Страница 36 из 40
Фильтруй контент по-китайски
Система сетевых запретов и фильтрации в КНР — самое сложное по организации предприятие такого рода в мире. Исследования 2004—2005 годов показали, что в сравнении с другими государствами китайский режим просеивания всеобъемлющ, изыскан и — эффективен. Он состоит из множественных уровней законодательного регулирования и технического контроля. На него работают многочисленные государственные конторы и тысячи бюджетных и частных подрядчиков. Цензура осуществляется путем надзора над содержанием веб-страниц, онлайновых дискуссионных форумов, систем университетских электронных «досок объявлений» и даже личных электронных писем. Во время тестирования «проникаемости» китайских сетей выявилось, что власти стремятся предотвратить доступ «серферов» к довольно широкому кругу «чувствительных» материалов — от порнографии до политического инакомыслия. Заблокированными оказались граждане, пытавшиеся обратиться к веб-сайтам, содержащим данные о тайваньской и тибетской независимости, об «антигосударственной» физкультурной секте «Фалуньгун», о далай-ламе, о трагедии на площади Тяньаньмэнь, об оппозиционных политических партиях и разнообразных антикоммунистических движениях.
В отличие от систем, принятых во многих странах, китайская фильтрация осуществляется в многочисленных контрольных пунктах и динамично меняется по различным «осям». Подобное сочетание факторов затрудняет анализ того, как власти прогоняют китайский интернет через фильтры, ведь в каждый конкретный момент отправные точки цензурирования меняются. Первоначальное отсечение «крамолы» происходит на «позвоночном» общегосударственном уровне, хотя индивидуальные провайдеры сетевого обслуживания вносят и свою лепту в блокирование неугодных тематик. Основные китайские поисковики фильтруют контент по ключевым словам и удаляют результаты поиска из списков доступа. Подобным же образом в основных китайских блогах (web log или blog — сетевые дневники с возможностью комментирования неограниченным кругом лиц, вроде широко известного Live Journal или российского Li.Ru) либо не дозволяются к публикации посты с определенными ключевыми словами, либо подобные реплики редактируются так, чтобы крамольных слов не было. От администраций кибер-кафе, из которых выходят во Всемирную паутину миллионы китайцев, законодательно требуют вести учет пользователей Интернета и хранить соответствующую информацию в файлах в течение 60 дней.
Сложная система технической фильтрации подкреплена не менее мудреной серией законов и регуляций, контролирующих доступ к публикациям и онлайновым материалам. Единого закона, посвященного кибер-надзору, в стране не существует, но есть широкий спектр установлений — включая законы, регулирующие работу медийных органов, защиту «государственных тайн», контроль над интернет-провайдерами и провайдерами сетевого контента, законы, определяющие работу кибер-кафе, и т. д. Права же, предоставляемые гражданам в качестве защиты против фильтрации и надзора, — хотя бы лимитированное право на частную жизнь, записанное в китайской Конституции, которое могло бы хоть в какой-то мере уравновесить государственные полицейские меры, — нигде четко не прописаны и, похоже, рассматриваются государством как неприменимые в этом контексте.
На первый-второй рассчитайсь!
А между тем немного причесать косматый и вечно против чего-то бунтующий Интернет и приструнить net-жителей хотели бы не только в Китае. Пару лет назад во Франции запретили использование слова e-mail в целях чистоты французской речи, что незамедлительно повлекло за собой призывы убрать это обозначение письма электронной почты и из китайского языка, чтобы «противостоять распространению пиджин-инглиша, потому что национальный язык является символом суверенности государства, его достоинства и культуры». В подобных обостренно нервных реакциях особенно хорошо видна уязвимость власти, которая ощущает постоянную угрозу по отношению к себе в наименее контролируемых сферах деятельности своих подданных.
Интернет по-китайски звучит как «шицзе ляньло ван» — «всемирная объединяющая сеть». Хорошее название. Для китайского языка, которому вообще практически не свойственно заимствование слов из других наречий, объяснение по смыслу вполне адекватное. Вполне адекватное тому, что мы понимаем под Всемирной паутиной — сетью, вылавливающей по всему миру интересное, близкое, волнующее, информативное. Только вот китайский Большой Брат все закидывает свой невод, все ловит и ловит золотых рыбок и с чисто китайской методичностью давит их сапогом.
Константин Гамельнский
Красный плод Дунгуана
Технопарк, или, как его еще называют, зона экономического и технического развития, — это разновидность свободной экономической зоны, ориентированная (в идеальном случае) на привлечение новых технологий и развитие наукоемких производств. Первый технопарк появился в городе Шэньчжэнь через 7 лет после того, как в 1978 году Китай объявил «новый курс». С тех пор они стали расти как грибы после дождя: на сегодняшний день существует 53 национальных технопарка, 50 — провинциальных и 30 — университетских. О чем речь?
Технопарк — относительно новая форма интеграции образования, науки, промышленности, бизнеса и государства, обычно сопровождающаяся налоговыми льготами. Начало технопаркам было положено в США в начале 1950-х годов, когда был организован научный парк Стэнфордского университета (штат Калифорния) — нужно было найти применение пустующему участку, находившемуся во владении университета. Землю и помещения стали сдавать в аренду автономным малым предприятиям, бурно развивающимся за счет военных заказов федерального правительства, для размещения ими своих подразделений, работающих в области высоких технологий, — это было удобно, поскольку под боком был гигантский запасник научных кадров. В технопарке начали жизнь такие известные фирмы, как «Хьюлетт-Паккард» и «Полароид». Потом технопарки стали появляться как грибы после дождя. Пожалуй, больше четверти ныне действующих в мире технопарков находятся в США. К 1980-м годам мода на «парки» докатилась до Европы, а чуть позже — и до Азии. В России зарегистрировано около 150 технопарков — примерно столько же, сколько в США. Правда, «живых» из них — не больше 70, а успешными можно назвать всего 3—4. Масштабы «паркинизации» Китая соответствуют масштабам этой страны: их здесь уже почти полторы сотни. Впрочем, большинство китайских парков создано по схеме, сильно отличающейся от американской и европейской. Причиной образования первых парков было естественное стремление науки и бизнеса объединить свои усилия, а также устраивающая мелкие фирмы возможность не нанимать часть сотрудников (услуги техников, юристов, бухгалтеров составляли часть инфраструктуры). А китайские научные парки своим успехом в первую очередь обязаны тому, что они были учреждены государством в специальных экономических зонах с льготным налоговым режимом. Эти зоны создавались как оазисы рыночной экономики, окруженные плановой системой, серьезно ограничивающей право субъектов экономики на принятие решений. Поскольку власти Китая взяли курс на привлечение иностранного капитала, ему следовало создать не только «налоговый рай», но и привычную среду обитания. Именно в этом и заключается китайская специфика — в большинстве стран с развитой парковой структурой льготы центрального правительства предоставляются по отраслевому принципу, в пользу некоей отрасли, значение которой признано на данном этапе определяющим. В этом смысле неудивительно, что в технопарках занимаются прикладными высокими технологиями, ибо что может быть важнее? В Китае же обитателем технопарка может быть компания, занимающаяся чем угодно, от колготок до компьютеров. Поскольку с обученными профессиональными кадрами в Китае пока дело обстоит не слишком хорошо, иностранных инвесторов куда больше привлекают низкие налоги и дешевая рабочая сила.