Я сказала правду

Хотя последняя версия казалась мне маловероятной.

Гораздо вероятнее, что мою безупречную работу наконец заметили. Напряжение, кольцом сжимавшее грудь с тех пор, как позвонила Чарли, и мешавшее дышать, заметно ослабло. Для начала я решила больше не называть мое подавленное состояние невротическим расстройством или депрессией – пусть у меня просто будет сложный период в жизни, знать о котором другим совершенно необязательно. Как ни крути, а моя карьера точно пошла в гору. Лучше мне на какое-то время сосредоточиться на работе, по крайней мере, в этом отношении у меня все надежно.

Мне стало намного лучше.

Я даже смогла позвонить Чарли и вполне убедительно заверить ее, что я в восторге от известия о ее беременности и польщена предложением стать крестной ребенка. Может быть, на тот момент это было еще не совсем правдиво, но я твердо вознамерилась работать над собой. Самое позднее, к рождению ребенка я снова стану уравновешенным, довольным жизнью человеком. Чарли же совершенно не обиделась на то, что я не перезвонила ей сразу, как сняла молоко с плиты. Даже наоборот, она еще и извинилась передо мной:

– Ты наверняка уже не первый час пытаешься дозвониться. Но я так спешила поделиться новостью со всеми, что кучу времени провисела на телефоне. Извини.

– Ничего.

– Я совершенно обалдела! – Голос Чарли буквально искрился радостью.

– Я тоже, – откликнулась я.

– Черт подери, да мне хочется обнять весь мир!

Над этим мне еще предстоит потрудиться.

– У меня теперь даже есть грудь! – продолжала Чарли. – Ты можешь себе это представить? Настоящие сиськи! Ты обязательно должна их потрогать, они просто классные.

– Да? Ну, я тебе и так, на слово, верю.

– Теперь я ужасно рада, что иду на встречу с одноклассниками! Эта коза Бритта Эмке уже не будет единственной, кто сможет тыкать всем в морду своим наследником. Просто не верится, что эта корова с плоским задом теперь титулованная аристократка. Я однажды поискала в «Google» про этого Фердинанда фон Фалькенхайна, и знаешь что? Ему пятьдесят пять лет! Ну, кто бы мог подумать, что Бритта Эмке пойдет по стопамАнны Николь Смит?

– Я так думала. Но мы ведь тогда не хотели умирать молодыми, – сказала я.

– А теперь, – хмыкнула Чарли, – теперь у меня наследник в животе и настоящие сиськи в бюстгальтере. Приходи на встречу, будет весело. Наверняка еще кто-нибудь подтянется. Мы нажремся и учиним какое-нибудь безобразие.

– Чарли, ты же беременна. Тебе нельзя напиваться.

– Ах да. Без разницы, все равно мы здорово повеселимся! Только представь себе, ты сможешь сказать этой сволочи Роте, что он сволочь, а он тебе ничего не сможет сделать, потому что аттестат у тебя уже давно в кармане.

– Во-первых, мне столько не выпить, чтобы осмелиться на такое. Во-вторых, хоть он теперь и не сможет поставить мне плохую оценку, зато сможет написать на меня заявление в полицию о нанесении оскорбления. А в-третьих...

– Ах, Герри, ну не будь же такой пессимисткой! Мы пойдем туда и прекрасно проведем время. Ты напьешься, а я всем покажу свою грудь. Будет здорово!

– Да, точно, – протянула я и невольно взглянула на собственный бюст. Грудь у меня всегда была небольшой, а вот зад со времени окончания школы увеличился. Ну, ничего, не важно! Нет причин впадать в депрессию! В конце концов, у меня есть моя работа, а в ней размер груди никакой роли не играет.

На следующее утро я вовремя вышла из дому и отправилась в издательство «Аврора». фойе здания оказалось просто огромным. Оно было отделано таким количеством мрамора, что это производило очень сильное впечатление, а также свидетельствовало о том, что на дешевых романах можно прилично заработать. Я невольно расправила плечи, ведь всем было ясно, что и мои романы внесли свою лепту в это богатство и великолепие. Может быть, они пошли вон на ту симпатичную колонну с инкрустацией. Или на полированную стойку, за которой сидела строгого вида дама, сверкавшая на меня недружелюбным взглядом из-за стекол очков.

– Герри Талер, – радостно сказала я ей. – У меня встреча с фрау Лакрицей.

Дама недоверчиво насупила брови.

– С фрау Критце?

– Именно.

Пока секретарь по телефону сообщала Лакрице о моем приходе и вежливо просила меня подождать, пока за мной придут, я безуспешно искала в стеклянных витринах свои романы из серии «Норина». Со всех сторон на меня смотрели только книги «Гари Пейтон, охотник за призраками» и «Мэгги, дьявольская невеста»,

да еще куча вестернов с жуткими ковбоями и кактусами на обложке. Неужели кто-то это читает? Наверное, те же, кто смотрит эти древние вестерны по четвертому каналу.

Из лифта вышла пожилая дама в очках, в полосатой блузке и с короткой стрижкой, и я сразу поняла, что это Лакрица. Именно такой я ее себе и представляла. Она же, напротив, лишь кинула на меня беглый взгляд и стала оглядывать фойе, в котором, кроме меня, никого не было.

– А что, фрау Талер уже ушла? – спросила она секретаря.

– Да вот же она стоит, – откликнулась та. Лакрица изумленно воззрилась на меня.

– Здравствуйте, – дружелюбно сказала я и протянула руку. – Рада с вами наконец-то познакомиться.

Лакрица с явным сомнением пожала мою руку:

– А что, сама Герри не смогла прийти? Я попыталась рассмеяться, но у меня получилось только откашляться:

– А вы ожидали увидеть кого-то другого?

– Да, наверное, – выдавила из себя Лакрица и из-под сдвинутых бровей оглядела меня с ног до головы. – Я... Боже мой, да сколько же вам лет?

– Тридцать, – ответила я с легкой горечью. Эта цифра всегда давалась мне нелегко. Зачем ей это вообще знать? Ей что, показалось, что я выгляжу старше? Не надо было мне надевать черный пуловер. Но ведь он из кашемира. К тому же это единственная вещь в моем гардеробе, которая выглядит элегантно и в то же время неофициально.

Тридцать, – повторила Лакрица. – Значит, когда вы начинали писать, вы были еще почти ребенком.

– Я была совершеннолетней.

Лакрица еще какое-то время молча смотрела на меня, качая головой, и наконец, сказала с легкой улыбкой:

– А я-то думала, что вы примерно моего возраста.

Меня никогда не спрашивали о моем возрасте. Спрашивали номер моей социальной страховки, номер налогоплательщика, номер банковского счета, а вот сколько мне лет, никто не интересовался. Неужели Лакрица хочет сказать, что мой голос, который она за эти годы довольно часто слышала по телефону, тянул на голос пятидесятипятилетней женщины? Я даже немного обиделась. Может быть, это из-за имени меня считали старше, чем я есть на самом деле. Готова побиться об заклад, что я единственная Герда в своем поколении. Спасибо, мама!

– А что-то изменилось бы, узнай вы мой возраст?

– Мое дорогое дитя, – сказала Лакрица снисходительно. – Если бы я знала, что вы так молоды, я бы, несомненно, посоветовала вам найти себе приличное за... – Она замолчала и бросила испуганный взгляд на секретаря. – Пойдемте, поднимемся наверх. – Лакрица ухватила мою руку. – Сначала в мой кабинет. Там мы сможем спокойно поговорить. А в одиннадцать нас будет ждать господин Адриан.

– Из налоговой полиции?

– Конечно, нет. – Лакрица вдруг хихикнула. – Господин Адриан – новый главный редактор. Жду не дождусь, когда смогу взглянуть на выражение его лица. Он наверняка полагает, что вы медсестра на пенсии, которой он должен максимально тактично преподнести плохую новость.

– Какую такую плохую новость? – заволновалась я. – И почему медсестра?

– Многие наши авторы – бывшие медсестры. Это открывает большие перспективы, особенно тем, кто пишет романы о врачах. – Лакрица снова бросила взгляд в сторону секретаря за стойкой и завела меня в лифт. Когда двери за нами закрылись, она продолжила: – У нас произошли некоторые изменения, о которых мне нужно вам рассказать. Именно поэтому я пригласила вас сюда.

– Боже, только не это, – пробормотала я. а Лакрица продолжила:

– Как вы, наверное, уже читали в газетах, «Аврору» поглотила большая издательская группа, которая тоже успешно издает романы в мягкой обложке, – «Лаурос».