Страница 73 из 100
Мы же привели и обсудили здесь большую часть ведических легенд, способных бросить свет на главную цель нашего исследования. Есть и еще немало моментов в Ведах, которые могут быть точнее, чем теперь, объяснены посредством арктической теории. Например, мы можем сейчас понять, почему Митра и Варуна воспринимались как два взаимно соответствующих друг другу бога – по нашей теории, они должны были представлять собой свет и тьму, длившиеся по полугоду на родине арьев, а Варуна мог прекрасно описываться как «обнимающий (охватывающий) ночи» (VIII, 41, 3).
Но мы здесь не можем углубляться во все это. Я намеревался только убедить читателей в том, что многие эпизоды в ведических мифах не могут быть объяснены по теории ежедневной борьбы света с мраком или же победы весны над зимой, или же борьбы бога гроз с облаками, потому что, идя этими путями, мы не сможем понять, почему Вритру убивают один раз в год, почему воды и свет описываются как освобождающиеся именно в миг убийства Вритры, или же почему бой Индры с Шамбарой, как указывается в Ригведе, начинался на сороковой день осени («шарад»). Мы не сможем также понять, почему эта битва происходила в отдаленной области, почему Диргхатамас описывается как постаревший при наступлении десятой юги, почему Мартанда был отброшен как мертвый сын Адити, почему Трита, то есть Третий, провалился в яму, или, опять же, почему третий шаг Вишну считался невидимым.
Мы теперь можем увидеть, что не только эти, но и другие эпизоды ведических мифов могут быть удовлетворительно объяснены, и их суть прямиком направляет нас к тому, чтобы опереться на арктическую теорию. Ведь в легендах об Индре и Вритре, о Саптавадхри, об Адити с ее семерыми здоровыми сыновьями и одним недоношенным, о колесе Сурьи или же о Диргхатамасе, – всюду мы найдем выразительные строки, говорящие о периоде солнечного света, длящегося от семи до десяти месяцев, что и могло наблюдаться в тех местах, где эти легенды и зарождались. И если мы не подойдем ко всему этому с предвзятым мнением, что все упомянутое является лишь случайным совпадением, то увидим, как мне кажется, закономерный характер нашего обращения к теории, которая разъясняет столь много из числа тех фактов, а равно и событий, которые до сего времени или игнорировались, или отрицались и были неправильно понимаемы, хотя к их объяснению есть легкая, естественная и разумная дорога.
Я не хочу сказать, что арктическая теория полностью расходится с необходимыми положениями теорий зари, гроз и весны. Я стремлюсь лишь показать, что арктическая теория может объяснить многие легендарные или традиционные представления и факты, которые до сих пор безнадежно считались необъяснимыми, и что она дает нам в руки оружие, более эффективное и сильное, чем то, что доступно теориям зари, гроз и весны. Говоря точнее, есть основания при рассмотрении мифологических сюжетов рекомендовать исследователям обращаться к арктической теории с учетом и даже с привлечением указаний других теорий, более старых.
В дополнение к этому, как уже указывалось в предыдущих главах, скажем, что новая теория основывается на прямых и независимых указаниях на факты, содержащиеся в Ригведе, которые сообщают о длительности и природе зари, дней и ночей, месяцев и года на родине древних предков ведических риши. К тому же авестийские и римские традиции полностью подтверждают наше заключение.
Мы увидели также, что эта теория четко совпадает с последними результатами геологических и археологических исследований. Следует ли нам и дальше отказываться от утверждения того, что только эта теория объясняет множество фактов, легенд и эпизодов, следуя по пути истинного и разумного их восприятия, и широко освещает древнюю историю арийской расы, – отказываться лишь потому, что на первый взгляд она может показаться нелепой? Если мы так поступим, нас не оправдают сторонники правил логических выводов и научных изысканий. И я руководствовался этими правилами, отдавая себе отчет как в возможности достижения успеха, так и в проявлении недостатков этой теории, которую я и пытался изложить на этих страницах.
Глава XI Свидетельства авесты
Характер свидетельств Авесты. – Разные ученые о них. Необходимо пересмотреть этот вопрос. – Извлечение из первого фаргарда «Вендидада». – Новые эквиваленты шестнадцати земель, созданных Ахура Маздой. – Первая созданная земля, Айрьяна Ваэджо, представляет собой рай иранцев. Разные точки зрения на нее. Дармштетер, Шпигель и другие помещают ее на востоке, Хауг и Бунсен – на далеком севере. – Проверка аргументов Дармштетера. Исходя из позиций Вангухи нельзя определять Айрьяна Ваэджо. Сомнительна и идентификация Рангхи по Каспийскому морю, то есть как самой западной реки. Рангха, видимо, то же самое, что и Раса в Ригведе (X, 75, 6). – Несоразмерность позиций Дармштетера. – Место Айрьяна Ваэджо следует определять исходя из описаний Авесты, из их особенностей. – Приводится цитата, говорящая о десяти месяцах зимы, что характерно. – Десять месяцев зимы впервые наслал на землю Ангра Майнью. Указано, что до прихода беды на этой земле должно было быть десять летних месяцев и два зимних. – Внезапное изменение полярного климата полностью подтверждается последними геологическими изысканиями. – Два месяца зимы как раз совпадают с долгой арктической ночью. – Традиция, говорящая о семи месяцах лета и пяти месяцах зимы, тоже соответствует изначальному климату в Айрьяна Ваэджо. Это упоминается в «Бундахишеж Нет несовпадения с упоминанием о десяти месяцах лета, отраженном в тексте. Все это возможно проследить в арктическом регионе. Подобные же указания есть в Ригведе. – Объяснены совпадения между указаниями на семь месяцев лета, на легенду об Адити и о битве Индрыа с Шамбарой. – Итог анализа второго фаргарда. – Вара Иимы в Айрьяна Ваэджо. Там солнце восходит раз в год и день равен году. Это все указывает на то, что Айрьяна Ваэджо допжна была быть вблизи Северного полюса, а не к востоку от Ирана. Эти четкие указания не могут считаться воображаемыми или мифическими. Говорят о наступлении здесь ледниковой эпохи. Это древнейшее свидетельство человека о начале ледниковья, разрушившего арктическую родину. – Указывается на особую важность этих свидетельств Авесты. Полностью подтверждается данными науки. – Оледенение вызывает уход из Айрьяна Ваэджо. – Удачные этапы миграций в Центральную Азию описываются как 16 стран в первом фаргарде. Это указывает на историческую ценность первого фаргарда. – Легенда о потопе в «Шатапатха Брахмане». Вероятно, указывает на легенду Авесты об аналогичном событии. – Другие пассажи в Ведах, указывающие на северное происхождение индийских арьев. – Для решающего заключения следует опираться на данные Вед и Авесты в их сочетании.
Анализируя ведические свидетельства, как прямые, так и косвенные, мы в поисках возможных сравнений цитировали некоторые мифы и легенды Авесты или ссылались на них в предыдущих главах. Но в Авесте содержатся некоторые важнейшие части текста, имеющие прямое отношение к вопросу об арийской родине на севере и к проблеме миграционных движений оттуда к землям, омываемым водами Окса, Яксарта и Инда, а поэтому необходимо обсудить эти пассажи, посвятив им отдельную главу, – ведь они не только подтверждают и дополняют те заключения, к которым мы пришли при изучении свидетельств Вед, но и являются, так сказать, независимыми свидетельствами, приводящими к тем же результатам. Нет необходимости ставить вопрос о древности Авесты для доказательства приводимых здесь данных. В среде ученых принято считать, что Авеста и Веды являются двумя ветвями одного породившего их источника, хотя Авеста и не так хорошо сохранилась, как Веды. Пользуясь ведийской фразеологией, можно сказать, что святые книги брахманов и парсов – братья-близнецы арийского происхождения, и их можно без опаски считать дополнениями одной к другой, используя этот факт, когда это возможно и необходимо. Подобное качество обеих книг ясно выявляется при рассмотрении отдельных сюжетов.