Досадный случай

Хорошо, что сегодня всё моё имущество со мной. Плащ надёжно скрыл от взглядов прохожих расползшийся гнилой бахромой рукав камзола, и кровавые пятна на уцелевшей ткани. Конечно, «Отвод глаз» исправно работал, но всё равно — так спокойнее. Я торопливо, иногда сбиваясь на бег, двигался от Лучинки в сторону Барьера. Надо отыскать подходящее место, и срочно подлечиться.

Иначе как умопомешательством я эту дурацкую атаку спрятанного дома не назову. Диво, что хватило остатков разума обойтись без настоящей магии, на одних заклинаниях. И всё же — резерв опустошён на три четверти. Ничего не скажешь, развлечение удалось, теперь главное — чтобы на дело хватило. Нет, рано мне ещё во взрослые игры играть, ни выдержки, ни самообладания. У меня сейчас не самая подходящая ситуация для того, чтобы срывать злость.

Никогда не увлекался боевой магией, но сегодня нужные заклинания вспоминались сами собой. Даже не знал, что успел столько их изучить. Злость на Тёмного, инквизиторов, и все неблагоприятные обстоятельства ядовитой волной выплёскивалась вместе с плетениями.

На мой взгляд, град яростных, а потому — неточных и смазанных ударов защиту не поколебал, но, видно, что-то всё же повредить удалось: сработала активная составляющая. Стена дома выстрелила в меня горстью престранных кривых энергетических конструктов, выглядящих так, будто их автор пытался сделать из бытового 'Перегноя' что-то типа боевой 'Ихарской гнили', но не знал как. Классическое плетение в самых неожиданных местах топорщилось встроенными решётками, и выглядело совершенно фантасмагорически. Я когда ЭТО увидел, чуть свою защиту включить не забыл. Зато бессмысленная ярость поутихла, а когда один из конструктов обошёл защиту, и ударил в левую руку, наконец, проснулся разум.

И вот, я торопливо иду в сторону Барьера, и, без того невеликими остатками силы, подпитываю целительский амулет, который не даёт заклинанию распространиться, но и выковырять энергетическую решётку из руки не может. Не сталкивался он никогда с таким. Я — могу, она глубоко вгрызться не сумела, самоделка всё-таки, но здесь этим заниматься нельзя, инквизиторы учуют. Не здесь — тоже учуют, но если в кои веки всё пройдёт как надо, то это уже не будет иметь значения. Раз всё равно придётся себя обнаружить, сделаю это так, как будет удобно мне, а не им, тем более, это вполне соотносится с резервным планом. Как же я надеялся, что удастся обойтись без него.

А сейчас — придётся отклониться от кратчайшего маршрута, и заскочить ещё в одно место.

Как я и надеялся, Лесь был уже дома. Едва я начал выбивать барабанную дробь по двери, как она распахнулась, и господин помощник архивариуса обалдело уставился на меня. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но магический резерв продолжал медленно таять, и я решил приберечь вежливость на потом. Выживу — извинюсь.

— Помнишь, ты обещал не услугу?

Такое начало разговора произвело должное впечатление. Лесь сбросил оторопь, подобрался, и шире распахнул дверь.

— Проходи. Тебя сегодня ближе к вечеру Гончие спрашивали. — Вот и сбылась шутка Риссаха. В архив тоже пришли. — Сказали, что тебе грозит опасность — ты ненароком прищемил хвост тому типу, которого они ищут, так что если кто из нас тебя увидит, должен передать, чтобы ты прямым ходом шёл к ним, пересидеть в безопасности, пока они с нарушителем разберутся.

МНЕ угрожает опасность со стороны того типа, которого они ищут? Какая интересная трактовка.

Лесь шикнул на выглянувшую в гостиную жену, которая оглядела меня, и понятливо скрылась в своей комнате, и спросил.

— Во что ты влез?

— В такую штуку, о которой при дамах говорить неприлично. Не беспокойся, я сейчас переоденусь, и сразу уйду, только ты должен будешь кое-что сделать.

— К инквизиторам пойдёшь?

— От них, и как можно дальше. Нет, запретной магией я не балуюсь, но встречаться не хочу. Объясняться придётся слишком долго.

Не переставая говорить, я скинул плащ и форменный камзол, и зарылся в сумку. Ну конечно, как иначе? Обычную одежду я, оказывается, на самое дно упаковал. Морщась от неприятных ощущений в левой руке, я осторожно вытащил вещи. Хоть и не больно, спасибо амулету, но всё равно ощущения те ещё.

Приятель со странным выражением лица покрутил в руках расползающийся гнилыми ошмётками окровавленный камзол.

— Убедил. Так что делать надо?

— Вот, держи. — Я протянул ему сумку, в которую запихнул все амулеты кроме «Отвода глаз» и целительского, и вытащил шкатулку, медный стакан, охру, уголь, свечу и ритуальные кинжалы. Заверну в плащ, и в руках понесу. Недалеко уже. — Зайдёшь на конюшню Итаха Двубородого, скажешь, от заклинателя Киорсаха пришёл, возьмёшь мою лошадь, и отправишь вместе с этой сумкой с какой-нибудь оказией в Катхору. Деньги в сумке есть, бери сколько надо. — Золото, выделенное Мастером на покупки, я, помня о количистве безработных проходимцев, сразу по приезде в Нилхору положил в хороший банк. Гномий — тратить-то их у гномов придётся. А моими деньгами пусть пользуется, как сочтёт нужным. — Пускай там точно так же на конюшню пристроят, и проплатят, скажем, на две недели.

Лесь кивнул, помог натянуть запасной камзол, и задумался.

— А тебе только Катхора подойдёт? У меня шурин в Тиллахор едет с обозом послезавтра, и ему, в принципе без разницы — на своей телеге прокатиться, или на чужой.

— Тиллахор это где? — Всегда считал, что знаю северную провинцию, но такого названия не слышал.

— Городок в дне пути от Катхоры. Дыра-дырой. Всех достопримечательностей — замок ещё предпоследней династии. — Ого! — У него поблизости родня живёт. То-есть, теперь — у нас.