Страница 31 из 41
Было бы странно не признать, что стратегические бомбардировки сыграли важную роль в победе над нацистской Германией и императорской Японией. Но так же странно было бы считать эту роль решающей. Работа предприятий и транспорта довольно быстро восстанавливалась. Сопровождение бомбардировщиков истребителями с большой дальностью полета значительно повысило эффективность стратегических бомбардировок в 1944 году, но это не помешало ни росту военного производства Германии в том же году, ни организации германского контрнаступления в Арденнах (притом, что основные силы вермахта и войск СС оставались на Восточном фронте). Потери мирного населения Германии были платой за злодеяния гитлеровцев, но не они привели Германию к поражению. Так же как и сожжение Токио, и атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не привели позже к капитуляции Японии. Ни британскую, ни американскую армии результаты бомбардировок не избавили от необходимости драться в Европе, на островах Тихого океана или в Юго-Восточной Азии. А тот же генерал Фуллер, никогда не замеченный в пацифизме, счел союзные стратегические бомбардировки «варварскими разрушениями», малоэффективными в военном и психологическом плане и — интересное замечание — подрывавшими «основы послевоенного мира».
«Новая роль авиации»
Генерал Арнольд и специалисты созданного в 1947 году в США Стратегического авиационного командования оценивали опыт стратегических бомбардировок иначе. Едва американские ВВС стали в 1947 году самостоятельным видом вооруженных сил, Арнольд вместе с министром авиации Т. Фанлеттером, генералом Д. Смитом и другими специалистами начали готовить теории о «новой роли авиации» в «атомно-авиационную» эру, получившие ироничное клеймо «а-ля Дуэ». На смену «аэрохимическому» оружию пришло атомное. Доктрины не стали официальными, но определили взгляды на начальный период войны. Стратегические бомбардировщики В-29 и В-36 с запасом атомных бомб и большими дальностями полета казались средством разрешения любого конфликта. Это проявилось в военном бюджете 1949 года и принятом в том же году плане «Дроп Шот», шестом с 1945 года плане-сценарии ядерной войны США против СССР.
Аналитик А. Северский ставил вопрос шире, утверждая, что независимо от применения или неприменения ядерного оружия ВВС являются «единственной стратегической силой». Сочетание стратегических ВВС и «стратегической ПВО» должно было обеспечить США воздушную мощь, то есть способность «утверждать свою волю, используя воздушное пространство». Северский вполне в духе Дуэ утверждал: «Наши ВВС должны быть в состоянии, действуя непосредственно с авиабаз, расположенных на континенте, завоевать превосходство в воздухе в глобальном масштабе, чтобы мощь нашего государства нельзя было ослабить независимо от развития событий на земле».
Более осторожные теоретики ожидали сокрушительных ударов от гибкого сочетания стратегической и тактической авиации, несущей ядерные и «обычные» вооружения, с палубной авиацией флота. После чего сухопутным войскам оставалось бы лишь собирать трофеи, подбирать пленных и поддерживать порядок на занятой территории. Ну и, конечно, охранять базы авиационных и ракетных частей. В стратегические расчеты вошел новый элемент — гражданская оборона, а ряд теоретиков предлагали применять ядерные удары лишь по военным и промышленным объектам, снова выдвигая «гуманные» аргументы. Раз ядерная война сразу начнется решительным этапом, ее быстрое завершение позволит избежать ввода в действие всей мощи армии и масштабных жертв среди населения.
Англичане также стремились иметь мощную бомбардировочную авиацию с солидным запасом ядерных бомб. И приводили элегантное обоснование — при уязвимости Великобритании ее авиация сможет сделать только один боевой вылет. Так что «превентивная вооруженная мощь» представлялась тогда в виде бомбардировщиков с дальностью полета, позволявшей достичь центральной России. Закономерно появилась троица бомбардировщиков «Вэлиант», «Вулкан» и «Виктор».
Не забывали и тактическую авиацию. Истребители-бомбардировщики, способные применять ядерное оружие, дополняли «стратегов» в «тотальной» войне и являлись отличным средством «большой, но не тотальной войны». Ставка делалась не только на количество ядерных боеприпасов, но и на характеристики самолетов, их оборудование, то есть на технологическое превосходство.
Слабым местом этой доктрины оставалась привязанность к базам и аэродромам, уязвимым для ядерного оружия. Выход здесь виделся в межконтинентальных стратегических бомбардировщиках и использовании тактической авиацией малозаметных аэродромов. Что касается проектов самолетов с ядерными силовыми установками, с большой дальностью полета и продолжительным временем нахождения в воздухе, то от них пришлось отказаться. Куда практичнее оказалась дозаправка в воздухе. В 1955 году появился американский межконтинентальный бомбардировщик В-52, в 1957-м — советский Ту-95М. Постоянное дежурство в состоянии немедленной готовности В-52 с ядерным оружием на борту стало характерной чертой «холодной войны». Как и полеты высотных стратегических разведчиков.
Вскоре стремительно нараставшее ракетно-ядерное противостояние отвлекло внимание от «авиационных доктрин». А Вьетнамская и Лаосская войны заставили пересмотреть их в отношении и стратегических, и тактических ВВС. Несмотря на привлечение «стратегов» к решению тактических задач, применение новых эффективных боеприпасов, включая управляемые, зажигательные, объемно-детонирующие, а также элементы экологической войны, «забомбить Вьетнам в каменный век» не удалось. Пришлось к тому же развивать армейскую авиацию, подчиненную сухопутным войскам.
Тем временем бомбардировщики превратились в ракетоносцы, что сделало их более гибким и эффективным оружием. Особенно с появлением в 1970—1980 годы нового поколения крылатых ракет воздушного базирования. Продлилась служба американских В-52 (модификации G и H), советских Ту-95МС. Сбылось предсказание Дуэ о долгих сроках службы тяжелых бомбардировщиков. Появились и новые бомбардировщики-ракетоносцы — американский В-1В, советские Ту-22М3 и Ту-160.
Глобальный размах
Практически каждый период быстрых научно-технических преобразований дает толчок новым вариациям на тему «дуэизма». Своеобразное возрождение теории Дуэ состоялось во второй половине 1990-х годов в форме американской доктрины «Холт» или «доктрины авиационного сдерживания». По словам генерал-майора Ч. Уолда: «Техника достигла такого уровня, который позволяет авиации реализовать философию «гарантированного обнаружения и поражения». Основы такого оптимизма объяснялись прогрессом в развитии средств нападения, воздушно-космических систем разведки и управления, возможностью оперативного и согласованного применения комплексов ракетного и авиационного вооружения. На смену химическому и ядерному оружию в выкладках теоретиков пришло высокоточное оружие (ВТО) с «обычными» боевыми частями повышенной эффективности. Новое ВТО и возможность его использования в единой связке со средствами разведки и связи не должны оставлять ни одной цели практически ни одного шанса. А летательные аппараты — сверхзащищенные, суперживучие — с современными системами обнаружения и сопровождения целей, прицельно-навигационными комплексами, «гибким» программным обеспечением бортовых компьютеров, электродистанционными системами управления полетом выступают прекрасным средством доставки и применения ВТО. Сторонники «Холт» утверждали, что авиация способна остановить и сорвать наступление противника за срок не более двух недель (все же больше, чем несколько дней, которые когда-то отводил на победу Дуэ). После этого оставалось только обеспечить себе господство в воздухе и решить все основные задачи по разгрому противника и разрушению его инфраструктуры. Едва США сочли себя «единственной мировой державой с глобальными интересами», как министр ВВС представил концепцию «глобальный размах — глобальная мощь». Незамедлительно последовала и демонстрация. В 1993 году два В-1В совершили кругосветный перелет с дозаправками в воздухе, с одной промежуточной посадкой и пусками ракет на полигонах Аляски и Франции.