Страница 9 из 47
Однако древнеегипетскую статуэтку не продашь в «обезличку», как икону или лампадку XIX века. Ей нужен «провенанс» (от франц. provenance — «происхождение»), то есть история бытования, ведь по египетским законам уже больше сотни лет вывоз любых древностей из страны запрещен. Вот и выдумывают ей фальшивую биографию, как шпиону-нелегалу. И занимаются этим не только мелкие жулики, но и серьезные артдилеры. В 2000 году на три года был осужден глава Ассоциации артдилеров США Фредерик Шульц. Этот знающий все ходы и выходы профессионал разрабатывал «легенды» для вывезенных контрабандой из Египта рельефов и статуй, а потом продавал их через свою галерею. По одной из них, целая коллекция древностей якобы сто лет принадлежала семье чиновника колониальной администрации Египта. Чиновник и его родственники были настоящими, а вот история с коллекцией — фальшивка.
Классика жанра
Но как бы ни были эффективны методы массовых краж и краж вещей «второго ряда», классикой ремесла остаются штучные кражи всемирно известных шедевров. Со времен похищения «Джоконды» широкая публика судит о ворах от искусства именно по ним. Осужденный за кражу века итальянский плотник Винченцо Перуджа прославился на весь мир. Однако с «деловой» точки зрения он выглядит полным профаном. Перуджа попался на сбыте, поскольку не смог решить проблему «белого слона». Он предложил «Мону Лизу» респектабельному антиквару во Флоренции, соблазняя его возможностью вернуть шедевр Леонардо из Франции в Италию. Антиквар, хоть и был патриотом, но не до такой степени, чтобы стать скупщиком краденого, поэтому он сдал полиции вора вместе с картиной.
Существует, правда, версия, что Перуджа был всего лишь пешкой в остроумной комбинации, которую придумал аргентинский мошенник Вальфьерно. Тот якобы заказал превосходному поддельщику шесть копий «Джоконды», а потом нанял Перуджу украсть подлинник. После того как газеты разнесли по миру сенсационную новость о похищении, Вальфьерно продал подделки американским частным коллекционерам, мечтавшим о жемчужине Лувра. Выдавая фальшивых «Джоконд» за настоящих, к ворованному подлиннику хитрец-аргентинец даже не притронулся во избежание неприятностей с законом. Когда оставшийся без хозяина недотепа Перуджа начал действовать на свой страх и риск и попался, облапошенные коллекционеры поняли, что их надули, но по понятным причинам помалкивали. Вальфьерно исчез с миллионами и лишь перед смертью, уже в 30-е годы, рассказал о пике своей воровской карьеры английскому журналисту.
Существует ли доктор Но?
Эта история красивая, но вряд ли правдивая. Она основана на одном из самых распространенных мифов о кражах произведений искусства — на мифе о коллекционере-маньяке, жаждущем заполучить музейные шедевры в свою тайную коллекцию, где он в одиночку наслаждается их красотой. По имени злодея из рассказа «отца» Джеймса Бонда Яна Флеминга такой коллекционер получил в прессе кличку «доктор Но». В одноименном фильме, когда агент 007 попадает в подводный дворец доктора Но, он видит там похищенные картины. По единодушному мнению специалистов, «доктор Но», которому немедленно приписывают очередную музейную кражу, — плод воспаленного воображения журналистов. Во всяком случае, никто никогда не видел ни одной тайной коллекции с крадеными картинами и скульптурами. Миллионер, который бы отважился на сотрудничество с преступниками, стал бы легкой жертвой шантажа. Рано или поздно похищенную вещь находят не в экзотическом жилище доктора Но, а в каком-нибудь вполне прозаическом месте, вроде антикварного магазина, где, по статистике, «всплывают» 80% всех музейных пропаж.
В 1983 году, правда, показалось, что «доктор Но» существует. Банда венгров и итальянцев ограбила Музей изобразительных искусств в Будапеште. Было украдено семь картин, среди которых находился шедевр Рафаэля «Мадонна Эстерхази». На месте преступления грабители оставили отвертку итальянского производства. Через своих осведомителей 3-е Главное Управление МВД Венгрии вышло на воров-соотечественников, которые помогли «залетным» итальянским мафиози ограбить музей. Итальянские карабинеры арестовали «свою» часть банды. Ее главарь, некий Джакомо Морини, заявил, что заказчиком преступления был греческий фабрикант, производящий оливковое масло, Евфимос Москохлаидис. Тот, конечно, утверждал, что это оговор. Однако когда на грека нажала полиция, уложенные в большой чемодан картины подбросили в сад монастыря Эгион под Афинами. Скорее всего, Москохлаидис пошел на тайную сделку с властями и таким оригинальным образом вернул краденое в обмен на прекращение следствия. Пресса быстро выяснила, что на роль «доктора Но» 55-летний малообразованный «оливковый король» не тянет. Кражу он, похоже, заказал, чтобы пустить пыль в глаза кредиторам, наивно надеясь, что о событиях в Венгрии в Греции не узнают.
Ключевая фигура артнеппинга
Самый эффективный метод получить деньги за краденый шедевр — продать его не мифическому «доктору Но», а законному владельцу. Угроза навсегда лишиться уникальной картины или скульптуры делает сговорчивыми коллекционеров и директоров музеев, которые соглашаются на выкуп. По аналогии с похищением людей газетчики назвали такие преступления «артнеппингом». Очень заинтересованы в быстром возврате краденых произведений и страховые компании, которые несут огромные убытки при выплате многомиллионных страховок.
Хотя в большинстве стран переговоры с ворами и выплата выкупа запрещены, многие делают это тайком. Кроме того, существует масса уловок выдать сделку с преступниками за легальный поиск шедевров. Например, страховая фирма победно заявляет о находке ее детективами краденой вещи и скромно добавляет, что «преступников, к сожалению, обнаружить не удалось». Артнеппинг требует железных нервов у всех участников сделки. Напрямую стороны договариваются крайне редко. Ключевая фигура в подобных делах — посредник, обладающий незаурядными дипломатическими способностями. Как правило, это адвокат, которому доверяют и преступники, и владельцы краденого. Иногда в такой роли выступает известный частный артдетектив с большими связями и в музейной, и в преступной среде.
Обычно случаи успешного артнеппинга остаются тайной. Уникальное исключение — дело об ограблении Ширн Кунстхалле во Франкфурте-на-Майне. В 1994 году с выставки «Гёте и искусство» были похищены две картины Вильяма Тёрнера «Тень и Тьма. Вечер перед Всемирным потопом», «Свет и цвет. Утро после Всемирного потопа» из Лондонской галереи Тейт, а также картина Каспара Давида Фридриха «Полоса тумана» из музея в Гамбурге. Хотя воров-исполнителей арестовали год спустя, «Тьмы», «Света» и «Тумана», как для краткости окрестили картины в прессе, у них не нашли. По версии следствия, кража была заказана главой сербских националистов Арканом, у которого была самая крупная в Европе «частная армия». Картины Тёрнера на время выставки были застрахованы на 36 млн. долларов, и компаниям Axa Nordstern Art и Lloyd’s пришлось выплатить эти деньги галерее Тейт. После чего к страховщикам перешло право собственности на украденные вещи. Правда, в случае находки картин Тейт могла выкупить их обратно. Однако шли годы, а детективы страховой компании не могли найти никаких следов ни «Тьмы», ни «Света». Преступники выжидали, пока улягутся страсти.
Тейт тем временем удачно вложила деньги на бирже и превратила 36 млн. долларов в 47. Видя отчаяние страховщиков, музейщики предложили им в 1998 году выкупить обратно права на картины Тёрнера всего за 12 млн. После этого через «знающих людей» Тейт распустила слух, что готова выплатить выкуп. Только двое из двенадцати членов Совета попечителей Тейт знали об операции, а кроме них еще два сотрудника галереи. Автором проекта «Возвращение» был директор Тейт Николас Серота.
Вскоре нашелся посредник, устраивавший обе стороны, — немецкий юрист Эдгар Либрукс. Он согласился при условии, что немецкая прокуратура признает его действия легальными. Либруксу выдали официальную бумагу, подтверждавшую, что адвокат может вести переговоры в том случае, если он будет оплачиваться Тейт и не получит за сделку деньги от воров. Все это очень сомнительно с юридической точки зрения, но немцы оказались в глупом положении — картины ведь украли на их территории, и они были обязаны помочь британцам.