Подозреваемые

— Мы вот-вот арестуем его, — смеясь, заявил Фейбл.

Скэнлон положил трубку. Вдруг вспомнил о совете Салли де

Несто поухаживать за Джейн Стомер и послать ей цветы. Он взял трубку и позвонил Фрэнку Рандаццо, цветочнику на северном краю территории их участка. Тот обеспечивал цветами весь район.

Когда Рандаццо взял трубку, Скэнлон сказал по-итальянски:

— Привет, Фрэнк, это Тони Скэнлон из бригады детективов. Как поживаешь? Как семья? Все хорошо? Не в службу, а в дружбу, пошли дюжину роз синьорите Джейн Стомер из конторы генерального прокурора, Центральная, 100, и Судебная площадь. Приложи записку: «С любовью, Скэнлон». Спасибо, Фрэнк, пока.

Скэнлон положил трубку и увидел Крошку Биафра, стоявшего на пороге и наблюдавшего за ним. Детектив с важным видом подошел к столу.

— У меня кое-что появилось.

— Давай. Слушаю.

— Моя жена помешана на всякой ерунде, якобы способствующей объединению семьи, и поэтому любит заводить нудные разговоры за ужином. Прошлым вечером, пока я накладывал себе картофельное пюре из кастрюли и рассказывал, что мы с Кристофером обошли все магазины, торгующие гримом, и ничего не добились, моя жена, резавшая баранину, отложила нож и вилку, посмотрела мне в глаза и сказала — спокойно, как удав: «Загляни к Бобу Брауну на Западную Сорок девятую улицу».

— Кто такой Боб Браун?

— Он владелец театрального магазина, выполняющего заказы по почте, продает грим и дает напрокат реквизиты и костюмы театрам и школам.

— Разве его не было в списке магазинов грима, который я вам дал?

— Нет. Браун не числится в разделе «Театральный грим», а проходит по разделу косметики и париков.

Скэнлон хлопнул себя по лбу. Крошка Биафра продолжал:

— Моя жена — школьная учительница, вот откуда она знает про Брауна. Ее школа получает от него сценический реквизит. — Он пригладил волосы. — Тогда я вспомнил, как ты говорил, будто узнал от Гретты Полчински, что миссис Галлахер когда-то работала учительницей. В общем, я отвез дочь в школу и позвонил Брауну.

— И?

— Он нас ждет.

Скэнлон встал из-за стола. Зазвонил телефон. Скэнлон долго колебался, глядя на аппарат, потом поднял трубку.

— Говорит Томас Тиббс, свидетель, который видел убийцу, когда тот убегал из лавки.

«Он же женатый банкир из Скарсдэйла, который спит с Сигрид Торссен», — подумал Скэнлон.

— Я помню вас, мистер Тиббс.

— Лейтенант, помните, я рассказывал вам, что было нечто странное в том, как убийца бежал к фургону, а я не мог точно сказать, что именно?

— Помню.

— Теперь я знаю, что насторожило меня. Вчера в новостях в одиннадцать часов был репортаж о марафоне Кросс-Каунти в округе Уэстчестер. Меня озарило, когда я смотрел на бегунов.

— Что вас озарило? — спросил Скэнлон, жестом веля Крошке Биафра снять с крючка на стене ключи от служебной машины.

— Я понял, что женщины бегут не так, как мужчины. Они держат руки прижатыми к телу, и их торс как бы раскачивается во время бега. Человек, которого я видел убегающим из кондитерской лавки, может быть, и выглядел как мужчина, но бежал он как женщина.

Скэнлон поблагодарил свидетеля за помощь в расследовании. Пододвинув к себе папку с делом, записал время, число и вывел: «Позвонил Томас Тиббс, сообщив, что парень, которого он видел убегающим с места преступления, бежал так, как бегают женщины».

Он захлопнул папку и вышел из комнаты вместе с Крошкой Биафра.

Стеклянная вывеска на двери сообщала: «Боб Браун. Парики и косметика».

Детективы вошли в длинный узкий коридор. Вся левая стена была завешана фотографиями с автографами известных деятелей шоу-бизнеса, которые гримировались здесь. Справа был прилавок, за которым виднелось ателье, где сидели несколько женщин, трудившихся над париками. Позади располагались этажерки с рядами париков, натянутых на болванки.

Боб Браун был тощим человеком с плоским носом и высокими залысинами.

— Вы тот самый полицейский, который звонил мне? — спросил Браун, подходя к прилавку.

Крошка Биафра ответил:

— Вам звонил я. А это — лейтенант Скэнлон.

Браун облокотился на прилавок и показал рукой на откидную доску.

— Проходите.

Он усадил их рядом с парихмахерами и сел сам.

— Чем могу быть полезен? — спросил Браун.

Скэнлон поразился ловкости рук мастеров.

— Мы хотели выяснить кое-что в связи с вашей работой, — ответил он.

— То есть? — уточнил Браун, схватив один из париков и продевая сквозь него нитку.

— Как вы находите своих покупателей?

— Нас знают в театральных и школьных кругах. Большая часть торговли идет по почте.

— А у вас много заказчиков, которые приходят лично? — спросил Скэнлон.

— Бывает, — ответил Браун, протыкая иголкой кожу, — но большинство наших клиентов заказывает все по каталогу.

— Но тогда у вас должна быть картотека клиентов?

— Конечно, — сказал Браун. — Как иначе мы узнаем, кому надо посылать свои каталоги?

— Скажите, кто-нибудь может просто позвонить вам и попросить прислать грим по почте?

— Безусловно, но он должен точно знать, что ему необходимо, и произвести предоплату, если он не постоянный заказчик.

— Разве большинство ваших клиентов не пользуется расчетным счетом? — поинтересовался Крошка Биафра.

— Только школы, театры и частные лица, с которыми мы уже имели дело. — Браун прервал работу и посмотрел на полицейских. — Но послушайте, почему бы вам не сказать мне, что вам все-таки нужно?

Скэнлон ответил:

— Мы хотим посмотреть ваши заказы за последние несколько лет.

— Зачем? — спросил Браун, продергивая иголку и продевая в ушко волос.

— Это связано с делом, которое мы расследуем, — ответил Крошка Биафра.

— Но я не хочу, чтобы на мою фирму подали в суд за то, что я поделился сведениями с полицией.

— Мистер Браун, — сказал Скэнлон, и его лицо стало серьезным, — мы расследуем дело о приставании к детям. Преступник пользуется гримом, чтобы изменить свой облик, и заставляет детей совершать противоестественные действия. Мы будем очень признательны, если вы сможете помочь нам.

— Фу, мерзость! — воскликнул Браун, откладывая парик и иголку. — Конечно же, я вам помогу.

Браун скрылся в лабиринте этажерок, полицейские проводили его глазами. Скэнлон обратил внимание на некоторые надписи: «Гримировальная шерсть», «Резина для маски», «Осветляющий крем», «Тени для лица».

Браун повел детективов по бетонному коридору к своему кабинету, оказавшемуся нишей в стене, в которую были втиснуты два стола. Он открыл нижний ящик одного из них и, достав пять пухлых папок, с хлопком опустил их на стол.

— Пожалуйста, — сказал он. — Это заказы частных лиц за последние два года. Если не найдете здесь, я покажу вам заказы от учреждений.

Он оставил детективов одних и вернулся к работе. Полицейские принялись раскладывать бланки заказов. Медленно, методично они изучали каждый документ. Минут через тридцать Крошка Биафра выхватил из стопки бланк и принялся разглядывать его.

— Лу, тебе знаком адрес: бульвар Астория, 34–16?

Скэнлон повторил адрес. Детективы переглянулись.

— Сто четырнадцатый полицейский участок, — произнес Скэнлон.

Заказ был напечатан на машинке. Какой-то мистер Рэймонд Гиллиган заказал гримировальную шерсть для бороды с проседью, гримировальный клей, отбеливатель для волос, латекс, косметические карандаши, накладной нос, резиновую маску, прокладки под нее, а также мужской парик и усы.

Скэнлон нетерпеливо подозвал Брауна.

— Что можно сказать об этом заказе? — спросил он.

Гример взял заказ и прочел его.

— Мистер Гиллиган явно хотел состариться лет на десять, — сказал он, возвращая бланк.

— Вы помните, как выполняли этот заказ?

— Вовсе нет, мы выполняем сотни заказов в месяц.

— А что такое гримировальная шерсть? — поинтересовался Крошка Биафра.

Браун подошел к одной из полок и взял пакет. Гримировальная шерсть выглядела как стебельки лакрицы. Он вытащил шерсть из целлофановой упаковки и стал теребить. Шерсть начала закручиваться, делаясь похожей на бороду.