Тяжкие преступления

— Вот, будьте любезны, подпишите здесь… и здесь… — Блестящая прядь волос платинового цвета упала ей на щеку. Уиллоус коряво подписался с таким чувством, словно это было прощальное письмо всей его жизни.

Силия Кембридж закрыла ручку колпачком и убрала ее в черный кожаный портфель. Уиллоус встал и подошел к камину. Там на полочке в бумажном конверте все еще лежал ключ, оставленный Шейлой. Он разорвал конверт, вытряхнул ключ и отдал его Силии.

— Спасибо.

Уиллоус помог ей надеть пальто и ощутил аромат сирени.

На пороге она задержалась.

— Извините меня, я выхожу за рамки профессии, но я знаю, вам сейчас нелегко. Если я чем-нибудь могу помочь, позвоните мне.

Уиллоус не ответил. У него перехватило горло. Порыв ветра гнал по лужайке сухие листья.

— Я буду рада помочь, если вам что-то будет нужно, — сказала она и коснулась его рукава. — Там на столе моя карточка. Домашний телефон на обороте.

Уиллоус кивнул и выдавил из себя улыбку.

Ее каблучки застучали по ступенькам, и он поспешно закрыл дверь, хотя она еще не успела сойти вниз. Он боялся, что она одарит его еще одной ослепительной улыбкой. Прислонившись спиной к двери, он стоял, пока не услышал, что она завела «мерседес» и уехала. Только тогда он пошел через холл в кухню. На столе стояла бутылка «Катти Сарк». Он подумал, не выпить ли ему, но решил, что еще слишком рано, и налил себе чашку кофе.

Он забыл выключить кофеварку, и кофе, который подогревался все утро, был крепким и горьким. Как раз под его настроение. Он вернулся в столовую, сел за стол и стал смотреть в окно. Появилась женщина в шубке по щиколотку с двумя лайками на поводках. Собаки помочились на кучу веток, которые он недавно спилил. Женщина, закурив сигарету, смотрела на дом Уиллоуса. А он уставился на нее и не отводил глаз, пока она не отвернулась.

Скоро тишина в доме стала действовать ему на нервы. Уши ловили всевозможные звуки: тихое щелканье в батареях, шепот теплого воздуха в вентиляционных решетках, еле слышное бормотание холодильника, даже жужжание лампочки, готовой вот-вот перегореть. Он надел сапоги и снова пошел во двор.

Паркер застала его с молотком в руках и с полным ртом гвоздей. Он прибивал к забору оторвавшуюся рейку.

— Привет, Джек!

Уиллоус забил гвоздь.

— Отлично поработал над своей сливой. Убери ветки в гараж, пусть просохнут как следует. Отличная растопка.

Уиллоус выплюнул гвозди в ладонь.

— В гараже я держу машину. Ты хочешь, чтобы я оставил ее мокнуть, а кто-то, кого я даже не знаю, наслаждался теплом у камина?

— Агент уже побывала у тебя, да?

— А ты откуда знаешь?

— Ты же сам мне сказал, что она должна прийти.

— Я? — удивился Уиллоус.

— Да. Позавчера. Сколько ты просишь за дом?

— Триста тридцать.

— Форменный грабеж.

— Ты так считаешь?

— Шучу, Джек.

Уиллоус тремя быстрыми ударами забил очередной гвоздь.

— Ты обедал?

— Нет.

— Есть хочешь?

— Не очень. — Уиллоус с минуту пристально смотрел на нее. На ней были потертые джинсы, белые кроссовки и поношенная коричневая кожаная куртка, он одолжил ей эту куртку месяц назад, и она что-то не собиралась ее возвращать. Ее иссиня-черные волосы были собраны на затылке конским хвостом, глаза блестели, а на щеках от морозца играл румянец. Уже не в первый раз он подумал, что она слишком красива, чтобы работать в полиции.

— Я решила, что после свежего воздуха ты наверняка проголодаешься. А на кухне у тебя, конечно, только банка консервированного супа и пара обглоданных костей? Поэтому я по дороге заскочила в магазин, купила ржаного хлеба и немножко ветчины. А еще я забежала в «Севен—Илевен» [2]тут неподалеку и прихватила полено, знаешь, они горят по три часа, да еще всеми цветами радуги.

— Очень соблазнительно. Ну и кто же будет разжигать это полено? Джуди Гарлэнд?

— Заканчивай тут свои дела, а я пойду на кухню. Только не проговорись об этом моим подружкам-феминисткам.

Они обедали в гостиной прямо на полу перед камином, в котором беззвучно горело полено. Дыма от него почти не было, а яркие голубые и оранжевые языки пламени лизали почерневшие кирпичи. Паркер принесла с собой еще и бутылку красного вина «Напа Вэлли». Уиллоус осушил стакан и подобрал какую-то крошку с ковра.

Когда они с Шейлой переехали в этот дом, паркетные полы были полностью закрыты бежевым ковром. Они все так и оставили, пока дети не подросли и не перестали заливать молоком все подряд. Потом Уиллоус взял напрокат огромную циклевочную машину, обработал полы и покрыл их лаком. На ковры они истратили целое состояние.

Он провел рукой по лакированному дереву. Хорошо он тогда поработал. Три слоя лака, и все еще держатся.

А его семья… Лак оказался долговечнее.

— Интересно, что они делают с поленьями, чтобы получался такой разноцветный огонь? — спросила Паркер.

— Наверное, добавляют канцерогенные вещества.

— Еще вина?

Уиллоус протянул стакан.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста.

Паркер налила из бутылки ему и себе.

— Эдди и Джудит вроде наконец собрались пожениться, — сказала она.

— Поверю, лишь когда увижу у него на пальце обручальное кольцо, — ответил Уиллоус.

У Эдди Оруэлла, следователя из отдела убийств, был долгий и непростой роман с Джудит Ландстром. Он познакомился с ней, когда ее молодой человек попал под машину опергруппы, преследовавшей снайпера, который застрелил нескольких мирных граждан. Расследование убийств прекратилось со смертью одного из друзей Уиллоуса, полицейского Джорджа Фрэнклина.

— Ну, и как дела с агентом по продаже недвижимости?

— Похоже, она неплохо знает свое дело.

— Я тоже так думаю. Если судить по машине, на которой она ездит…

— Мы что же, шпионим?

— Я просто проезжала мимо около одиннадцати. Не могла же я не заметить «мерседес»! А сама она как?

— Похожа на девушку с обложки «Плейбоя», только еще сексуальнее.

— Какое точное описание, Джек! Да ты, наверное, полицейский?!

— Я и сам иногда думаю: а не полицейский ли я?

— Или развратник.

Уиллоус чуть отодвинулся от камина. Стало жарко.

— И что ты собираешься делать, когда она продаст дом?

— Съехать.

— А куда?

— Еще не знаю… Куплю себе хижину на берегу залива.

— Как стильно.

— Или воспользуюсь ипотекой и куплю дом в Ист-Сайде. Небольшой, с парой комнат для гостей на случай, если вдруг дети решат заехать.

— В каникулы летом?

— Да, наверное. У них на Пасху тоже неделя каникул. Может, и приедут.

Паркер взяла руку Уиллоуса и сжала ее. Он не ответил.

В следующий раз надо прийти с двумя бутылками вина, подумала она. И с целым ящиком поленьев. И может быть, придется еще перекраситься в блондинку, если уж на то пошло.

— Что это тебя так рассмешило? — спросил Уиллоус.

— Собственные мысли, — ответила Паркер.

Глава 3

Из-за угла в конце квартала показалось такси. Билли толкнул Гаррета с тротуара. Тот взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Таксист резко затормозил, потом было подрулил к ним, но тут же нажал на газ.

— Что это с ним? Совсем обалдел, что ли? — заныл Гаррет.

— Решил, что мы грабители.

— Кретин.

— А что? Мы его и правда могли ограбить.

Они встретились в полночь. Неподалеку от забегаловки, где работала Беверли, должна была состояться вечеринка, но ни Билли, ни Гаррет толком не знали где. Услышав музыку, они пошли на звуки и скоро увидели шикарный коттедж, где вовсю веселились какие-то странные люди: жирные бородатые мужчины и тощие женщины, все в черном. Нелепый парень, с лицом почти вовсе без подбородка, спросил Билли, не модель ли он. Билли предложил ему пройти куда-нибудь, где потише, чтобы спокойно поговорить. Парень привел его в спальню, и Билли тут же саданул носком ковбойского сапога со стальными нашлепками в его круглый выпирающий живот.

2

«Севен—Илевен» — сеть магазинов в США и Канаде, работающих с 7-ми утра до 11-ти вечера. Отсюда они и получили свое название: «7—11».