Королева пиратов

Имена в последний раз видела Сильвию, преданную служанку герцогини Камиллы и ее телохранительницу, на церемонии принятия Максимом титула. Сильвия проиграла Имене в карты, но, как та позднее узнала, соблазнила другого карточного партнера Имены, богатого купца. А также любовника этого купца, акробата. И помощницу акробата, так называемую женщину-змею. Причем всех одновременно. Сегодня Имена была не в настроении выслушивать истории о подобных похождениях и намеревалась избегать встречи с Сильвией на протяжении всего времени пребывания на суше.

– Пойду навещу его светлость в купальне, – сказала она.

Максим нередко принимал посетителей в нижнем уровне своего замка, где располагалась обширная система минеральных источников. Иногда гостям предлагалось вкусить и чувственных удовольствий. Имене нечасто приходилось там бывать, поэтому сейчас ее мучило любопытство. Хотя они никогда об этом не говорили, герцог Максим, несомненно, считал ее привлекательной, но она никогда не поощряла его. Он был ее работодателем, поэтому связь с ним она считала запретной.

В прошлом Имене случилось однажды совершить подобную ошибку, и она дала себе зарок, что этого никогда больше не повторится. Одного раза оказалось более чем достаточно.

Однако не будь Максим ее работодателем, он стал бы отличным кандидатом в мужья, если, конечно, забыть о том, что теперь он герцог и совершенно для нее недоступен. Определенно, этот мужчина не годится для осуществления ее планов. Герцоги не женятся по велению сердца, а Имена отказывалась быть всего лишь наложницей или случайной любовницей.

Она старалась не сожалеть о возвращении Максиму герцогства и титула. Ему так долго было в этом отказано, что теперь, получив желаемое, он должен был испытывать безмерное счастье. Имене оставалось лишь порадоваться за него. Она никогда не смогла бы выйти за него замуж. Герцоги не берут в жены чужеземок с сомнительным социальным и политическим статусом.

Да и Максим, казалось, вообще не был создан для брака. По крайней мере, такого, о котором мечтала сама Имена. У этого мужчины было множество сексуальных партнеров, как равных ему по положению, так и из числа слуг. Имена ни с кем не стала бы делить своего мужа и понимала, что герцог не пожелает отказаться от доступных ему ныне утех.

В том, что она внезапно возжелала связать себя узами брака, стоило винить ее родителей. Возможно, Максим в любом случае собирался расслабиться сегодня в купальне и не имел никаких скрытых мотивов касательно Имены. Например, не собирался соблазнять ее. Она вполне может понежиться в горячей минеральной воде и насладиться массажем, который ей сделает один из вышколенных слуг герцога.

Мышцы Имены пребывали в постоянном напряжении с тех самых пор, как она навестила родителей в их плавучем доме, палубы которого были битком забиты аристократами, попивающими родительский ликер и подсчитывающими про себя стоимость внутреннего убранства помещений. Один из этих людей, провинциальный сборщик налогов, оскорбил Имену сальными взглядами, то и дело бросаемыми на нее, да еще тем, что предлагал ей еду и питье, словно он, а не ее родители, был здесь полноправным хозяином. Он без разрешения коснулся ее руки, притворно восхищаясь мускулами женщины, плавающей на корабле. Имене едва удалось подавить желание ударить его коленом в пах.

Ей следует прекратить беспокоиться по этому поводу. Мать желает ей только добра, а значит, и отец тоже, потому что, когда дело касалось высшего общества, отец целиком полагался на мнение супруги, рассчитывая извлечь из этого пользу. Но это вовсе не означало, что сама Имена также примет сторону матери. Именно это она им и скажет при следующей встрече. Или, еще лучше, она выйдет замуж в этой стране, а родителям сообщит позже. Она не хотела вступать в брак ради выгоды, но если ей удастся найти альтернативу всем этим напыщенным кандидатам, то почему бы и нет? В конце концов, если семейная жизнь ее потерпит неудачу, всегда можно уйти в плавание, не правда ли?

Коридор, ведущий в купальню, был погружен в глубокую тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляных ламп с разноцветными стеклянными абажурами.

Отворилась тяжелая дверь, украшенная осьминогами, и на пороге показался мужчина. Он был полностью обнажен, но, учитывая обстановку, это воспринималось как само собой разумеющееся. Они обменялись приветственными кивками, и мужчина направился назад, к гостевым кабинам.

Был ли этот мужчина любовником Максима? Вполне возможно. Герцог в равной мере развлекался и с мужчинами, и с женщинами. Капитаны двух кораблей независимо друг от друга рассказывали Имене, что имели связь с Максимом.

Для нее это не должно было иметь никакого значения. Герцог был ничуть не хуже любого моряка, с той лишь разницей, что располагал большими возможностями завести роман. Имена не сумела бы объяснить, почему это обстоятельство так волновало ее. У нее не было ни малейших причин ревновать к его пассиям.

Рывком распахнув дверь, она вошла внутрь, вспомнив, что нужно обращаться к хозяину «ваша светлость», а не «милорд». Максима она не видела с тех самых пор, как ему пожаловали титул.

В тот день он выглядел поистине величественно. Его волосы длиной до плеч были собраны сзади в хвост, а в ушах, на белых перчатках и пуговицах шелкового светлого камзола, расшитого извивающимися ламинариями и геральдическими осьминогами, поблескивали изумруды.

В настоящий момент на Максиме не было официального облачения. Он был полностью обнажен и лил себе на голову воду из ведра. Мыльная пена струилась вниз по его мускулистой спине, ягодицам и бедрам, оставляя на бледной коже влажный след, который словно умолял о прикосновении. Как руками, так и языком.

Отогнав навязчивое видение, Имена позвала:

– Ваша светлость?

Максим повернулся к ней. Ведро в его руках не скрывало от ее глаз его торс, покрытый черными волосами, плоский живот и внушительных размеров мужское достоинство. Имена поспешно перевела взгляд на его лицо. Быть обнаженным в купальне считалось нормальным, а вот смотреть во все глаза – нет.

Максим вовсе не был похож на человека, который недавно предавался любовным утехам, и в помещении не витал запах соития.

Он заговорил низким обволакивающим голосом:

– Капитан Люнг? Не ждал вас так скоро. Очень рад вас видеть. Как прошел ваш визит домой?

Он быстро отвернулся и, взяв лежащее на скамье полотенце, обернул его вокруг талии. Обычно Максим не проявлял признаков стыдливости, поэтому его жест озадачил Имену. Она решила, что ему просто холодно. Возможно, он погружался в источник с холодной водой, но в таком случае его гениталии… Усилием воли она подавила и подобные мысли, и желание рассмеяться.

Несомненно, полотенце понадобилось герцогу для того, чтобы показать, что он вовсе не намеревается соблазнять ее. Имена не ожидала застать его совсем одного, даже без слуг. Именно эта внезапная интимность ситуации наталкивала ее на недозволенные мысли, заставляя забыть о том, что он является ее работодателем. Никогда прежде в подобных ситуациях Имена не смотрела на Максима с таким вожделением.

– Я могу зайти попозже, если хотите, – сказала она.

Герцог взял еще одно полотенце и принялся вытирать свои темные волосы, затем отжал его.

– Нет-нет. – Максим пристально воззрился на нее и ухмыльнулся. Он обладал очаровательной улыбкой, его белые зубы эффектно выделялись на фоне черной бороды, и Имена моментально почувствовала головокружение. – Вероятно, не следовало мне спрашивать о твоем визите домой, – отбросив церемонность, добавил он. – Судя по твоему виду, тебе не помешает принять ванну. Я потру тебе спинку, пока ты введешь меня в курс дела.

В общественных банях мужчины и женщины мылись порознь, но в частных купальнях нравы были не столь строги. Нередко Имена становилась свидетельницей того, как в купальнях замка слуги помогали гостям противоположного пола, или сами гости друг другу, но у нее и в мыслях не было, что сам герцог пожелает принять в этом участие.