Страница 59 из 62
В гостиницу они доехали на такси. В номере Вера уснула, положив Андрею голову на плечо. Ей ничего не снилось.
18
Лидия Завьялова сидела напротив Веры Лученко у окна. Рядом с ней забралась с ногами на полку Дарья
Сотникова.
Женщины молчали. Андрей хотел выйти из купе, чтобы попросить у проводника чаю. Но ему сказали, чтобы он перестал суетиться со своей загипсованной ногой. Мужчина с обидой возразил, что он и на костылях прекрасно двигается. И вообще, из-за перелома ступни ему постоянно хочется чаю.
— Хулиганить тебе хочется, а не чаю, — сказала Вера. — Мальчишка. Сиди уже. Вон, морда вся в пластыре… Придет проводник за билетами, тогда попросишь.
Поезд Львов — Киев набирал ход.
Старый город с крышами цвета клюквенного морса, с узкими улочками, древними храмами и наполненными густым ароматом кофе кнайпами остался позади. Старый, интеллигентный, тихий город. Так казалось тем, кто приезжал сюда в поисках исчезнувшей из жизни интеллигентности. И многие находили не то, что искали. Так часто бывает.
Вера Лученко, как всегда, нашла приключения на свою голову. Хотя искала развлечений. Нашла кровь и смерть, которые и в старых интеллигентных городах случаются. Но ей не хотелось думать о том, что уже позади. Да и Львов все-таки не оставил мрачного следа в ее душе. Люди — это одно, они бывают всякие, а город — это другое. Многим городам не везет с людьми, хотя как раз люди порой жалуются на свои города… А город молчит, он пожаловаться не может. Город просто показывает тебе свои картинки и говорит с тобой на своем языке, в надежде, что у тебя хватит воображения его понять.
У Веры воображения хватило. В день накануне отъезда она оставила травмированного Андрея в номере и пошла пройтись по улицам. Думала о своем, а потом спохватывалась и старалась не думать, а только смотрела. Ее воображение разбудили львы, поселившийся в каменных средневековых улочках прайд. Царь зверей господствовал на улицах Львова. Перед входом в ратушу два льва держали щиты с гербом города. При въезде город охраняли львы со строгими лицами, мордами их как-то даже неудобно называть… Возле Музея украинского искусства отдыхал старый-престарый лев. Интересно, сколько знает он львовских легенд? Теперь, наверное, станет рассказывать о «львовском вампире»… На двери дома тоже лев с железным кольцом в пасти и закрытыми глазами. Он спит до тех пор, пока в дом не придет незваный гость и не постучит кольцом в дверь. А вот еще молодой крылатый лев на капители рельефной колонны…
Зверей много: львы-маскароны с похожими на человеческие лицами, львы-кариатиды, поддерживающие балконы, позолоченные музыкальные львы в стиле ампир, украшающие кресла в оперном театре… Можно себе представить, сколько опер услышали они за годы службы. Сколько хрупких балерин проводили сонными глазами.
Она незаметно для себя забрела тогда в один из двориков на улице Пушкина и там тоже увидела льва. Его лицо напоминало актерскую трагическую маску. Этакий львиный король Лир, даже пальцы-лапы у него трагически согнуты, Это был последний из львов, и Вера решила с ним попрощаться, погладила несчастного Левушку по каменной гриве. Жест утешения…
Открылась дверь купе, и вошел проводник. Вера узнала Михаила, Лидиного поклонника. Он с привычным деловито-услужливым выражением лица протиснулся в узкое пространство купе, увидел Завьялову и просиял.
—
Снова вы?! Моя ненаглядная актриса! — Он попятился обратно в коридор.
—
Снова я! — Завьялова улыбнулась одной из своих улыбок «для поклонников».
—
Куда же вы? Мы чаю хотим, — сказал Андрей.
—Да разве ж это чай? У меня для вас есть настоящий. Цейлонский! Я сейчас! Метнусь, одна нога тут, другая там!
Пассажиры переглянулись. Лидия картинно развела руками:
—
Восславьте меня, дети мои! Благодаря моей дикой популярности вы сейчас будете пить не мочу молодого поросенка, а настоящий листовой чай из сказочной чайной страны Цейлон.
Им всем хотелось шутить, ерничать — наверное, чтобы вытеснить из памяти пережитое… Подруги с серьезными лицами согласились восславить популярность и дружно постановили, что следует брать с собой Завьялову во все поездки — для повышения комфортности условий. Лида задрала нос. Потом спохватилась:
—
Верунь, ты помнишь, этот же проводник пугал нас по дороге во Львов «проклятыми книжками». Да, да! Точно. Я вспомнила! Он тогда нас стращал, что тех, кто берет забытую книжку, обязательно убивают. И статью давал почитать.
Сотникова
была не в курсе связанной с книгами предыстории. Она сказала:
—
Ничего не поняла. А книжки тут каким боком?
—
И что же было в этой статье? — поинтересовался Андрей.
Лида рассказала.
—
Но я тоже не поняла, при чем тут книги, — сказала она. — И ты, Веруня, так и не объяснила, как тебе удалось все это распутать. Мамсуров только и успел мне сообщить, что ты выяснила, кто убил Эдика Ветрова. Поэтому менты сняли с Кармен все обвинения и порвали ее признание. Честно говоря, я так толком ничего и не поняла. Может, расскажешь?
—Действительно, — присоединилась Дарья. — Я хоть и была с тобой там, в особняке Абдулова, но тоже не очень поняла… Как ты все это вычислила — ладно, ты вообще уникум. Но как получилось, что бармен той кнайпы, терроризировавший страхом весь город «львовский вампир» и убийца режиссера — это один и тот же человек?
—
И еще осужденный, сбежавший из колонии. И еще приговоренный к казни убийца и маньяк. Каким образом ты поняла, что все эти злодейства — дело рук одного? — Двинятин только теперь задал вопрос, не дававший ему покоя с тех пор, как он увидел Самохвалова в винном подвале.
В купе появился нарядный проводник с цейлонским чаем. В каждом стакане лежало по желтому колесику лимона. Лида мило помурлыкала с ним, и поклонник ее таланта и красоты вскоре оставил пассажиров. Все посмотрели на Лученко.
—
Между прочим, помог мне раскрыть это дело ты, Андрей, — сказала она Двинятину.
—
Я?! — изумился тот.
—
Да, ты. А кто мне рассказал о коане, Пушкин, что ли?
—
Что такое коан? — Лида удивленно распахнула свои небесно-голубые глаза.
—
Объясни ты, у тебя это лучше получится, — попросила Вера своего гуру.
—
О, в таком обществе, я не подготовился… Ну ладно. — Андрей усмехнулся в усы. Ему приятно было блеснуть знаниями перед Вериными ушлыми подружками. Он привел им пример про звук хлопка одной ладони.
—
Но одной ладонью нельзя сделать хлопок! Такого звука нет. Нельзя хлопать одной ладонью! — поспешила запротестовать Завьялова, считавшая себя знатоком аплодисментов.
—
Почему же? Вот! — Даша похлопала ладошкой по столу. — Это хлопок одной ладони.
—
Правильно, — похвалил ее Двинятин. — Звук не такой, как при аплодисментах. Но это хлопок одной ладони.
—
Какая ты у нас… сообразительная! — буркнула уязвленная Лида. — Для чего вообще нужны эти ваши коаны?
—Для инициации перехода в другую, не повседневную форму сознания. Чтобы решить неразрешимую задачу.
—Хм… Интересно! Можно попробовать использовать коан в рекламе, — размечталась Даша.
—
Ничего я не понимаю ни в ваших дзенах, ни в этих высших формах сознания, — сказала недовольная Лида. — Считайте, у меня низшая форма! При чем тут этот коан к «львовскому вампиру»? Как он мог помочь найти убийцу Ветрова? Что вы мне голову морочите?
—
Послушайте, — вмешалась
Сотникова,
— давайте попробуем не отвлекать Веру от ее рассказа, а? Не будем уводить ее в сторону, потерпим! Пусть она нам объяснит главное: как ей удалось докопаться до сути.