Глоток страха

Она обернулась.

У дверей стоял высокий мужчина в куртке или плаще. Из-за низко надвинутого капюшона лица не было видно. Ну прямо злодей из комиксов. Карнавал продолжается? Кто-то вознамерился разыграть ее?

Но в следующую секунду она почувствовала всей кожей такую мощную волну ненависти, что сразу поняла — это не шутка. Страх скрючил журналистку, она хотела закричать, но ее горло стиснула железная рука. Почти теряя сознание, не чувствуя своего тела, она опустилась на пол.

Человек в капюшоне молча что-то делал. Сквозь тошнотворный туман, парализованная запредельным ужасом, она не видела, но чувствовала, как он зашуршал одеждой, доставая что-то из кармана. И в тот момент, когда он протянул это страшное нечто к ней, а неверующая журналистка Ересь, зажмурившись, подумала: «Господи помилуй!» — что-то произошло.

Звуки ударов, хриплое дыхание, мат и снова удары. Рычание, от которого каждый волосок на теле встал дыбом, а кожа покрылась пупырышками. Так рычать мог лишь попавший в ловушку зверь, стреноженное животное. Так рычать мог только он.

—

Вставай, корова, чего разлеглась! — грубо сказал кто-то.

Она слабо улыбнулась. Никогда в своей жизни она не слышала ничего более восхитительного! Чьи-то сильные руки подняли ее с пола и усадили на диван. Сунули в руки холодную бутылку. Властный голос приказал: «Пей!»

Рина, по-прежнему не открывая глаз, сделала большой глоток. Горло и грудь обожгло, но тут же начало согревать. Холодные клещи отпустили.

Ересь открыла глаза. Она сидела в комнате одна, зажав в руке бутылку водки «Смирнофф»…

В основном зале Вера, не силах уже сидеть одна, вскочила. Но тут возле нее оказался Андрей и шепнул на ухо долгожданное: «Кончено. Его взяли».

—

С Риной все в порядке? — торопливо спросила Лученко.

—

Жива и здорова. Только сильно напугана. Мы ворвались на последней секунде. Он чуть было не воткнул ей в шею акушерские щипцы, представляешь? Двузубый корнцанг. Где он его раздобыл, садюга… — Андрей поморщился. Даже ему, многоопытному ветеринару, привыкшему к крови и смерти, было не по себе.

—

О господи!.. Где Даша?

—

Здесь я, не нервничай! —

Сотникова

порывисто прижалась к Вере. — Как ты?

Даша смотрела на бледную как полотно подругу. А что, если именно теперь у нее начнется откат всех страхов и эмоций? Вера похлопала ее по плечу: она в порядке. Но сказать ничего не успела. К ним подошел человек Абдулова — тот самый, уже знакомый им, в кашемировом пальто, — и сообщил, обращаясь к одной Лученко:

—Дмитрий Петрович спрашивает, намерены ли вы все еще побеседовать с…

—

Намерена, намерена. Где он?

—

Тогда Дмитрий Петрович предлагает подъехать к нему в загородную резиденцию.

И тут действительно наступил откат, но весьма своеобразный.

—

Ой, я не могу! В резиденцию!.. — Вера всплеснула руками. — Я сейчас описаюсь, держите меня! — Она согнулась от неудержимого хохота. По щекам потекли слезы, стало легко. Напряжение улетучилось.

Она смеялась так весело и заразительно, что Андрей и Даша тоже закатились от хохота. От неожиданности, от напряжения последних часов, от того, что и им слово «резиденция» показалось ужасно искусственным.

Только посланец Абдулова оставался серьезным и спокойным. По его лицу невозможно было понять, что он думает об этих, смешливых. И думает ли вообще. Он просто ждал.

—

Поедем, Верочка. Нужно закончить все это. — Двинятин подал дубленку своей любимой, а Дарья сама набросила куртку. И они вышли следом за посланцем в черноту ночи.

В просторном салоне джипа свободно поместилось пятеро. Андрей, Дарья и Вера устроились на заднем сиденье, водитель и Черный Абдулла впереди. Андрей видел, что перед их машиной ехала БМВ со схваченным убийцей и людьми бизнесмена.

Все молчали. Тишину нарушила мелодия Вериного мобильного. «Вальс цветов» в этой обстановке и после всего пережитого прозвучал очень странно, словно инопланетная музыка.

—

Вера Алексеевна, Бабий беспокоит. Я узнал то, о чем вы просили. Извините, что звоню так поздно. Днем нужный человек был на охоте, не мог связаться… В общем, в колонии есть библиотека, и заведующий библиотекой — вор в законе. Очень большой авторитет в преступной среде. Вас интересуют его данные?

—

Нет. Спасибо, Орест Иванович…

Она понимала, что теперь уже не ей, а Абдулову придется объясняться с милицией. У него это лучше получится, а ей, признаться, и не хотелось разговаривать с ментами. Вместо того чтобы помочь, они только мешали, тянули, блокнот показали вообще в последнюю очередь. Хотя с него надо было начинать. Нет, совсем недовольна была Вера львовской милицией. Но и оставить полковника в полной неизвестности?.. Неудобно как-то. Она сказала:

—

Завтра с вами свяжется Дмитрий Петрович Абдулов. — Бывший боксер на переднем сиденье дернул плечом. — Он предоставит вам исчерпывающую информацию по всем делам, с которыми вы меня любезно знакомили. А я прощаюсь.

—Абдулов? Почему он? Вера Алексеевна, я чего-то не понял… — Полковник попытался качать права.

—

Извините, Орест Иванович! Я забыла зарядить телефон, ничего не слышу. Аккумулятор садится… — Женщина нажала отбой.

—

Вер, я сам сегодня ставил твой мобильник на подзарядку, — заметил простодушный Двинятин.

—

Но ведь полковник этого не знает, — ответила она, представляя, как матерится сейчас милиционер.

Особняк Абдулова вырос посреди метели огнями фонарей на основательной бетонной ограде. Распахнулись ворота, казавшиеся неприступными и тяжелыми, как крепостные, и оба автомобиля въехали во двор. Прибывшие поднялись на выложенное шершавой терракотовой плиткой крыльцо, наверное, с подогревом: снег на нем таял.

В холле под мощной деревянной винтовой лестницей, уходящей вверх, Вера приметила конуру с двумя отверстиями. Обе собаки тут же выскочили. Виляя хвостами, но молча, они встретили хозяина. Двух обаятельных английских бульдогов мало интересовали гости, они должны были прежде всего показать вожаку стаи, как по нему соскучились. Впервые лицо Абдулова смягчилось. Он потрепал домашних питомцев по спинам своей здоровенной ручищей — рядом с ним они казались не собаками, а маленькими белками — и кивнул вошедшим в сторону гостиной.

В другое время гости, наверное, со вкусом осмотрели бы этот вполне буржуазный интерьер бумажного магната. Оценили бы и инкрустированный змеевиком и яшмой камин, и мозаичный пол у камина, переходящий в дворцовый паркет остального помещения. Заметили бы белые с золотом диваны а-ля дворцовая мебель русских царей. Обратили бы специальное внимание на картины- подлинники, фарфоровые китайские вазы средних веков и современное итальянское стекло. Но сейчас вся эта роскошь скользила мимо сознания, не запечатлеваясь в нем. Слишком занят был каждый из них своими мыслями и ожиданиями, вопросами и поисками ответов на них.

Хозяин, не присаживаясь сам и не предлагая сесть никому, подошел к камину и встал у огня. Он держал руки в карманах, а правое его плечо подергивалось. Кашемировый помощник забрал у гостей снятые куртки и дубленку, жестом показал на золоченые диваны. Одежду у него из рук тут же взял кто-то незаметный и отнес в гардеробную.

—

Кофе, чай, соки? — негромко спросил кашемировый.

—

Просто воду, — попросила Вера. — А им зеленого чаю.

Лученко посмотрела на спину Абдулова. Не оглядываясь, он сказал:

—

Он в подвале с моими ребятами. Когда будете говорить?

—

У меня к нему только один вопрос. К убийству вашей жены это не имеет отношения.

Внезапный громкий бой больших напольных часов резанул по натянутым нервам.

Сотникова

решительно отодвинула чашку.