Живой робот

— Я думаю, это вирус, — договорил Элиас, переведя взгляд с потолка на Хати, потом на Мехиса и, наконец, на меня.

— Что? Как… как ты мог заразиться? — встревожилась Хати.

— Как и все, из сети, — ответил Элиас. Он снова смотрел прямо перед собой, явно пытаясь что-то обнаружить внутри себя. — Я… я чувствую как он разрушает систему… Черт! Я…

Элиас поднял на меня глаза, в которых была обреченность.

— Я не могу ничего сделать… AXC мутирован в AXJ, — сказал он чересчур спокойно. — Я…

Парень почти мгновенно побледнел и тут же потерял сознание. Мехис едва успел его подхватить.

— Эль! — Он встряхнул робота. — Эль!

— Элиас! — воскликнула Хати, вскакивая. Цветы упали с ее колен, но она даже внимания на них не обратила.

Мехис уложил Элиаса на диван и склонился над ним.

— Эль! Очнись!

— Элиас!

Я продолжала стоять как вкопанная. Господи, да что происходит, в самом деле?

— Что? Что такое? Что это значит? — выговорила, наконец, я.

— Элиас подцепил вирус, — ответил Мех. — Вирус разрушает систему.

— Но ведь ее можно восстановить?

Хати медленно покачала головой.

— Но чем-то же помочь можно? — снова спросила я.

Хати опять качнула головой.

— Он что…. умирает? — запнувшись, спросила я.

Хати не двигалась.

— Хати! — потребовал ответа Мехис.

Девушка очень медленно кивнула. Она медленно села на пол около дивана, из ее глаз покатились слезы.

— AXJ… Он его идентифицировал, — тихо сказала она. — Эта кодировка обозначает смертельный вирус. Он не паразитирует, не стирает информацию, он в считанные часы разрушает любую систему. Как только эти часы пройдут, система исчезнет, и сердце остановится… Ничего нельзя сделать… Элиас… — Хати уткнулась в колени.

— Погоди, погоди, — я не дала ей разрыдаться. — Эту систему кто-то создавал, значит, ее можно восстановить! Наверняка же есть какие-то файлы! Да и вирусы можно лечить! Невозможно, чтобы вообще ничего нельзя было поделать!

Ответил мне Мехис:

— Элиас — живая система. Ничего такого для нее нет. Она совершенно другая. С живыми системами работают только одаренные. Никто больше не в состоянии даже разобраться в ней, не то что вылечить.

Мехис присел рядом с Хати и приобнял ее. И что, на этом все? Он подцепил вирус, и теперь все? Никто ничего делать не будет? Только вот так просто сидеть и ждать, когда он умрет? Что же это за будущее такое, что у них на глазах система рушится, а они только плакать могут?

Мех вдруг снова поднял голову к потолку, и его лицо стало еще более печальным.

— Сообщают, что вирус собирает хорошую поживу с живых роботов. Семьдесят процентов заражены, — сказал он.

— Роботов и так мало осталось, — вздохнула Хати. — Семьдесят процентов умрет сегодня, кто же останется?

Роботы… Их любимые роботы, которые спасают человечество от вымирания, умирают, и никто ничего не может сделать!

— Нет, это что-то невообразимое! — Я сорвалась с места и заходила по комнате. В голове не укладывается! — Этого просто быть не может! Это абсурд! Все же было хорошо! Неужели вот так запросто можно взять и разрушить систему? С бухты-барахты. Минуту назад все хорошо, а через минуту умирают почти все роботы? Это же просто…

— Беда никогда не предупреждает заранее, — сказал Мехис, он смотрел на мертвецки бледное лицо Элиаса, сжимая кулаки. — Так же неожиданно исчезли все одаренные, а теперь и их творения… Жалкие тридцать процентов — это лишь вопрос времени! Твою же мать!!!

— Одаренные! Точно! — Я едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Это же надо было забыть! Хотя, ничего удивительного, с ними тут все что угодно забудешь.

— Их нет, чтобы помочь их же творениям, — зло усмехнулся Мехис.

— Есть! Я же одаренная! — воскликнула я.

Хати подняла голову, глаза у нее уже были красные от слез.

— Я, конечно, не знаю, что делать, но хотя бы могу попробовать! Не сидеть же, в самом деле, и ждать! Это невозможно! Невыносимо!!!

— Неважно, что ты ничего не умеешь! — Хати быстро утерла слезы. — Там и уметь нечего. Нужен дар, а не знания! Ты совершенно права, можно же, по крайней мере, попробовать!

— Нужно, — решила я, быстро подходя к дивану, на котором лежал бледный Элиас, и вставая на колени перед ним. — Может быть, я хоть бы так смогу помочь. Не просто же так у меня дар, в конец концов! Только что мне там делать?

— Я не знаю, — грустно сказала Хати. — Это знали только одаренные. Я не знаю, как выглядит вирус внутри системы, но постарайся его обезвредить. Я не знаю как, но одаренные — они как боги в системе. Попробуй!

— Ладно, там посмотрим, — кивнула я, стянула и отбросила в сторону перчатки. — А ты — не смей умирать! — пригрозила я Элиасу и взяла его за руку. В первый раз с тех пор как узнала, что я одаренная, я прикоснулась к его коже. Но ощущение руки тут же исчезло, я проваливалась в систему. Господи, какой тут кошмар!

Я находилась посреди самого настоящего ничто, вокруг летали обломки. Один особенно большой летел прямо на меня. Я вскинула руки и зажмурилась, ожидая удар, но его не последовало. Рефлекс, однако, но ведь здесь мне ничего не угрожает! Я открыла глаза и увидела, как кусок проходит сквозь меня. Что же мне тут делать? Я протянула руку к первому же попавшемуся небольшому обломку. Похоже на кусок какой-то панели… Ничего не понимаю! Здесь что, в прямом смысле взорвалось какое-то устройство? Я шагнула вперед, чтобы перехватить еще один кусок и с удивлением обнаружила у себя под ногами пол. Мгновенье назад ничего такого не было! Чертовщина какая-то! Может, тогда и стены тоже появятся?

Вихрь обломков закружился быстрее, отчего я снова инстинктивно закрыла глаза и вскинула руки. Ничего не произошло, но когда я снова их открыла, вокруг был вполне себе обычный коридор какой-то не то лаборатории, не то космического корабля. Разве что было много трещин в стенах и на полу, разломы искрили. Я оторопело смотрела на все это. Это что, система живого робота так выглядит? Я медленно пошла по коридору, ожидая теперь чего угодно, но всего лишь вышла в большой зал. Ни одного окна, кругом железо, разломы и торчащие провода, местами даже дырки в стенах с видом на смежные помещения. Как будто ураган прошелся! На что же еще этот вирус способен, и что мне делать? Я осмотрелась, вертясь на месте. Зал был наполнен какими-то столами с кнопками и дисплеями, видимо, что-то вроде управляющего пункта. Но что делать?

— Элиас! — крикнула я, голос гулко разнесся по залу. — Ты бы хоть рассказал, что у тебя тут за система! Я ж ни черта не знаю!!!

Совсем рядом что-то грохнуло, и я поспешила в искореженную железную арку в стене напротив. За ней было что-то вроде капитанского мостика с двумя лесенками, ведущими вниз. Я с интересом подошла к краю и заглянула. Там был поистине огромный зал с колоннами, между которыми были кучи обломков. Насколько я могла судить, раньше этот зал был многоярусным, теперь все валялось на полу, превратившись в груду металла. По всему залу носились сгустки ядовито-зеленого цвета, разнося то, что еще уцелело и, создавая ужасный грохот. Ничего себе заявочки! Внизу в непосредственной близости от основания лестницы я заметила что-то светлое, и оно двигалось.

— Элиас! — Я рванула вниз. Прямо за моей спиной что-то рухнуло, но меня уже это нисколько не впечатлило.

Парочка удачно упавших балконов создавали нечто вроде шалаша, где я, наконец, и увидела его.

— Иштар? — не веря своим глаза, спросил Элиас.

Справа снова что-то рухнуло, я автоматически пригнулась и поскорее влезла к Элиасу.

— Да, я! Что у тебя тут за дурдом?

— Это ты так видишь мою систему, — ответил Элиас. На наше укрытие сверху что-то рухнуло, и "шалашик" опасливо заскрипел, но выстоял. — Так, тебе кажется, должна выглядеть разрубающаяся система живого робота.

— А как она на самом деле выглядит?

— Никак, это же борьба информации! Но люди же не могут обращаться с информацией напрямую. Всегда необходима какая-то интерпретация.