Страница 3 из 44
...Обитал в Назарете вдовец средних лет по имени Иосиф, который имел детей от первого брака (Святой Иаков упоминает о «сыновьях»). Дому требовалась хозяйка — у главы семейства львиную долю времени отнимало его ремесло. Кстати,
Кем был Иосиф по профессии?
Что за вопрос, скажете вы, конечно, плотником. И окажетесь не совсем правы. Все четыре Евангелия, как известно, написаны по-гречески, и в них применительно к ремесленнику из Назарета употреблено слово «тэктон», то есть просто «строитель». При переводе Нового Завета на европейские языки, в том числе славянский, герой превратился в плотника просто потому, что у нас дома строили преимущественно из дерева — вплоть до XIX века. Но иначе дело обстояло в Галилее, где и сейчас едва ли можно отыскать пару деревянных построек. Все жилища либо просто вырубаются в скальной породе наподобие искусственных пещер, либо складываются из ее осколков на фундаменте. Значит, вероятно, Иосиф работал прежде всего каменщиком и лишь иногда, по особым заказам, плотником.
Супругу он, скорее всего, нашел себе в Иерусалиме во время одной из паломнических поездок.
А дальше... Что произошло дальше, знают все и не знает никто. Во всяком случае, рассуждать о непорочном зачатии мы не будем. Признав ребенка своим, Иосиф вырастил Его, обучил чтению, письму и ремеслу.
Сегодня в Назарете, в скромной церкви Святого Иосифа, которая, как предполагают, выстроена над домом, где он жил с семьей, можно видеть мастерскую и стол, служивший отцу и Сыну верстаком. Там же посетителям показывают изящные витражи в неаполитанском стиле. На них современный мастер изобразил Искупителя таким, каким Он редко предстает перед нами: 17—20 лет от роду. Причем в чертах юноши и старика-ремесленника прослеживается явное сходство.
Дар Марии
Пока время Иисуса не пришло, Он, несомненно, жил себе в Назарете, родном городе своего воспитателя. Ходил по тем же улицам, что были здесь 2 000 лет назад, возводил дома, примерно такие же, какие теснятся в городе и сегодня. Вообще современный облик малой родины Христа вряд ли сильно отличается от древнего, исключая, конечно, тот отпечаток, который наложило на него само христианство. Именно благодаря ему западногалилейский городок остается в XXI веке экзотическим пятном как на карте Израиля, так и в арабопалестинском сообществе. Выходным здесь считается воскресенье. Общая численность прихожан всех церквей составляет чуть более половины населения, то есть превышает количество мусульман, причем почти все здешние последователи Иисуса — арабы! Есть, правда, и другая версия: не арабы, мол, это, а арабоязычные потомки греков, финикийцев, евреев... Когда воины Аллаха впервые захватили Палестину, они пылали такой ненавистью к Византийской империи, что велели всем новым подданным срочно забыть ее язык. А к религиозным различиям они тогда относились гораздо терпимее, вот и вызвали тем самым к жизни христианскую общину, говорящую на языке Пророка.
Такая широта культурного спектра дает сегодняшним назареянам массу преимуществ: они многодетны, темпераментны и всегда готовы к взаимопомощи, как арабы, а также лишены предрассудков, самостоятельны и полны чувства индивидуального достоинства, как люди Запада. Мало где еще увидишь, как восточная девушка выходит замуж в современном платье с разрезом чуть ли не до талии. Ну, и, наконец, знаменитый «дар Марии», о котором еще в VI веке писал побывавший на родине Христа Антонин Мученик: Святая Дева подарила жительницам своего города ослепительную красоту на многие поколения, и она особенно видна на фоне невзрачных лиц окрестных галилеянок. Могу засвидетельствовать: доля правды в этом есть. Хотя возможно, назареянки просто лучше одеваются и знают, как накладывать макияж. А девушки из соседних сел и кибуцев, напротив, не придают значения подобным «глупостям» (одна знакомая репатриантка рассказывала мне, как соседки советовали ей приобретать на рынке одежду по возможности блеклую — «дольше цвет не сойдет»).
Но вернемся на малую родину Иисуса, в церковь «Синагога»… Можно представить себе ту сцену, когда на этом месте Он стал читать из Торы (по очереди это имел право делать каждый взрослый мужчина) и объявил о своем великом предназначении. Что тут началось! «Не сын ли это Иосифа и Марии? Не его ли родственницы вышли замуж за наших сыновей? Что он нам рассказывает!..»
И Иисусу ничего не оставалось, как со словами: «Нет пророка в своем отечестве», отправиться навстречу своей удивительной судьбе — к морю Галилейскому, где Его пока не знали. Свидетели этого дня разошлись и, всего вероятнее, скоро забыли о странном молодом человеке. Во всяком случае, в наши дни даже торговцы с местного базара с крупными золотыми крестами на волосатой груди не знают, как пройти к воротам церкви «Синагога», поставленной на месте, где было прочитано пророчество. А между тем ворота эти находятся в трех шагах от ларьков с товарами.
Галилея — «центральный округ» царствия небесного
Каждую зиму граждане еврейской державы дружно приникают к телеэкранам и радиоприемникам с целью узнать важнейшую новость: насколько в этом году поднялся уровень воды в основном пресном резервуаре страны? Почти весь Израиль пьет из озера Кинерет (более известного как море Галилейское). Чем выше поднимется вода, тем лучше будет работать система водоснабжения. Для нации, так и не уверовавшей в божественность Иисуса из Назарета, водоем представляет сугубо утилитарный интерес. Не то — для христиан. Для них это озеро Господа, где прошла значительная часть Его земной жизни, которое Он опоясал кольцом чудес и откуда «выудил» Своих апостолов.
Прибрежная область, где возгорелась искра мировой религии, удивительно мала. Выезжаете вы, скажем, из гостиницы в центре Тиверии (этот город в честь императора Тиберия в греческом стиле выстроен правителем Галилеи Иродом Антипой как раз при Христе), проезжаете два-три светофора и неожиданно попадаете в Мигдаль. В этом названии нетрудно услышать, то есть «распознать», древнюю Магдалу, родное селение Марии, верной ученицы Иисуса и первой свидетельницы его Воскресения. А если слух подвел, то белокаменная православная обитель Святой Марии Магдалины мгновенно навеет нужные ассоциации. Еще поворот — и за холмом открывается Табха, где в названии уже труднее «расслышать» старый Гептапегон — место, где раньше в озеро впадало семь теплых минеральных источников. Они, в свою очередь, привлекали косяки рыб. Здесь же рыбачили будущие ученики Назарянина. Но сегодня с ловом в этой части озера почти покончено: Израиль перекрыл ключи, чтобы не портить вкуса питьевой воды в Кинерете (в других местах, впрочем, все в порядке).
Далее по курсу в двух шагах — Капернаум, «столица» первой общины Христа на озере. Здесь Учитель с успехом проповедовал в местной синагоге и исцелил множество народа. Потом — не успеете оглянуться, как шоссейные петли вынесут вас уже на восточную сторону. В Вифсаиде, согласно Евангелию, произошло накормление пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами. А в Гергесе (ныне Курси) по воле Иисуса бесы вышли из одержимого и вошли в стадо свиней, чтобы тут же увлечь их с крутого обрыва в пучину (современные историки, впрочем, полагают, что оба эти чуда произошли в других местах).
И вот уже под мостом мелькнула узкая полоска Иордана, вытекающего из озера строго на юг. Минут десять–пятнадцать живописной дороги — и вы вновь в Тиверии-Тивериаде. Круг замкнулся. Хотя солнце еще не успело опуститься за горизонт, позади осталась вся арена ранней деятельности Основателя. Иное дело, что в пределах этого небольшого пространства Он перемещался весьма интенсивно.
Неохота к перемене мест
Когда ученые взялись за анализ биографии Христа, они поняли, что в Его, казалось бы, бессистемных перемещениях по берегу Галилейского моря есть некая логика. И вот к каким двум основным выводам пришли. Во-первых, археологические данные свидетельствуют, что раньше на северной стороне озера располагались поселения преимущественно иудейские, в то время как далее на юг от роскошной столичной Тивериады начиналось ненавистное сынам Авраамовым «сборище язычников». Там селилось множество греков и финикиян, поощряемых к тому проримскими властями, строились храмы в честь Афины и Мелькарта. Законопослушному Иисусу вряд ли «улыбалось» проповедовать нечестивцам, хотя вовсе Он не пренебрегал общением с ними.