Страница 22 из 44
В Большой химической аудитории Менделеевского центра сохранился интерьер конца XIX века
Главное здание и гуманитарные окрестности. Катакомбы и «восьмерка». «Корабли» и итальянская паста
Если первые и немногочисленные студенты университета, «элевы», как называли их на французский манер в XVIII веке, обучались в доме Строгановых на Стрелке Васильевского острова, то сегодня универсанты заняли здания по всему Васильевскому, и не только. Некоторые факультеты находятся в самом центре города недалеко от Невского проспекта. У Смольного собора расположились факультеты международных отношений и социологии, а некоторые вообще переместились за черту города — в Петергоф. Туда — на загородные просторы — мы отправимся в один из дней нашего путешествия по университету. А первый день целиком отдадим «Ваське», как ласково называют родной остров студенты.
Итак, мы входим в главное здание обычным будним днем вместе с потоком будущих биологов, геологов и филологов. Все они тут же расходятся по аудиториям, а нам предстоит начать прогулку. Наш маршрут знаком мне со студенческих лет, но только сейчас я впервые в жизни могу пройти его гуляючи, не спеша на лекцию или семинар, а неторопливо созерцая университетские «экспонаты», которые каждому, кто здесь учится, кажутся «своими». Длинный университетский коридор в 400 метров с «желтыми ясеневыми», как описывает их в своих воспоминаниях Виктор Шкловский, шкафами благодаря огромным венецианским окнам в предзакатный час напоминает зебру (полоски яркого солнечного света чередуются с теневыми отрезками паркета). Он ведет в Библиотеку имени Горького, где книги на специальных тачанках возят бородатые библиотекари.
Сейчас утро, читальный зал пустует, а нам хочется погрузиться в самую гущу студенческой жизни. Рассчитав время так, чтобы попасть между «парами», мы направляемся в самое шумное место в «окрестностях» — дворик филологического и восточного факультетов, которые располагаются в соседнем здании. Кстати, востфак — особая гордость университета. Здесь студентов обучают сотне восточных языков, на которых говорили и говорят жители стран Африки, Древнего, Ближнего и Дальнего Востока, а также Кавказа, Центральной и Юго-Восточной Азии. Кроме того, это первый в России факультет, имеющий государственную лицензию на преподавание по направлению «Востоковедение. Африканистика».
По мере приближения к дворику нарастает гул голосов, поверх которого звучит бодрая ритмичная музыка: тут собрались все курсы и специальности, кто-то обсуждает особенности platt Deutsch (диалект нижненемецкого), кто-то пританцовывает. Звенит звонок, и студенты прячутся в «катакомбы» филологического факультета: крохотные подземные аудитории.
Когда двор пустеет, я замечаю, что он населен многочисленными скульптурами. Вот бронзовый бегемот с сопровождающей псевдомузейной табличкой: мол, такие водились в Неве в середине XVIII века (осенью студенты проводят «торжественное закрытие» этой скульптуры «на зимнюю спячку»). Вот памятник Иосифу Бродскому: его голова, чемодан с именной биркой и осколок пудожской плиты, символизирующие возвращение поэта на Васильевский остров, куда, как известно, он мечтал «прийти умирать». Всего памятников около тридцати — и город, оказывается, уже присвоил дворику статус музея современной скульптуры под открытым небом. Об этом нам рассказал его создатель, декан филологического факультета Сергей Игоревич Богданов. «Скульптуры призваны напоминать студентам о реальных и мифических корнях, чтобы они видели не просто закопченный или отремонтированный потолок, но наслоения истории. Музей во дворике создавался постепенно, и с каждой новой скульптурой пространство менялось и наполнялось новыми смыслами».
«Лабиринт» из камней, присланных СПбГУ в подарок старейшими университетами мира, был открыт в 2003 году во время празднования 300-летия города
Кстати, еще один музей на территории СПбГУ — собственно Музей университета, находится на третьем этаже главного здания. При входе в него первым делом видишь церковный алтарь — и не веришь своим глазам. «Неужели здесь теперь храм?» — спрашиваю у приятного пожилого мужчины, оказавшегося летописцем университета, Юрия Анатольевича Ендольцева. «Именно так. И не «теперь» — церковь тут с XIX века, ее прихожанами были Менделеев и Бекетов, Ухтомский и Фаворский. А в 1919 году здесь открыли студенческий клуб: зрители сидели на полу, а на сцене декламировал стихи Владимир Маяковский». Знаки истории, вообще, расставлены в университете повсюду. Например, на здании, которое называют на французский манер Jeu de Pomme (от фр. «игра в мяч» — речь идет о современной кафедре физической культуры и спорта), мемориальная доска: «Отсюда в 1896 году А.С. Поповым была передана первая в мире радиограмма».
Прервав осмотр достопримечательностей, мы отправляемся обедать в главную столовую университета, известную «Восьмерку». О ней тоже сохранились исторические свидетельства: если верить студенческим рассказам «из уст в уста», с ее появлением в начале XX века резко сократилось число гастроэнтерологических заболеваний среди учащихся — пища стала здоровее. Несколько лет назад столовая была отремонтирована и превращена в «Университетский центр». Теперь в «Восьмерке» не только кормят обедами, но и устраивают официальные мероприятия, вроде вручений дипломов и научных конференций.
А вечером нас ждет центр неофициальных застолий — «Корабли», студенческое общежитие на улице Кораблестроителей. В нем вот уже десяток лет проживает — не удивляйтесь — мой научный руководитель Руслан Викторович Бекуров. Он — представитель «молодой гвардии» университетских преподавателей, уважаемый студентами как за литературный опус «Как я убил диджея» (Издательство СПбГУ), так и за предложение ввести на факультете журналистики курс по истории комикса. На «Корабли» в поисках веселой и беззаботной жизни подальше от родительского дома переселяются порой и коренные петербуржцы. Из всех общежитий Василеостровского студгородка этот комплекс из трех корпусов считается самым демократичным как по ценам, так и по нравам.
Итальянский студент Массимо готовит у себя в комнате национальные блюда и потчует ими гостей и соседей
«Корабли» в студенческие годы я посетила лишь однажды на первом курсе, когда здесь жил мой однокурсник американец Симон, поклонник русского рока и загадочной русской души. На этот раз мы отправляемся на ужин к Массимо, итальянскому студенту из Падуи, большому любителю кухни, особенно родной, апеннинской. На мой взгляд, в самом общежитии за прошедшие годы мало что изменилось — разве что исчезли ковры в коридорах (как объясняют жильцы — из-за прошлогоднего пожара) и жизнь переместилась в отдельные студенческие комнаты. Впрочем, от этого она не стала менее буйной…
Так вот, в день нашего визита Массимо готовит итальянскую пасту по маминому рецепту, раскатывая приготовленное собственноручно тесто бутылкой из-под водки. Как здесь шутят, «водка столичная — образование отличное»... А помимо макарон он потчует нас местными анекдотами. Рассказывает, что тут недавно справляли студенческую свадьбу: пожарную лестницу украсили цветами и воздушными шарами, и по ней пара торжественно спускалась под марш Мендельсона из мобильного телефона. Кстати, неподалеку, на улице Кораблестроителей, переименованной Эльдаром Рязановым в улицу Строителей, проживала героиня фильма «Ирония судьбы». Заслушавшись рассказами за бокалом итальянского вина, легко засидеться допоздна, но мы поглядываем на часы. На следующий день нас ждет одно из самых строгих и ответственных мероприятий — прием у ректора.