Страница 3 из 66
Она прибавила скорость и помчалась дальше, думая о своих родителях, Джоне и Вилне Коннолли, владельцах страхового агентства в Нью-Джерси. Они вели тихую, спокойную жизнь и хорошо заботились о ней. У нее была миленькая розовая спальня на нижнем этаже. Родители определили ее в местную школу и не сомневались, что она посещает все уроки. Но Эллис никогда не любила родителей. Она не чувствовала с ними никакой связи, может, потому, что в глубине души знала: ее у них раньше не было.
Она росла в отчуждении от семьи — еще до того, как услышала слово «удочерение». Она знала, что не похожа на родителей: она была блондинкой, а они оба темноволосые, и еще в средней школе она была на голову выше их. Самая большая разница крылась в темпераменте: Эллис была крупной, громкоголосой, ей до всего было дело, а они маленькие, застенчивые мещане, ничего в этой жизни не хотевшие. Но каждый раз, когда Эллис спрашивала, не приемная ли она дочь, они отрицали это, и даже сейчас она не злилась на них за вранье. Когда несколько лет назад они оба погибли в автомобильной аварии, она пришла на их похороны и с трудом сдерживала слезы.
Порывшись в сумочке, Эллис вытащила бумажные салфетки, поплевала на них и стерла макияж. Затем она опустила окно, чтобы ветер разлохматил уложенные феном волосы, и, когда она добралась до Филли, волосы у нее стали кудрявыми, как у Бенни. Она развернулась к Фейрмаунту рядом со своей любимой речкой Шайлкилл. Дома тут были в колониальном стиле, с крашеными ставнями, и вдоль улицы стояли БМВ и «субару». Она зарулила на парковку, включила внутреннее освещение и улыбнулась своему отражению в зеркале заднего вида. Эллис выглядела точно как Бенни, во всяком случае начиная с шеи.
— Привет, я Бенни Росатто, — сказала она, пробуя голос в пустой машине. — Приятно познакомиться. Я Бенни. Бенни Росатто.
Она выключила двигатель, взяла свою сумку с одеждой, сумочку Бенни и вылезла из машины, с треском захлопнув дверцу. Мимо нее, разговаривая, прошли двое мужчин, она опустила голову. Эллис очень надеялась, что не столкнется с кем-нибудь из соседей Бенни, потому что ее сестра-близняшка никогда не одевалась так хорошо. Она подошла к дому Бенни, трехэтажному кирпичному строению с блестящими черными жалюзи, поднялась по ступенькам крыльца и вставила ключ в замочную скважину. Он легко сработал, и, открыв парадную дверь, она вошла в дом и прикрыла за собой дверь. Нащупав выключатель, Эллис щелкнула им и остановилась как вкопанная. Она забыла одну вещь. У Бенни был большой пес, ее любимец.
Она оцепенела, когда этот пес поднял голову, лежащую на лапах, встал и медленно подошел к ней. Его когти цокали по твердому паркету, голова была вскинута, а глаза с удивлением и злобой смотрели на Эллис. Он и не думал вилять хвостом, и вид у него был весьма мрачный. Пес понимал, что эта девушка не Бенни, как бы она ни выглядела.
И через секунду он зарычал.
Глава 4
Мэри Ди Нунцио собиралась провести уик-энд на берегу, но она буквально умирала от желания встретить свою таинственную родственницу, вдову Фиореллу Букатини, которая приехала из Италии навестить их. Все собрались на кухне ее родителей. Сколько бы людей ни приходило к обеду, родители никогда не ели в столовой, которая была предназначена для Рождества, Пасхи или других великих событий в жизни Иисуса Христа.
В кухне стояла духота, потому что родители Мэри не доверяли кондиционерам, микропечам и любым другим изобретениям, которые были сделаны после первого пришествия Мессии. На каминной полке стояли фотографии Святой Троицы — Френка Синатры, ДжФК [4]папы Иоанна в окружении пальмовых ветвей. У семьи Ди Нунцио была кухня «давно забытых времен», и никакой иной Мэри себе не представляла.
В воздухе витали запахи свежего базилика, жареных фрикаделек и ризотто, из радиоприемника доносился голос Тони Беннета, но его никто не слушал, все разговаривали друг с другом. У отца Мэри, Мариано Мэтти Ди Нунцио, сели батарейки в слуховом аппарате, так что он орал, беседуя с приятелем Энтони о Филли. Мать, Вита, стояла у духовки в своем цветастом домашнем платье, помешивая булькающую в горшке подливку и жестикулируя деревянной ложкой во время разговора с лучшей подругой дочери Джуди Каррье. Джуди с давних пор считалась почетным членом семьи Ди Нунцио, несмотря на ее светлые волосы, голубые глаза и вздернутый нос, хотя сама она шутила, что ее принимают в доме потому, что она может дотянуться до самой верхней полки.
Внезапно все повернулись на звук шагов — кто-то спускался по лестнице. Мэри невольно воскликнула:
— Ма, это Фиорелла, королева ведьм!
— Баста! — Карие глаза матери блеснули за толстыми стеклами очков. — Никаких шуточек! У донны Фиореллы большая мощь, она самая сильная стрега [5]в Абруццо!
— Не сильнее, чем ты, ма. — Мэри не нравилось, когда мать считала, что у нее силы меньше, чем у кого-то.
— Si, si, [6]именно так. У ее мужа был рак. Донна Фиорелла прогнала его, пфф — и нету!
— Но ведь он же умер, не так ли?
— Si,его сбил грузовик.
— Вит, я голоден! — закричал отец, поправляя пластмассовую скобку слухового аппарата за ухом. Ради такого случая он надел белую рубашку с короткими рукавами и мешковатые черные брюки. — Почему она так долго идет?
— Тс-с-с, Мэтти, — сказала мать, замахнувшись ложкой, как смертельным оружием.
— Я никогда не встречала королеву колдуний, — шепнула Джуди.
— Она вовсе не королева колдуний, — в унисон ответили Мэри и ее отец, но слышно было только одного из них. Всю жизнь, будучи членом профсоюза кровельщиков, ее отец не разделял народных верований своей жены, но так сильно любил ее, что смирялся с ними. Они были вместе целую вечность, и Мэри считала своих родителей Чангом и Энгом, [7]символом крепкого семейного союза.
— Ты думаешь, она выглядит как стрега Нонна? — спросила Джуди. — Маленькая старая дама в ортопедических ботинках?
— Можешь не сомневаться, — улыбнулась Мэри. — Я бы хотела, чтобы Бенни была здесь. Ей стоило бы хоть немного познакомиться с волшебством Ди Нунцио. Может, имей я при себе волшебницу, это помогло бы мне стать партнером.
Джуди рассмеялась:
— Она, наверное, все еще работает. Почему бы нам не позвонить ей? Должно быть, ей понравится вкусная домашняя еда.
— Не-а, она слишком занята. Она не сможет прийти.
— Мария, тс-с-с! — цыкнула на нее мать. Она приводила в порядок прическу, присев в углу у зеркала, стараясь прикрыть места, где волосы поредели. Женщина едва успела уложить их на место, как в дверях появилась Фиорелла Букатини и приняла подобающую позу.
При виде ее болтовня смолкла и воцарилось молчание.
Глава 5
Бенни перестала стучать по крышке. Она тяжело дышала, лицо побагровело, сердце отчаянно колотилось. В ящике стало душно и жарко. Руки болели, а кулаки были сбиты до крови. Она истекала потом, и блузка прилипла к телу. Ею овладела паника, с которой она не могла справиться. Почему Эллис так поступила с ней?
Бенни лихорадочно вспоминала все происшедшее. Она считала, что была единственным ребенком в семье, пока несколько лет назад из тюрьмы не позвонила Эллис. Она сказала, что ее обвиняют в убийстве и что ей нужен адвокат. Бенни никогда не сможет забыть, как увидела ее в первый раз — за исцарапанной стойкой в комнате свиданий, где они не могли даже прикоснуться друг к другу. Эллис была в оранжевом комбинезоне, у нее были короткие волосы медного цвета, грубо подстриженные тюремным парикмахером. Тем не менее Бенни с удивлением поняла, что видит свое зеркальное отражение. Она была ошеломлена, но Эллис говорила спокойно и уверенно. Ее слова перевернули жизнь Бенни.
Рада увидеться с тобой. Мы ведь близнецы.
4
Имеется в виду Джон Фицджеральд Кеннеди (JFK), 35-й президент США, убит 22 ноября 1963 г. (Примеч. ред.)
5
Стрега — здесь: ведьма. (Примеч. ред.)
6
Да, да (ит.).
7
Чанг и Энг — самые известные сиамские близнецы. (Примеч. ред.)