всё в порядке. С ним.
Она закрыла глаза и грустно улыбнулась.
— Да… я же и говорю — одно большое недоразумение.
Роман прерывисто вздохнул.
— Наверное, ты права. Именно недоразумение. Уж слишком всё глупо.
Если бы ты тогда пришёл, если бы мы встретились!.. Страшно подумать, как бы всё было по-другому.
Татьяна отвернулась, а потом снова посмотрела на часы.
— Я всё-таки поеду, Рома, — тусклым голосом проговорила она. — У меня больше нет сил с тобой разговаривать, ни о чём.
— Вот даже как.
Кивнула.
— Знаешь, у меня такое чувство, что ты меня постоянно испытываешь, — сказал он, внимательно наблюдая за её действиями. Таня уже набрала номер, чтобы вызвать такси, а Баринов снова заговорил. — И всё время чувствую себя виноватым, не понятно за что. Словно, я испортил твою жизнь. Скажи, это так?
Она оглянулась на него, и только короткий недовольный взгляд был ему ответом.
— Да, девушка, доброй ночи. Я хочу вызвать машину. И побыстрее, пожалуйста.
Роман поднялся, сделал к ней несколько стремительных шагов и выхватил у неё трубку, повесил на место.
Таня изумлённо посмотрела.
— Ты что делаешь?
— Я хочу, чтобы ты мне ответила. Ты так считаешь? Что я испортил тебе жизнь?
Таня даже ногой топнула, не зная, как ещё реагировать на его поведение.
— Да, я так считаю! — выкрикнула она ему в лицо. — Но не тем, что тогда произошло, а тем, что меня угораздило влюбиться в такого наглого, бесшабашного себялюбца! Но я девчонкой была, а ты этим воспользовался!
Она едва договорить успела, как Роман схватил её в охапку и прижал к себе. Татьяна задохнулась от изумления и довольно активно засопротивлялась. Пыталась его оттолкнуть из последних сил, чувствуя, как подкашиваются ноги от его поцелуя. Упёрлась кулачками в его грудь, а он их перехватил и не сильно сжал её запястья. Кулаки сами по себе разжались.
Таня глубоко вздохнула, когда он прервал поцелуй, так глубоко, что голова закружилась и тогда уже сама потянулась к нему. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Романа, выпрашивая его поцелуй, без которого так долго пришлось жить. Ведь не может же он оставить её без глотка воздуха? Ведь тогда она задохнётся и умрёт у него на руках.
Это будет достаточно романтично…
Баринов улыбнулся, но улыбка вышла достаточно неуверенной. Но на поцелуй ответил и прижал Таню к себе. Обнял так, как никогда раньше не обнимал. Практически вцепился в неё, всё теснее прижимая к себе.
Самойлова понимала, что если сейчас не заставит себя остановиться, то будет слишком поздно. И завтрашнее утро может принести очень много ненужных проблем. Да и просто представить завтрашнее утро было очень сложно, практически не реально, но сейчас было так сладко и чудесно, чувствовать не только своё, но и его волнение. И понимать, что волнуется он именно из-за неё… Ну почему они тогда натворили столько глупостей? Ведь она все эти годы ждала именно этот поцелуй… И всё, что случилось в её жизни, было лишь шагом назад, к этому мужчине, к этому поцелую…
Вот к этой минуте…
Кажется, она уже сделала шаг назад.
В комнате было очень темно. Но темнота была какая-то тёплая, уютная, и Таня очень боялась её спугнуть. Даже дышала очень осторожно и таращила глаза в эту темноту, радуясь, что та скрывает её волнение и блуждающую на лице глупую улыбку. Шею щекотало тёплое мужское дыхание, и от этого по коже бегали приятные мурашки. Прижималась щекой к сильной руке, а у самой было такое чувство, словно она парит где-то высоко, и не осталось в голове никаких мыслей, только теплота и нежность. И ни в коем случае не думать о том, что со всем этим делать потом… сейчас не надо.